Читать книгу 📗 "Право победителя (СИ) - Романов Герман Иванович"

Глава 9

— Как воевать будем с самураями, соседушка? Тебя маршал Кулик выдернул как морковку из грядки и сюда направил — Пуркаев к тебе начальником штаба, его Приамурский фронт расформирован, да к тому же чем-то недовольство главкома вызвал. Григорий Иванович, сам знаешь, крутоват порой бывает, но дело хорошо знает, так что причины есть.

— Хотелось бы вначале узнать, что тут происходит, Родион Яковлевич, а то сам знаешь, что в сводках информация ограничена, порой больше тумана, чем ясности. Знаю только, что бьете тут самураев, Харбин заняли. Жду от тебя этой самой «ясности» — что скажет мне Апанасенко, это одно, а вот взаимодействовать нам с тобой придется.

Генерал-полковник Рокоссовский только прилетел в Цицикар, где находился штаб Маньчжурского фронта, одного из двух действовавших против Квантунской армии. Малиновский смотрел на него с интересом — оба командовали Южным фронтом, причем он и сдал его Константину Константиновичу, тот был у него командармом, и полетел принимать Забайкальский фронт, что после овладения всей линией КВЖД стал именоваться Маньчжурским. А теперь история повторилась, и на Дальний Восток прибыл уже Рокоссовский, назначенный командовать Приморским фронтом вместо заболевшего генерал-полковника Смородинова, которого отозвали в Генштаб, на более спокойную работу в Москве после излечения, понятное дело.

— Воюем с японцами потихоньку, Константин Константинович, давим их. Сейчас завершили перегруппировку, пополнили стрелковые дивизии по усиленным штатам — каждая получила танковый батальон и второй дивизион 122 мм гаубиц. Скажу сразу — танки тут главное, нашим «тридцатьчетверкам» противнику трудно что-либо противопоставить, 37 мм пушки броню не берут, а 47 мм ПТО только борт, но между катками еще попасть нужно. Правда, в конце января «панцер-ягеры» появились, с германскими 75 мм и 50 мм пушками, и потери у нас возросли. Вполне терпимо, скажу так. Но если «паков» будет больше, то о прорывах, какие были раньше, придется забыть — нам все танки попросту выбьют, японцы не румыны, сражаются до последнего патрона, фанатики под гусеницы с минами на животе ложатся.

— Да, выходит, немцы снабжают японцев морем, скверно, — только и произнес Рокоссовский, покачав головой. И спросил:

— А каковы их танки будут? Насколько отличны от германских?

— Все легкие, от восьми до семнадцати тонн, забронированы плохо, всего 25 мм — наши сорокапятки уверенно поражают. Так что японцы поначалу серьезные потери понесли, попробовали с «тридцатьчетверками» в открытые бои вступать — повыбили сразу. Теперь противник свои танки вывел, и, судя по всему, в «панцер-ягеры» переделывают, башни снимают, ставят броневые рубки, в которых германские противотанковые пушки устанавливают. Сколачивают отдельные роты по семь-десять машин, и вводят в состав каждой пехотной дивизии для усиления противотанковой обороны. Отмечены и буксируемые пушки — их сразу по три-четыре батареи передают.

— Это плохо, прорывать оборону будет сложнее. А где их танковые соединения, есть ли немецкие «панцеры»?

— По разведданным свои три танковые дивизии после понесенных потерь они вглубь южной Маньчжурии отвели, к Ляояну, возможно вообще на Квантунский полуостров, к Дальнему или Порт-Артуру. Начал поступать новый танк, или модернизированный старый, сразу не понять — судя по фотографии, та же ходовая часть, что у «Чи-Ха», на лбу «нашлепка», как на германских «тройках», и с такой же длинноствольной пушкой 50 мм. В дивизиях таких будет два-три полка по полсотни машин в каждом, вряд ли больше. Да нет у них столько машин, не производят, а то, что есть откровенный хлам. Наступления противника не ждем — пехотой танки не атакуют, а у нас в каждом стрелковом корпусе по два батальона, да еще танковая бригада часто придается. Как земля просохнет, сразу и начнем, ждать нельзя, время на противника играет. Японцы в землю закапываются, сплошной укрепрайон торопятся возвести — мы их каждый день прощупываем.

— Какими силами мы располагаем? Мне в общих чертах только рассказали, вроде как на месте в курс дела введут.

— У тебя в трех армиях — 1-й краснознаменной, 25-й и 35-й девятнадцать стрелковых и три егерских дивизии, механизированный корпус, пять отдельных танковых бригад. Фронт южнее Харбина и дальше на юго-восток, до корейского побережья севернее Гензана. У меня в двух армиях — 36-й и 39-й двенадцать стрелковых и одна егерская дивизии, две танковые бригады. Три мехкорпуса и мотострелковая дивизия в 6-й танковой армии Романенко, она и нанесет главный удар. В Монголии конно-механизированная группа Городовикова из семи кавалерийских дивизий с танками и мотопехотой, тувинская кавбригада еще. На Камчатке и Сахалине отдельная 15-я армия — в ней вроде пять дивизий, морская пехота, береговая оборона и еще что-то вроде отдельных полков и батальонов, нас это не касается.

Малиновский остановился, отпил воды из стакана. Своего бывшего подчиненного он уже ввел в обстановку, теперь следовало поведать о силах — а они были собраны немалые, Японию нужно было выбивать из войны, и Ставка прилагала титанические усилия.

— «Тридцатьчетверок» больше тысячи двухсот, все ранних типов, с Ф-34, встречаются с Л-11, со всех фронтов собирают, наскоро ремонтируют и сюда с экипажами отправляют. Новых модификаций почти нет — несколько десятков МК и МКУ, Т-43 вроде парочку прислали, для ознакомления. Легких БТ и Т-26 где-то с полтысячи, многие с «нашлепками», из тех, что поновее. Остальные в САУ переделали и на запад прошлым летом отправили. Все корпуса и бригады укомплектованы по штатам, третьи роты в батальонах на БТ. Начали прибывать КВ, также ранних типов, с ЗИС-5, челябинские, есть несколько довоенных «климов» с Ф-32 Кировского завода. Сводим их вместе с Т-26 и Т-60, есть здесь и такие, около сотни, в отдельные танковые батальоны при стрелковых дивизиях. Орудий и минометов больше пяти тысяч, без учета батальонных стволов. В авиации перевес над японцами как минимум двойной — каждый день в Приморье и Маньчжурию перелетают американские бомбардировщики и истребители, начались бомбежки собственно Японии — по три-четыре сотни «летающих крепостей» разом вылетают, все небо накрывают. У тебя на фронте воздушная армия из семи наших авиадивизий, где-то шестьсот исправных машин, у меня пять авиадивизий — так что тысячу новых самолетов на двоих имеем, это не считая устаревшие «ишаки», «чайки» и СБ. Тех тоже немало осталось при полках после проведенного перевооружения. Нам ведь половину американских самолетов, из общего числа прибывающих с Аляски передают, летчиков на них уже не хватает, всех в строй поставили. Первый раз такое…

Лучшие японские танки с лобовой 50 мм броней и самоходные установки с 75 мм пушками готовятся к отправке в Маньчжурию. Альтернативный вариант апреля 1943 года…

Глава 10

— Дзасибуро, мы продержались больше года, воюя с двумя первыми флотами мира, и одержав над ними много побед и не потерпев ни одного поражения. Но войну наша страна уже проиграла, как это ни горько признавать, особенно мне. Не смотри на меня так — я знаю, о чем говорю. Нам немыслимо повезло в пятом году, в Маньчжурии воевала малая часть царской армии, но летом наши войска уже были обескровлены. Мы имели там едва полумиллионную армию, русские вдвое больше, и они не проводили мобилизацию, в отличие от нас. А сейчас они намного опаснее, это очевидно, несмотря на то, что сражаются на два фронта. Намного опаснее…

Командующий «Объединенным Флотом» адмирал Ямамото повторил фразу и замолчал, пристально глядя на переборку, но на самом деле ее не видя. Взгляд был отстраненный, обращенный вовнутрь, словно находился в поисках какого-то ответа. Одзава терпеливо ждал, прекрасно зная, что в такие минуты патрона лучше не беспокоить. Да и сам он, недавно ставший командующим Кидо Бутай', отчетливо осознавал, что происходящие в Маньчжурии события напрямую связаны со страшными просчетами армейского руководства. Между адмиралами и генералами, флотом и армией, в Стране Восходящего Солнца всегда были острые трения, не раз приводившие Японию к кризисам. Да что там — чуть ли не к гражданской войне, а политические убийства стали обыденным явлением.