Читать книгу 📗 "Дом ста детей. Семья Императора-Дракона (СИ) - Элари Елена"

Глава 7.

– Чего это ты? – опередил меня Рейн с вопросом и для большей красноречивости остро изогнул бровь.

Милах помедлил, плотно сомкнул губы и насупился, явно пытаясь решить, сказать всё же нечто важное или нет.

И не смог:

– Ничего, – выпалил. – Я соскучился! Ладно, пока, – и стремглав умчался обратно за дверь.

– Ну и что ты их пугаешь всех? – искренне огорчилась я, одаривая моего дракона раздосадованным взглядом. – Рейн, это мои дети, это их дом. Ты, если на то пошло, выздоравливал здесь и, в том числе, благодаря им! Будь спокойнее, пожалуйста. Они-то мне не враги.

– Ладно, ладно, – примирительно выставил он перед собой руки, а после вдруг приблизился и, обняв мои колени, оставил на них поцелуй. – Прости, Марьян…

– Я подумаю, – решила поупрямиться для вида.

Славка, уловив мой настрой, поспешил выйти вслед за Милохом, явно не желая наблюдать влюблённые игры взрослых.

– Подумала? – взглянул на меня Рейн.

– Ещё нет, – отвернулась я в сторону.

– А если сдамся и ведьму сюда привезу, для мальчишки твоего странного? – скрепя сердце, спросил он напряжённо.

– Гейл не странный, – отрезала я. – И, уверенна, в душе он очень славный парень…

– Посмотрим, – вздохнул Рейн и поднялся. – Я принесу тебе лекарство.

Но дожидаться на месте я его не стала.

Уж больно любопытно было узнать, чего на самом деле хотел Милах. Да и посмотреть, как там дела в доме. Пусть меня не было здесь всего ничего, а в приюте обитает около ста детей. Здесь и час без присмотра может обернуться с ними целой историей!

Осторожно, чувствуя себя хрустальной, я вышла в коридор. Пара малышей, увидев меня, бросились было обниматься, но, видимо подумав о грозном драконе, шустрой стайкой нырнули в ближайшую дверь.

Может, и хорошо… А то, глядишь, и кто-нибудь ненароком сбил бы меня с ног!

Я продолжила идти, по пути встретив Софи с большой плетёной корзиной в руках.

– Стирала? – улыбнулась я ей, но оглядела хрупкую девочку с беспокойством. – Сама?

Бельё в корзине было уже высушенным, но явно недавно постиранным.

Предупреждая ответ, за спиной Софи выросла долговязая красная фигура Ивы.

– Не сама, – заверил он, забирая у девочки корзину.

Руки его были стёртыми… Парень брал на себя очень много работы по дому.

– А вы куда, всё хорошо? – промелькнуло в его взгляде беспокойство.

Я тепло улыбнулась.

– Да, просто решила немного пройтись. Я недолго, – и, как бы ни хотелось поговорить с ними ещё, прошла дальше, пока исчезновение моё не заметил дракон.

С него станется, ещё и правда заберёт отсюда, решив, что в его дворце мне будет безопаснее и лучше!

А не будет. Я к детям этим прикипела. Зачахну без них, беспокойства все соки высосут. А это никому не надо. Я счастлива в этом доме, особенно, когда Рейн рядом. Разве это не залог того, что всё со мной будет хорошо и малыш родиться в нужный срок, легко и без происшествий?

– Ты, что, сказал ей? – вывел меня из размышлений голос Гейла, раздавшийся за дверью кухни. – Сказал? Отвечай, мелкий!

Кто-то звонко всхлипнул. Так бьётся хрупкий хрусталь или резко звенит, а затем затихает колокольчик.

Милах.

Я его сразу узнаю, даже по всхлипу!

– Не видать тебе больше белой пыльцы, – угрожающе процедил Гейл.

– Но это не честно, – воскликнул мой светлый малыш, – я не сказал! Но надо сказать! Гейл, это не честно.

– Ага, – я так и представила, как сощурился он и сверкнули магией его разноцветные, яркие глаза, – попробуй только.

– А вот и попробую! Даже если язык мне колдовством свяжешь!

– Хах, и что же ты тогда? Писать то не умеешь, – похоже Гейлу уже было просто весело дразнить малыша.

Но Милах сделал что-то, чего жрец не ожидал. Послышался какой-то глухой стук и сдавленный вскрик Гейла. После чего я поспешила открыть дверь и замерла на пороге.

– Что здесь происходит?

Первое, что я увидела, это мерцающие колдовские глаза жреца, в которых читалось такое негодование и, почему-то, испуг, что я даже на мгновение усомнилась в его виновности. Будто Милах мог сделать что-то нехорошее, а не он.

Однако затем я опустила взгляд и увидела упрямое, заплаканное лицо малыша.

Золотые волосы, щёки, нос – всё заляпано белым. И стояли мальчики в кругу белой пудры, которая оседала на деревянную мебель, припорашивала оконное стекло, прозрачными клубами взлетала к потолку, оседая на связках пряных трав.

Гейл наверняка злился, что холстяной тяжёлый мешок, упавший (точнее, сброшенный Милахом) на пол спрятать он уже не может, ведь содержимое его бушует на кухне сладкой, невесомой стихией.

Я рефлекторно облизнула губу, когда почувствовала, что оно осело и на моём лице.

Сахарная пудра?

Брови удивлённо поползли вверх.

Милах же принялся хныкать, пусть и продолжал упрямо буравить меня взглядом.

– Я не мог скрывать, – выдавил он из себя.

– Вот ведь… – Гейл едва сдержался, чтобы не выругаться и, зацепив малыша, прошёл мимо и убрался из помещения, уводя за собой (я слышала) из коридора группку подоспевших его «последователей». – Прикрылась лавочка, – донёсся до меня напоследок его раздосадованный голос.

И я вновь, требовательно взглянула на Милаха.

– Он хотел, – принялся тот тереть глаза кулачком, – чтобы мы скрывали. Сахарная пыльца, такая редкость! Мы нашли ни так давно в одном из заброшенных домов. Гейл и несколько ребят приказали молчать, чтобы ты не забрала. Мы ели сами, просто так, ложками… – всхлипнул он. – А недавно у одной девочки красными стали щёки, а потом ты заболела, а мы ели! – он перешёл на плач, и у меня сжалось сердце. – Ели здесь сладкое, пока ты умирала!

Я подступила ближе и крепко его обняла.

– Никто не умирал, малыш. А много есть сладкого действительно вредно. Но зато теперь можно что-нибудь вкусное готовить.

– Ты не обиделась? – запрокинув голову, вгляделся он в меня своими большими синими глазами. – Не обиделась, что мы это прятали?

– Нет, – улыбнулась, – ты ведь признался. А от аллергии я череду заварю… Нашёл, из-за чего хныкать, – погладила я его по волосам, из-за чего вокруг нас поднялось новое белое облако. – Сложнее будет всё это теперь убрать. Это бОльшая из бед. А значит – ерунда.

– Если бы я мешок не скинул, – серьёзно добавил Милах, – Гейл бы его спрятал.

– Я решил, – вдруг зашёл к нам мой Славка, не обращающий совершенно никакого внимания на рассыпанную сладкую пудру. – Я не буду искать отца, тем более, когда он, возможно, действительно из вражеских Рейну земель. Вы с Рейном – мои родители.

Я рассмеялась, хотя мне очень понравилось, как это прозвучало и от сердца отлегло, что Слава никуда не собирается сбегать.

– Как ловко ты себя императору в родственники вписал!

– Ну, а что, – передёрнул Славка плечом, усмехаясь.

– А я буду рыцарем, – поспешил вставить Милах. – И вам служить! Защищать.

– Да ты даже главный город не видел, – заглянула к нам девчушка, похожая на куколку, перебрасывая с плеч на спину завитые локоны и смешно морща носик.

Ася тоже показалась на пороге. Иссиня-чёрные волосы её были заплетены в колосок, начинающийся у самого лба. Синее плотное платье, местами потёртое и зашитое, отчего-то мокрое по краям. У одного рукава где-то потерялась кружевная манжетка.

– Верно, – согласилась она с малышкой, хотя Милаха, судя по серьёзному и спокойному взгляду, дразнить вовсе не собиралась. – Сначала нужно в центре пожить, кажется, служить при дворе, и только потом могут посвятить в рыцари. Если ещё и титул какой заслужить перед этим не нужно, не помню.

– А ты тут в… в сахаре, – удивлённо выдохнул один из ввалившихся к нам мальчишек, запальчивость в голосе которого тут же сменилась на зависть. – В сахаре стоишь!