Читать книгу 📗 "Бастарды Сибирской Империи (СИ) - Бунькова Екатерина"

Мой рот был занят, так что я просто кивнула. Да, слышала – Кирилл рассказал.

– Так вот, это я их внедрил, – подбоченился Лужин. – Вытащил народ из нищеты. Научил, как не только на оброк наскребать, но и себе на старость лет копеечку заработать.

Насчет “вытаскивания народа из нищеты” у меня были серьезные сомнения – уж больно много в городе босоты. Но вслух я это высказывать не стала. Лужин же тем временем продолжал распускать свой павлиний хвост:

– Дошло уже и до того, что крепостные начали себе трактора покупать, – с гордостью сказал он. – Вдумайтесь только: крепостные – и трактора! Уже целых две штуки пригнали. Эдак мы всю губернию по частным поставкам обойдем! Город расцветет!

– Ага. Через четыре года здесь будет город-сад, – с трудом сдержав насмешку, пропела я.

– Именно! – сказал Лужин: он явно не был знаком с понятием “ирония” и двуликим творчеством Маяковского. – За фермерством – сила! Никто не уважает грязных крестьян, у которых в домах нет даже телевизора. Но тем не менее стабильность Сибирской Империи строится на сельском хозяйстве. Именно оно после внедрения системы артефактной защиты посевов стало приносить самый большой доход.

Лужин разволновался и встал, принявшись патетично размахивать руками.

– Да, благородные аристократические семьи кичатся своими трофеями, добытыми в Искажениях, – сказал он. – Но о каком стабильном будущем для Империи может идти речь? Сегодня аристократ жив, горделиво дает интервью для имперского телеканала. А завтра его убьет мутант, и все. И что ждет его семью?

Он уставился на меня, будто ожидая ответа. Но я лишь ресницами похлопала.

Какие мутанты, какие Искажения, какие убийства? Это он про крыс с красными глазами, что ли? Так они, вроде, не такие уж и опасные – один укус собачьей пасти, и нет крыски. Похоже, я тут опять чего-то не догоняю.

Но Лужину мой ответ и не требовался, и он, выждав паузу после риторического вопроса, продолжил:

– Ну ладно, некоторое время они будут распродавать добытые кормильцем трофеи и жить на средства, что он скопил. А дальше? Его детям все придется начинать с нуля!

– Какой ужас! – притворно сказала я – человек, который только несколько дней назад очнулся и узнал, что нет у него ни папы, ни мамы, ни денег. – Как же они теперь жить будут, бедненькие! Им же РАБОТАТЬ придется!

Лужин снова сбился и посмотрел на меня растерянно. Но, похоже, моего тонкого юмора так и не уловил, и просто продолжил:

– Поэтому мудрые люди не уважают безземельных аристократов. По-настоящему богаты лишь те, в чьем владении находятся пахотные земли или горнодобывающие предприятия, – сказал он.

– Землю – крестьянам, фабрики – рабочим! – поддержала его я, вздернув вверх кулак.

И, конечно, Лужин снова не понял прикола. Он вообще, судя по виду, начал подозревать, что я чуток ненормальная. Но видно, мужику сильно хотелось выговориться, так что он снова вернулся к патетической речи:

– Вот, почему после развала Российской Империи именно Сибирские знатные рода сумели подхватить власть и удержать ее, создав новое государство: только они могли дать народу работу и будущее!

На этом, похоже, заранее заготовленная речь закончилась, и на лице Лужина появилось удовлетворенное выражение. Я тоже решила перестать его подкалывать и перешла на серьезный разговор.

– В этом есть зерно истины, – сказала я. – Но сельское хозяйство – это лишь нижний пласт экономики.

– Ну так я и не собираюсь останавливаться на достигнутом, – мягко улыбнулся Лужин. – Я смотрю в будущее. Мне уже удалось создать прекрасный экономический фундамент в нашем городе, а также накопить финансовую базу. Сейчас я работаю над тем, чтобы мои достижения были признаны там, наверху, и продвигаюсь по политической лестницей. Еще немного, и я смогу заменить графского приказчика.

– Ну, рада за вас, – сказала я. – Уважаю деловую хватку.

– Благодарю, – польщенно кивнул Лужин. – Но это не все мои планы, а лишь те, что будут осуществлены при моей жизни.

Он подался в мою сторону и перешел на проникновенный тон:

– У меня есть мечта, Лиза. Я хочу, чтобы мой род стал дворянским родом.

– Хм. А это возможно? – скептически уточнила я.

– Да, конечно! – активно закивал Лужин. – Благородные аристократы в последние два столетия гибли так часто, что теперь они в дефиците. Однако государство не может без управленцев. Поэтому довольно часто титулы даются отличившимся людям. Тем же бойцам Кордона, например.

– Вы собираетесь служить на границе? – искренне изумилась я.

Нет, Лужин не выглядел больным. Но все же и на военного похож не был. Он был из тех, у кого начинается одышка только от выражения “марш-бросок”.

– Нет, – покачал он головой. – Я, к сожалению, родился без Дара. Но если Дар проявится у моих детей, это изменит все в корне!

Он вдруг оживился, глаза его загорелись фанатичным огнем.

– Землю, надежный экономический тыл, торговые пути, связи – я все могу предоставить своим детям для их успешного будущего! – сказал он. – Не хватает только одной детали, чтобы они могли претендовать на титул – Дара. И вы, Елизавета, я надеюсь, станете этой деталью!

– Хм? – я недоуменно вздернула брови.

– У вас этот Дар есть, – с уверенностью сказал Лужин. – По крайней мере, есть к нему предрасположенность. Да, шанс появления одаренного ребенка невысок. Возможно, придется родить десять или пятнадцать детишек, чтобы…

– Нет, – жестко сказала я.

– Что – нет? – не понял Лужин.

– Я вам заочно сказала “нет” и лично говорю: нет, – пояснила я. – Я не пойду за вас замуж. Так что хватит ломать комедию. Вы меня выкрали, наврали с три короба и продолжаете пудрить мозги. Но увы, у меня другие планы, так что извините, я все-таки пойду.

Я поднялась из-за стола: все равно бутеры с вареньем в меня больше не лезли, так что незачем было больше рассиживаться.

– Никуда вы не пойдете! – голос Лужина резко налился холодом. – Раз вы все знаете, то должны понимать, что я вас отсюда не выпущу.

– Пф! – я только фыркнула, представив, как он пытается закрыть портал своим жирным телом. И как летит в этот портал к дядюшке Митрофану на крысиное перевоспитание.

Впрочем, ладно. “Светить” своими способностями я больше не буду. Когда понадобится сбежать, сделаю это настолько ловко, что они и не поймут ничего. Но объясниться все же стоит.

– Я не буду заводом по производству детей, – пояснила я свою позицию. – То есть, я не имею ничего против детей: любимых детей от любимого мужа. Но во-первых, не в таком количестве, как вам надо, а во-вторых… Извините, но вы мне несимпатичны.

Лужин сдвинул брови – это был явно болезненный удар по его лысому и тучному самолюбию.

– Без обид, но это важный пункт в браке, – пожала я плечами. – Если б на фиктивный брак я бы еще согласилась ради галочки, то вот на роль свиноматки – нет.

– У вас нет выбора, – холодно сказал Лужин.

– Почему это? – изумилась я. – Неужели запрете меня тут? Как тогда в ЗАГС поведете? Или где тут у вас браки заключаются. Так знайте: я свою подпись не поставлю. Буду вопить и отбиваться, звать полицию.

– Вы уже поставили подпись, – вдруг гаденько ухмыльнулся Лужин. – Аж в двух экземплярах.

– Когда это? – нахмурилась я. Неужели опять провалы в памяти? Не может быть!

– Вот, смотрите, – он пододвинул мне какие-то листы. Я вгляделась.

“Брачный договор” – значилось в названии. Я нахмурилась, вчиталась. Действительно, брачный договор – с подробным перечислением всех мелочей: от той самой необходимости превратиться в завод по производству человеков до финансовых привилегий и наказаний.

Да-да, согласно договору мне полагалась нехилая такая пенсия за каждого ребенка. И штрафы за уклонение от исполнения их рожать. Это было настолько бредово, что мне даже захотелось рассмеяться… пока я не увидела свою подпись. Знакомую такую подпись с крошечной кляксой на второй букве.

– Муратов, сцука, – прошипела я. – Но как?