Читать книгу 📗 "Ворожей Горин – Фолиант Силы (СИ) - Ильичев Евгений"
— Мать…
— Матушку не трогай, Григорий, — назидательно проговорил отец Валерий, ловко бинтуя мне ноги.
— … моя — женщина! — только и смог закончить я.
Прав был священник — нужно было прекращать материться по делу и без. Правда, иной раз выходило исключительно на автомате — тут уж ничего не поделаешь, привычка — вторая натура.
— Ну, вот и все, — усаживая меня на пятую точку и накидывая мне на плечи какой-то плед, произнес отец Валерий. — Встать сможешь? На себе я тебя не потащу.
— Постараюсь.
— Ну, что тут у вас? — спустился по крутой лестнице в подвал отец Евгений.
— Вызволили, — помогая мне подняться, ответил батюшка-экзорцист.
— Спасибо вам, — еле удерживая равновесие на слабых обескровленных ногах, прохрипел я обоим.
— Да было б за что, — протянул мой недавний учитель, подхватывая меня с другой стороны. — Давай-ка в дом поднимемся. Есть у меня пара вопросов к тебе, Григорий.
Кое-как доковыляв до первого этажа и справив малую нужду в уборной, я рухнул в старенькое потертое кресло. Ноги меня не держали. Там же мне помогли облачиться в мою одежду. Видимо, где-то тут меня ведьмы и раздевали догола. Для каких уж целей им понадобилось меня раздевать, не знаю, но явно не для плотских утех. Хотя, кто их знает, ведьм. Увижу — спрошу.
— Уже вряд ли спросишь, — ответил мне на озвученную мысль отец Евгений.
— В смысле? Они сбежали?
— Пойдем, — сухо ответил он мне, помогая подняться, — сам увидишь.
Мы прошли в одну из многочисленных комнат первого этажа.
— Так, всем покинуть помещение! — дал команду отец Евгений. Из комнаты, уступая нам дорогу, вышли сразу пятеро служителей Совета. До нашего появления тут явно шли следственные мероприятия.
То, что я увидел в спальне, описать двумя словами не получится.
— Как видишь, — прокомментировал священник картину, открывшуюся моему взору, — допрашивать нам больше некого. Ничего сказать не хочешь?
Я лишь головой покачал, глядя на два обезображенных женских трупа, в которых с трудом угадывались черты моих недавних противниц. На их телах буквально не было ни одного живого места. Перед смертью их кто-то нехило так отделал, переломав им, похоже, все кости. Кроме всего прочего, на телах женщин было множество порезов, причем резали их со знанием дела. Сперва их пытали, нанося мелкие порезы и проколы в областях выходов нервных окончаний, а после умелыми колющими ударами вскрыли и крупные сосуды. Повреждены были и плечевые, и бедренные, и сонные артерии. Из худощавого живота библиотекарши, аккурат там, где проходил чревный ствол, самая крупная магистральная артерия организма, торчал мой нож. Разумеется, всю эту картину довершал кровавый антураж комнаты. Кровью тут было залито буквально все. И, разумеется, погибли ведьмы именно от потери крови.
— Вижу по реакции, что не твоих это рук дело, — задумчиво произнес отец Евгений. — И потом, не сам же ты себя за крюк потом подвешивал. Этих ведьм убили уже после того, как они тебя оприходовали. Соображения есть, кто мог такое сотворить?
— Есть, — тяжело выдохнул я и вышел из спальни. Фолиантом тут даже не пахло, а душ у ведьм, как известно, нет. Стало быть, и делать мне в этом жутком месте было нечего.
На то, чтобы прийти в себя, потребовалось некоторое время. Я сидел все в том же кресле, отрешенно наблюдая, как по дому туда-сюда сновали оперативники Совета. Незавидная участь ведьм, которых буквально на куски покромсали, меня волновала мало — они свою судьбу сами выбрали. Не уверен, что поступил бы так же, будь на то моя воля, но, справедливости ради, на смертный приговор их деятельность все же тянула. Как ни крути, а гуля на меня натравили именно они. Тут к гадалке не ходи — ведьмы пытались меня убить и скрыть следы своей причастности к похищению Фолианта. Так что мотивов для мести у меня было хоть отбавляй. Другое дело, вздумай я их убить — не стал бы приводить приговор в исполнение с такой жестокостью. Посему меня сейчас терзали сразу два чувства — с одной стороны, я был рад, что оказался отомщен и при этом не взял греха на душу, но с другой — меня кусал страх. И дело было не в том, что смерти ведьм могли повесить на меня. Просто я догадывался, чьих это рук дело. И догадка эта меня пугала.
— Они на меня гуля натравили, — начал я свою исповедь.
— Это мы знаем, — кивнул отец Евгений. — Нашли расчлененный труп в библиотеке. Что было дальше?
— Дальше я с демоном сражался. С трудом, но победил, — священник удивленно вскинул брови, но комментировать мои слова не стал. Я продолжил. — Там был еще кто-то. Он мне гуля помог дезориентировать. Кто-то очень быстрый, я даже не видел его движений.
— Упырь? — предположил священник.
Я покачал головой.
— Упыри не способны так двигаться. Это был вурдалак. Сильный. Матерый.
— Опознать сможешь?
— Нет, — уверенно ответил я, — говорю же, я его даже не видел. Чувствовал его присутствие и видел, как он голову одним ударом гулю снес. Это мертвеца не упокоило, но дало мне пару мгновений, чтобы выйти из тела и завершить начатое. Я его расчленил и хотел в печи после сжечь. По частям.
— Мы это поняли и уже приняли меры.
— Сожгли гуля?
— Да, — кивнул священник. — Думали оставить, как доказательство его одержимости, но ты же демона уничтожил, доказать мы теперь ничего не сможем. Труп — он и в Африке труп. Ты мне другое скажи: после схватки с гулем ты этого вурдалака видел?
— Нет. Победив гуля тут, я бился с демоном, его оживившим, в посмертии. Долго возился, но в реальном мире битва заняла не более минуты.
— Что потом было?
— Потом эти ведьмы меня вырубили моим же Фолиантом.
— Значит, он все-таки существует? — с некоторым облегчением в голосе уточнил священник. Я кивнул. — Ну, уже что-то. Сейчас ты его чувствуешь?
Сразу отвечать на этот вопрос я не стал. Фолиант был где-то рядом. Не в этом здании, но где-то неподалеку точно. Вместо ответа я перешел в контратаку. Что-то не сходилось во всей этой истории. Ни я, ни Василий помощь не вызывали. У меня попросту времени на это не было, а мой кот не умел пользоваться мобильником. Не носом же ему разблокировать экран смартфона да звонить священнику. Да и связи там не было, насколько я помню. А хоть бы и дозвонился — что бы Василий сказал? Мяу?
— Насчет кота твоего ничего не знаю. Мы его не видели, — сейчас отец Евгений старался говорить и вести себя спокойно, но в его голосе все же ощущалось напряжение. — А тебя мы нашли по твоему телефону. Я звонил пару раз, но ты не отвечал. Пробили по вышкам. Вышли на эту деревню. А дальше — дело техники. Ты чего смурной такой?
— Что ты от меня скрываешь? — не выдержал я, наконец, этой игры в кошки-мышки. — Вижу ведь, что недоговариваешь что-то.
Священник отвернулся на секунду, собрался с мыслями и вывалил на меня новую информацию:
— Тот вурдалак, что тебе «услужил»…
— Ну, что с ним? — нетерпеливо подтолкнул я священника.
— Ты только не горячись раньше времени, Григорий, — сразу предупредил меня отец Евгений, — есть у нас подозрение, что это была твоя сестра.
— Что⁈ — изумился я. — Вера? С какого это…
— Говорю же, не горячись, — тихо осадил меня священник. — Самому тошно от этой мысли. Но почерк больно уж похож…
— Почерк? — еще больше смутился я. — Ты что такое городишь?
Тут отец Евгений потянулся к портфелю, который всю поездку таскал с собой. Вынул оттуда какие-то документы и протянул их мне.
— Не хотел раньше времени говорить, Гриша. Но новая природа твоей сестренки все же взяла над ней верх.
Я изучал бумаги, среди которых были жутковатые фотографии, и чувствовал, как у меня внутри все холодеет.
— Уже несколько эпизодов, Гриш. И везде гора трупов, — голос священника был глухим, суровым, тихим. Он медленно вливался в мою черепную коробку и заполнял собою все ее пространство, усиливаясь с каждой секундой до громкости колокольного набата. — Везде один и тот же почерк. Везде видели Веру. Сам видишь. Сперва она устранила мелкие пешки, затем фигуры покрупнее. Крушение самолета — тоже ее рук дело, — я как раз пролистывал жуткие фотографии с места крушения какого-то джета, судя по обломкам. — Мы думали, она в крушении погибла, но нет. Недавно убили еще одного жирного пупка, этот уже имел прямые выходы на самый верх. Понимаешь, какая каша заваривается?
