Читать книгу 📗 "Общество гурманов (сборник) - Блэйлок Джеймс"
— Он мой! — крикнул Боннет и, достав из-под сюртука длинноствольный револьвер, спокойно выстрелил слуге барона в лоб, сделал шаг, выстрелил снова, а затем еще несколько раз пнул скорченное окровавленное тело.
В наступившей тишине Сент-Ив заметил пробежавшего мимо дальней двери человека, одетого в сюртук и шляпу (словно тот, распрощавшись, уходил из гостей), и узнал в нем Планка, капитана порта. В руках он сжимал раскрашенную деревянную шкатулку. Сент-Ив погнался за капитаном и услышал, как Боннет крикнул:
— Забери у него книгу!
Замечание Сент-Иву было не очень понятно. Он последовал за Планком по длинному, покрытому ковром коридору, намереваясь схватить его живым. Именно капитан, без всякого сомнения, возглавлял эту шайку головорезов.
Планк открыл дверь в конце коридора и нырнул в нее. Дверь захлопнулась, и Сент-Ив, схватившись за ручку, сильно дернул, пытаясь ее выломать.
Из комнаты внезапно раздался хлопок, и дверь пробила пуля, выбив из нее несколько щепок. Сент-Ив, невредимый, отпрыгнул. Подряд прозвучали еще два выстрела, оставив в двери дыру размером с кулак.
Сент-Ив расслышал приглушенный удаляющийся топот. Просунув руку сквозь простреленное отверстие с рваными краями, он нащупал замок, нашел защелку и отпер дверь. Освещенный лампами пол покрывали бумаги и перевернутые ящики — видимо, разбросанные в спешке, — высокое французское окно в дальней стене стояло открытым. Сент-Ив выскочил через него наружу и в тумане побежал по тропинке в лес.
Однако преодолев пятьдесят или шестьдесят ярдов, он осознал всю шаткость своего положения и резко остановился, вглядываясь во мглу и прислушиваясь. Планк вооружен пистолетом и, не раздумывая, пустит его в дело. Сент-Ив снова расслышал вдалеке топот, но направление определить не сумел. Он прошел дальше по заросшей травой тропе и вскоре добрался до хорошо заметной развилки.
Сент-Ив обследовал влажную землю, но ее покрывали листья и ветки, четких следов не нашлось, неясно было, куда идти — налево или направо. С любой стороны можно получить пулю в лоб. Он подумал об Элис и детях, об их дальнейшей жизни и о том, не стоит ли оставить поиски негодяя Планка полиции, вместо того чтобы рисковать. В конце концов, Общество гурманов практически уничтожено.
Он повернул наш, ускорив шаг, и увидел приближающуюся тень. Тень превратилась в Элис, уже без шапочки и с распущенными волосами; в руке она держала набитую камнями сумочку, обмотав ремешок вокруг руки, готовая проломить любому череп. При виде жены Сент-Иву захотелось плакать, но момент не очень подходил для обмена заверениями в любви и благодарностями, и они поспешили назад к особняку, где обнаружили неприятеля разгромленным, а Табби и Финна стоящими на лужайке у дома.
Гилберт Фробишер с тростью в руках неуверенно стоял на ветке дерева у разбитого окна.
— Вы оставили мне хоть одного негодяя? — крикнул он сверху.
— Ни одного! — крикнул в ответ Табби, и в этот момент раздался громкий треск, ветка сломалась и полетела вниз вместе с Гилбертом. Несколькими футами ниже Фробишер-старший снес еще одну толстую ветку и, пролетев последние несколько футов в компании листьев и прутьев, с глухим стуком приземлился прямо на безголовый труп, некогда бывший Джулианом Хоббсом. Табби помог дядюшке встать на ноги, а Финн принес отлетевшую в сторону трость.
— Подумать только, мертвец спас меня от смерти! — проворчал старик, глядя на тело, и, раскаявшись в своем неуместном легкомыслии, извинился перед Элис и посоветовал ей отвести глаза.
Элис, однако, вовсю крутила головой.
— А где кузен Коллиер? — спросила она.
Ей никто не ответил. Коллиер бесследно исчез.
ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ
БРИТВА ОККАМА
Элис сидела, глядя на пляж, в той самой комнате в Мористом, где жила в детстве целыми неделями. Большая комната ничуть не изменилась, скорее всего простояв запертой все эти годы. Они с Лэнгдоном с трудом открыли дверь, застрявшую на неровных досках пола, и с помощью Финна весь день передвигали мебель и убирали комнату сверху донизу, носили дрова к очагу, выбивали ковры, вставляли в подсвечники новые свечи и доливали масло в лампы. Утром привезли новую мебель из лавки Клейтона, в том числе матрасы, постельное белье, два мягких кресла и другие мелочи, только вчера в спешке выгруженные из фургона.
Час назад появился констебль, чтобы забрать выброшенное ночью волнами на берег тело барона Трулава. Элис обнаружила его во время утренней прогулки, приняв издалека за мертвого тюленя, опутанного морской травой и плавником. То, что издалека напоминало шкуру тюленя, оказалось плащом барона. На нем уже пировали крабы, бегая по ранам на его голове и ноге и отщипывая кусочки своими острыми, как кусачки, клешнями. Он являл собой жуткое зрелище: невидящие глаза устремлены в небо, рот открыт, распухший язык деловито объедает краб.
Элис вспомнила выброшенного на берег кита, которого ее дядюшка собирался взорвать динамитом, и подумала, удастся ли ей когда-нибудь полностью избавиться от воспоминаний о бароне, от которого под лучами поднявшегося над лесом солнца начинал исходить смрад. Она принесла старую плетеную лодку из кладовки и, перевернув, накрыла ею тело; так оно и пролежало на пляже весь день, омываемое прибоем, упрямо отказывавшимся забрать его с собой.
Через распахнутые створчатые окна светило заходящее солнце, мягкий морской бриз врывался внутрь и разметал притаившиеся тени. Элис смотрела на Лэнгдона и констебля, показавшихся под окном со стороны пещеры. Они вдвоем ходили осматривать прибежище контрабандистов, а у Элис совершенно не было желания туда спускаться. Констебль со своим холщовым портфелем забрался в коляску и уехал, а тело барона так и осталось лежать под лодкой.
Элис отошла от окна и поставила на столик между двумя креслами графин шерри и тарелку песочного печенья. Она села в одно из кресел, положила ноги в чулках на скамеечку для ног и сидела, ни о чем не думая, пока не вошел Лэнгдон и не уселся напротив; вид у него был жуткий: лиловый синяк расползся на половину лба. Элис налила им обоим по бокалу шерри и предложила ему печенье.
— Рассказать тебе, что мы нашли в пещере? — спросил Лэнгдон, попробовав шерри и печенье.
— Надеюсь, не очередные гробы с мертвецами.
— Нет. Как ни странно, мы нашли там шляпу барона. В точности как ты подумала, когда нашла его тело. Он наверняка погиб в пещере, а потом его выволокло оттуда с отливом и снова выбросило на берег.
— А как ты думаешь, что ему там понадобилось? — спросила Элис. — Гробы увезли. Вряд ли он интересовался морскими блюдцами и рачками.
— Загадка. Кроме шляпы мы нашли головку молотка с отломанной ручкой и револьвер с несколькими стреляными гильзами. Как ты уже знаешь, у барона была прострелена нога, а голову ему скорее всего размозжили молотком. Еще мы нашли разбитую лампу, точнее, две. Значит, он с кем-то встречался, и эта встреча оказалась для него смертельной.
— Ты хоть раз упоминал кузена Коллиера в разговоре с констеблем?
— Не упоминал.
Элис кивнула и пригубила шерри — первоклассный шерри, одна из дюжины бутылок, оставленных Гилбертом, который днем вместе с Табби отбыл в свой дом в Дикере. Фробишеры, должно быть, теперь довольно далеко.
— Обязывает ли нас мораль рассказать о кузене Коллиере? Может, это наш долг? Вчера вечером я заметила ссадину у него на щеке и пятна, похожие на кровь, на брюках. Возможно, это кровь барона.
— С тем же успехом это могла быть его собственная кровь — скажем, порезался, когда брился.
Элис немного подумала о долге — перед законом и перед своей семьей, иногда противоречащими друг другу, — а потом сказала:
— Наверняка порезался, когда брился. Вспоминается бритва Оккама.
— Сущая правда, — кивнул Сент-Ив, улыбаясь ей. — Зачем вмешивать, возможно, ни в чем не повинного человека в это ужасное дело? Для чего? Не ради же правосудия. Записка с его подписью исчезла. Общество гурманов распущено в принудительном порядке, а те немногие, кто знает о его делах, вряд ли назовут его имя. Многое могут потерять, но выгоды никакой. Как бы там ни было, их всех повесят за убийство Джулиана Хоббса.
