Читать книгу 📗 "Ворожей Горин – Фолиант Силы (СИ) - Ильичев Евгений"
Время шло, а привычка делать все так, чтобы восторгались окружающие, не исчезала. И ведь каждый раз, как только я начинал думать о своей уникальности или исключительности, мир щелкал меня по задранному носу. Больно так щелкал, совсем не так, как это делала мама. Бывало, только подумаешь: «Как же я классно вожу машину…», причем даже не озвучишь еще эту мысль вслух, а только в уме прокрутишь, как тут же попадаешь в какую-нибудь дрянную ситуацию на дороге. Бампер себе помнешь или вообще притрешь кого-нибудь на парковке, а может, и подрежешь кого ненароком, выезжая на главную дорогу.
Вот и сейчас меня вселенная уму-разуму учила, в очередной раз давая понять, что гордыня — грех.
Итак, расклад: я заперт в каком-то сарае — подвешен кверху ногами за ржавый крюк в потолке. Руки крепко-накрепко связаны за спиной, а во рту кляп, стянутый грязной тряпкой, завязанной на затылке тугим узлом. Голова раскалывается, в ушах долбит собственный пульс, да так, что не слышно всех остальных звуков. Лишь тихий голос матери в голове: «Ты, Гришенька, носик не задирал бы, глядишь, и не скрутили бы тебя ведьмы…»
Так, стоп, такого мама не сказала бы. Открыл глаза, а передо мной Василий сидит. Только сидит он почему-то на потолке. Ах да, это же я вниз головой болтаюсь, Василий же мой сидит на полу, как и положено домашнему питомцу. Сидит, сволочь, и деловито вылизывается. Еще и учит, скотина, как жить. Причем учит мамиными словами. Лучше бы выбраться помог, зараза. Именно это я и попытался ему сказать, но из-за кляпа во рту получилось неважно, только невнятное мычание.
— Ты, хозяин, как я попытайся, — подначивал меня Василий, — мыслью одной. Я же с тобой не мяукаю, а разговариваю. Так чего же ты по-коровьему со мной? По-коровьему я не понимаю…
И ведь коготь о коготь не ударит, пока своего не добьется, зараза. Учит он меня, видите ли…
Кот у меня и раньше покладистостью не отличался, а в последнее время так и вовсе разошелся. Как только с него заклятье рун забвения сняли, так его и понесло. Вспомнил мой слуга посмертный наказ своей прежней хозяйки Варвары учить меня уму-разуму и принял это поручение слишком буквально.
Правда, пользы от его воскресшей из небытия памяти все же было больше, чем вреда. Одно то, что он вспомнил, где Варвара хранила все свои секреты — информация на вес золота.
Как оказалось, Пелагея, завораживая моего кота редким парным артефактом рун забвения, купленным у мага, которого они натравили на свою бабку Варвару, преследовала тем самым лишь одну цель — не дать мне подготовиться к нашей с ней дуэли. И в целом ей это удалось. К дуэли я действительно не подготовился, вследствие чего пришлось погибнуть и воскреснуть. Причем сделать это мне пришлось дважды. Как мне это удалось — история, достойная отдельного рассказа, и к текущему положению вещей уже не относится. Скажу лишь, что в стычке с ворожеями мне крепко помог Геворг при непосредственном участии отца Евгения. Их временный союз породил поистине гениальный план, реализация которого позволила мне выжить в заведомо проигрышной ситуации и даже не потерять при этом силу. Кроме того, сразу после моих символических похорон объявился и Василий, в хитрой лохматой голове которого оказалось превеликое множество полезной для меня информации. Самой важной, разумеется, была информация о некоем древнем Фолианте, где Варвара хранила свои заклинания и рецепты.
Признаться, после дуэли с Пелагеей я так сильно был рад тому, что выжил, что на какое-то время превратился в форменного идиота. Назвал зачем-то реликвию, которую ворожеи рода Семеновых передавали друг другу чуть ли не целую тысячу лет, семейной книгой рецептов.
— То не просто «поваренная книга»! — возмутился тогда Василий. — То древние знания, помноженные на опыт сотен ворожей! Сила твоя хоть и огромна, хозяин, да только без этой «поваренной книги», как ты выразился, грош ей цена. Не ты ли давеча Пелагее жизнь свою отдал?
— Технически не я это был, — попытался отмазаться я, но все же признал свою неправоту. Нет у меня привычки бодаться там, где я действительно не прав.
— А ведь ее сила перед твоей меркнет. А что толку? Размазала Пелагея тебя, как таракана. Одним лишь опытом раздавила.
— Да понял я уже! — постарался уйти я тогда от неприятного разговора. — Опыт в нашем деле — всё. Сила есть — ума не надо, это не про меня, ну и все в таком духе. Вась, хватит уже мозг делать, я только воскрес, дай привыкнуть к этой мысли.
Душнила кот меня тогда действительно сильно раздражал. Я буквально из мёртвых восстал, а он заладил: «Фолиант то, Фолиант сё…» В общем, так и не дал как следует отпраздновать мое расчудесное спасение. Правда, умом-то я понимал, почему не хочу ввязываться в новую авантюру с поиском Фолианта Варвары, но внятно объяснить свою позицию коту мне не удавалось.
Да, друзья, вы все верно рассудили — сильно меня тогда угнетала ситуация с моей сестренкой Верой. Мозг отказывался принимать как данность ее новый облик и новый, так скажем, образ жизни. Мне попросту требовалось время, алкопауза, если угодно, для того чтобы «перезагрузиться», настрадаться как следует и уже через классический абстинентный синдром выйти на путь света. Опять же, я не так давно заделался матерым убийцей, крошившим налево да направо упырей. И хоть формально я таковым не был (убить мертвое нельзя, можно только упокоить), но пойди еще осознай это, свыкнись с новым своим ремеслом…
Даже не знаю, как описать свои эмоции в тот период. Навалилось все тогда, сил никаких терпеть не было. А кот на пару с отцом Евгением не давали решить свои морально-этические дилеммы так, как я привык их решать. Дали отлежаться пару деньков, а после с удвоенной силой насели: мол, стоит уже озаботиться поиском реликвии клана Семеновых, пока кто другой этим вопросом не занялся.
К слову, именно охота за этим Фолиантом и привела меня к столь неоднозначной ситуации — я о своем временном заточении, если что. Голова моя сейчас крайне туго соображала — судя по всему, я тут уже несколько часов ею вниз болтаюсь. Плюс сейчас я начал ощущать еще и острую боль в голенях. Попытался извернуться, чтобы увидеть причину столь острого болевого синдрома, и тут же получил обжигающий ожог. Какая-то красная нитка, свисавшая со спицы, вонзенной мне в большеберцовую кость, жгла так, словно не из шерсти была сплетена, а отлита из металла и только вытянута из прокатного станка. Я рефлекторно дернулся в сторону от этой нитки и получил такой же ожог с другой стороны. Очевидно, обе мои голени был проткнуты спицами, а нитки, свисавшие с них, ограничивали мои действия. То была своеобразная клетка и одновременно с этим пытка.
«Вот же зараза… — мысленно ругнулся я. — И как выпутываться?»
— Что-что? — промяукал в моей голове кот. — Повтори-ка, хозяин. Я почти расслышал тебя.
Ясно: я, кажется, научился говорить с котом невербально. Ладно, хоть что-то хорошее. А ведь как все здорово начиналось…
Благодаря связям и аналитическим способностям отца Евгения нам удалось выяснить, где именно ворожея Варвара Семенова хранила столь важную для меня книгу. Оказалось, что никакого великого секрета в том не было — Фолиант до недавнего времени хранился у нее дома в Алтайском крае. Сам я, по понятным причинам, наведаться туда не мог. Почему не мог? Тут все просто — до поры до времени мне нужно было залечь на дно. Нельзя было допустить моего повторного столкновения с одураченными нами ворожеями Пелагеей и Радмилой. Да, нам удалось вывести меня из уравнения. По факту на дуэли свершилось то, что должно было свершиться — ворожея требовала от меня сатисфакции в связи с моим незаконным и нежданным вступлением в ее наследство. Я эту сатисфакцию ей предоставил и честно помер, как она того и желала. Формально требования Пелагеи были удовлетворены, и тому были свидетели, так что в мире Ночи и перед ее обитателями я представал чистым, аки агнец божий. Ну а то, что при мне в тот момент не оказалось никакой силы, так в условия нашей с Пелагеей дуэли этот пункт и не входил. Она вызвала меня на дуэль, и я на нее явился. Всё. Остальное уже никого не касается. Ну и что, что вместо меня в моем теле в тот момент находился Геворг? Кому до того какое дело? Во-первых, доказать этот факт — задача если и возможная, то, безусловно, крайне сложная. А во-вторых, бюрократию никто не отменял, даже в мире Ночи она всем заправляет. Дуэль состоялась. Я погиб. С меня взятки гладки. Второй раз за такое на дуэль уже не вызовут — никто не поймет. Ну а то, что я все же после воскрес при помощи все того же Геворга, так это уже мои трудности.
