Читать книгу 📗 "Ворожей Горин – Фолиант Силы (СИ) - Ильичев Евгений"
В целом я уже на этом этапе понимал, что именно происходит. Легкое ментальное внушение незримой печатью висело практически на всех полицейских в оцеплении — в таком состоянии они и маму родную на концерт «Аншлага» не пропустят. Догадаться, откуда ноги растут, было несложно. Тут поработала опытная ворожея — ведьмы столь масштабную акцию потянули бы лишь в составе целого ковена, а то и не одного. Иные колдуны тоже могли бы провернуть подобное, но лично я таких не знаю. Эти товарищи действуют либо в одиночку, либо в парах — ученик и учитель. Семей, как вурдалаки или оборотни, они не создают, в колдовские профсоюзы не вступают, предпочитая работать соло. Со слов все того же отца Евгения, в России сильных колдунов практически не осталось — не тянут они конкуренции с ведьмами и ворожеями. Стало быть, работали тут именно ворожеи. Точнее, одна конкретная. Почерк Пелагеи я узнаю даже с завязанными глазами, да и вибрации силы, витавшие в воздухе, были мне хорошо знакомы. Это же как отпечатки пальцев, только точнее.
Сломать в голове подошедшего к нам лейтенанта ментальные установки, возведенные Пелагеей, оказалось несложно. Здесь ворожея работала, что говорится, «на отвали». Оно и понятно: внешнее оцепление — не самый важный рубеж обороны. Оно, скорее, сторожевой пункт, нарушив периметр которого я дам понять своей «родственнице», что прибыл и горю желанием потягаться силушкой богатырской (пардон, ворожейской).
Но делать было нечего. Я накинул на всех нас личины высокопоставленных военных и представился главным переговорщиком из «Главка». Чтобы эта ахинея ни значила — для лейтенанта и его подчиненных она должна была прозвучать, как нечто серьезное — в свои слова я влил изрядное количество силы. Впрочем, ворожейское искусство наведения иллюзий на том и зиждется, оно сродни сну — человек видит очевидный бред, слышит ахинею, но безоговорочно верит во все это и принимает правила игры.
К примеру, сейчас бедный лейтенант даже моего Василия видел в кителе и при полковничьих погонах. Ну а то, что из-под кителя хвост торчит трубой да остроконечные уши из-под фуражки в разные стороны торчат, так кому какое дело? Боевой кот, может, он «заслуженный», может, даже Афган прошел… Забавно было смотреть на эту картину: летеха сперва бледнеет, затем удивляется, сопротивляясь тому, что видит, но все же в итоге смиряется с очевидным бредом и дает своему разуму принять навязанную извне действительность. Спустя минуту он уже уважает моего кота как старшего по званию. Вуаля — перепрошивка завершена. Новый член общества, для которого кот-карьерист это норма, готов.
На все про все ушло не больше минуты. Нас пропустили, не забыв отдать воинское приветствие. Летеха даже указал, как нам быстрее пройти к оперативному штабу. Уже через пять минут мы достигли внутреннего кольца оцепления, тянувшегося вдоль забора, окружавшего территорию Дома Правительства.
В скором времени мои выводы о причастности Пелагеи к творящемуся абсурду подтвердились. У КПП № 3 нас встретил непонятно что тут забывший пышнозадый генерал-майор МВД с седыми висячими усами а-ля Тарас Бульба. Вилкина его признала сразу же, шепнув нам, что этот пупок возглавляет какое-то там особое подразделение по борьбе с организованной преступностью по городу Москве.
— Мерзкий тип, — подытожила Катерина свою характеристику. — Участвует не в одной коррупционной схеме и имеет высоких покровителей наверху. Уверен в своей безнаказанности и мнит себя богом местного разлива.
То, что перед нами не самый достойный представитель исполнительной власти, было заметно невооруженным глазом. Вел себя генерал нарочито по-хамски — как с подчиненными, так и с нами. Вопрос был в другом — с какого это перепугу генерал МВД занимается организацией работы КПП? Не Федеральная ли служба охраны этим заведует? Порывшись в генеральской голове, я (не без удовольствия) отметил следы присутствия в ней силы, схожей по вибрациям с моей собственной. Определенно и в этой голове поработали мои родственнички. А если конкретнее — опять-таки Пелагея.
Радмила, как я понял, сейчас пребывала в мире ином — то есть была предана Пелагеей Марте за каким-то хреном. Тут еще нужно было разобраться, за каким именно. Была у меня одна мыслишка, но ее я проверю позже. Марта же сотворила из Радмилы вурдалака. Выходит, ворожейский путь Радмилы в этом мире был завершен, но что-то мне подсказывало, что Пелагея пошла на столь радикальный шаг не только ради союза с вурдалаками. Да, ее мать теперь вурдалак и, скорее всего, сильный вурдалак, мощный боец-менталист — ворожейское прошлое не могло не сыграть своей роли в выборе Радмилой вурдалачьей специализации. Но, так или иначе, это уже не ворожея. Следовательно, и генерала этого, и всех остальных военных обрабатывала именно Пелагея. Ее и отправился искать мой кот, как и было у нас с ним оговорено заранее. Заодно Василий должен был выяснить, кто еще от мира Ночи наблюдает за всем этим спектаклем. В частности, меня интересовал бессмертный Геворг. Был у меня к нему разговор и даже деловое предложение, и я очень рассчитывал, что бессмертная сущность не откажется помочь мне по старой дружбе. Не за бесплатно, конечно. Я был готов оплатить его услуги ответной услугой в рамках разумного. И да, я знаю, что вы мне скажете — набрал я долгов уже по горло. А что мне оставалось делать, коли с союзничками не повезло? Тут уж, как в казино — один раз влез, и за уши не оттянешь. И лучше быть по уши должным одному человеку (ну хорошо, не человеку — сущности), чем всем подряд. Геворг доказал свою профпригодность и ориентацию на мир, с ним я и планировал продолжить сотрудничать. Авось сочтемся как-нибудь.
Мы же остались обрабатывать генерала. Как и предполагалось, на зачарованного вояку не произвели впечатления ни корочка священника, ни его звонок своему начальству. Ни о каком Священном Совете Синода при особом отделе ФСБ генерал не слышал, да и слышать не хотел. И уж тем более он не собирался пропускать нас на внутреннюю территорию Дома Правительства.
— Что ж, на том умываю руки, — отец Евгений даже изобразил жестом сие библейское действие и посмотрел на меня. — Григорий…
— Понял, работаю.
— Что значит «работаю»? Вы кто вообще такие? — тут же возмутился генерал, но в тот же миг обмяк, словно мешок с картошкой, и грузно рухнул на припорошенный снегом асфальт.
Ммм-да… Не так уж и крут оказался этот боров на поверку. Простое ментальное внушение воспринял, как удар. А что мне оставалось делать? Я уже видел в его голове зарождающуюся мысль отдать приказ о нашем задержании. Нам еще с силовиками разборок не хватало! В таких случаях я предпочитал действовать на упреждение.
Завидев странную картину, от дверей КПП к нервному генералу тут же бросились двое его подчиненных. Судя по форме, они тоже не имели никакого отношения к ФСО — скорее всего, то была личная охрана упавшего. Офицеры помогли своему начальнику подняться, но тот уже успел прийти в себя. Уже готовые к радикальным мерам воздействия на нас офицеры нежданно-негаданно огребли от своего начальника, что называется, по самое «не балуй». Суть претензий к своим подчиненным генерал выражал, не особо стесняясь в выражениях, и все они сводились к одному — почему это важные переговорщики до сих пор не препровождены в оперативный штаб. Офицеры переглянулись, памятуя, что минутой ранее генерал орал на всех нас, но перечить начальнику не решились.
— Пройдемте, — сухо кивнул один из них и повел нас через здание КПП на территорию Дома Правительства.
Внезапная протекция генерала, ответственного за организацию внутреннего круга оцепления Дома Правительства, никак не помогла в вопросе нашего трансфера на территорию сего важного административного объекта. Тут уж сопротивляться я не стал — пускай досматривают. Можно было, конечно, и ФСОшникам, охранявшим важный государственный объект, мозги запудрить. Я мог бы устроить так, что они нас на руках до места донесли бы, но тратить на эти фокусы свои драгоценные силы я посчитал блажью. Кто знает, с чем мне придется столкнуться на переговорах с Верой.
