Читать книгу 📗 "Туманы Замка Бро. Трилогия (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein""

– Много ли славы, когда вы всё делаете за меня? – Грегори перевёл взгляд с одного на другого. – В августе я поведу вас в бой. В настоящий бой. Там вы тоже будете ставить мою жизнь выше, чем победу?

– Твоя смерть не принесёт победы! – прошипел Грюнвальд.

– Данстан! – крикнул Грегори, не слушая его. Милдрет тут же появилась в отдалении, готовая принять приказ. – Подай мне копьё!

Милдрет бросилась выполнять распоряжение, остальные же замолкли, глядя на наследника.

– Хотят смертный бой – будет смертный бой! – сказал Грегори твёрдо. – Если передумают, пусть попросят нас взять в руки булавы.

Корбен и Грюнвальд переглянулись.

– Джонси, подай копьё! – крикнул своему оруженосцу Грюнвальд, и Корбен повторил приказ.

Грегори улыбнулся торжествующе, как будто бы уже победил в бою, и принял из рук Милдрет копьё.

Отряд Грегори вышел на ристалище, и металл снова зазвенел о металл. Рыцари падали один за другим, и только по цвету туники, одетой поверх кольчуги, удавалось разобрать, чья сторона потеряла бойца.

Уже лишь половина бойцов стояла на ногах, когда Грегори получил сильный удар копьём в плечо. Он пошатнулся, падая на одно колено, выронил копьё, но тут же выхватил булаву и, раньше, чем противник смог ударить его ещё раз, изо всех оставшихся сил ударил булавой ему под рёбра. Рыцарь замер, задохнувшись, и рухнул на землю как подкошенный, но и Грегори, не устояв, опустился на землю лицом. Плечо болело так, что с трудом получалось думать. Он всё же попытался встать, но боль накрыла его с головой, и всё – блеск доспехов, лучи солнца, синие туники Вьепонов – всё утонуло в ней.

Пришёл в себя Грегори уже в башне. Открыл глаза и долго разглядывал набивший оскомину потолок, пытаясь понять, приснилось ему случившееся или нет.

Только скрип двери прервал его размышления – повернув голову, Грегори увидел, что на пороге стоит Милдрет, а за её спиной – сэр Артур.

Взгляд Грегори на секунду встретился со взглядом Милдрет, сердце девушки замерло, а затем она торопливо приказала:

– Не шевелись! Растревожишь плечо.

Грегори моргнул в знак согласия и снова повернулся лицом к потолку.

Милдрет закрыла за собой дверь и, опустив на стол котелок, принялась расставлять посуду – так обыденно и привычно, что Грегори снова засомневался, была ли вообще прошедшая весна, или он так и не покинул стен своей тюрьмы.

– Я пропустил минуты своей славы? – задумчиво произнёс он, обращаясь к потолку.

– О, это были не минуты, – ответила Милдрет вместо потолка и улыбнулась, не отвлекаясь, тем не менее, от своего занятия, – толпа бушевала. Когда ты упал, они накинулись на французов и чуть не перебили их всех.

Грегори чуть повернул голову и с подозрением посмотрел на неё.

– Не может быть.

– Французы не остались в долгу, – продолжила тем временем Милдрет, – рыцарям сэра Тизона и ополченцам из Эплби с трудом удалось прекратить свалку, – она повернулась к Грегори лицом, и тот покраснел, увидев на лице Милдрет улыбку. – Я не вру. Ты первый, кто осмелился ответить французам их же оружием. И англы были в восторге от твоей наглости.

– Англы… – повторил Грегори задумчиво. – Ты говоришь так, как будто мы всё ещё чужие тебе.

Милдрет отвернулась и снова принялась за еду. Улыбка исчезла с её лица.

– Ты больше не обязана прислуживать мне, – сказал Грегори, наблюдая за ней.

Милдрет улыбнулась, уже по-другому, не торжествующе, а тихо и как-то даже ласково.

– И кто будет делать это, если не я? – она взяла в руки миску, полную похлёбки, и, подойдя к кровати, села на краешек.

Грегори поморщился, уловив неприятный запах многократно размоченной муки.

– Если бы я знала, что ты уже можешь жевать, нашла бы что-нибудь получше, – сказала она. – Давай, я тебя усажу.

Милдрет отставила миску на пол и принялась устраивать Грегори на подушках – тот заметил, что их стало больше, и теперь наволочки украшала вышивка, сделанная старательной женской рукой.

– Хочу фазана, – капризно заявил он.

Милдрет улыбнулась и, снова взяв в руки миску, поднесла ложку к его рту.

– Ночью выберусь на охоту, – шепнула она, покосившись на дверь, и Грегори, просветлев, кивнул.

До последнего Грегори не был уверен, состоится ли его поход. Плечо заживало плохо, и даже когда вывих был уже вправлен, и внешних следов повреждения не осталось, ему по-прежнему было трудно шевелить рукой.

Когда он всё же решил, несмотря ни на что, возглавить войско, идущее в земли Армстронгов, Милдрет не отходила от него ни на шаг и не позволяла взять в руку ничего, тяжелее пера, хотя Грегори не был уверен, что такая забота сказывается на его руке хорошо. В конце концов, прикрикнув на неё пару раз, Грегори стал всё же заниматься с мечом по утрам – пока не больше десятка минут. Мышцы после тренировки болели нестерпимо, но зато с каждым днём рука работала всё лучше.

Войско Вьепонов ножом прошло сквозь засеянные земли Армстронгов. Солдаты захватили достаточно продовольствия, чтобы компенсировать затраты на прошедший в начале лета турнир, и по всему выходило, что надо возвращаться домой, но Грегори не хотел вернуться удачливым грабителем. Впереди лежал замок Лиддел.

Грегори достаточно знал об истории своего рода и замка Бро, чтобы знать, что замок Лиддел не давался врагу никогда. Тизон ходил на него не меньше десятка раз, но всегда возвращался с поражением от его стен. У Тизона, впрочем, не было того стимула, который подгонял Грегори – дома его ждала Ласе. Жить в замке Бро на тех условиях, на которых существовал последние четыре года, он не мог. Грегори нужны были перемены, а значит – нужен был авторитет, и ничто не могло содействовать этому так, как победа, которой не совершал никто до него.

В сентябре войско, ведущее за собой обозы награбленного, подошло к стенам замка Лиддел.

Грегори не мог не улыбаться, глядя на то, какое воодушевление царило в лагере – не было уставших, и никто не говорил о том, чтобы вернуться домой. Разве что некоторые рыцари излишне рьяно пользовались содержимым обозов, что заставляло задуматься, с чем они вернутся в замок.

Грегори отбирал людей сам. Он советовался с сэром Артуром, с кузенами и с Седериком, и первых трёх назначил командирами рыцарских отрядов. Седерик идею не одобрял и остался в замке Бро, но укрепил войско Грегори сотней особо рьяных крестьян, таких же молодых, как и все, кто собрался здесь.

Уже накануне осады Грегори поговорил с ними и обещал, что каждый, кто вместе с ним войдёт в залу замка, будет посвящён в рыцари. Грегори отлично понимал, что не сможет даровать им земли, но на это и был расчет – только лорд замка Бро мог бы по-настоящему наградить своих людей. И, став его людьми, они бы так же были заинтересованы сделать его лордом, как хотел этого и он сам.

Осада длилась почти месяц. Дважды приходилось высылать отряды для грабежа окрестных земель, потому что продовольствие подходило к концу. Уже в последних числах сентября Грегори собрал военный совет. Боевой дух армии сильно угас. Грюнвальд и Артур предлагали вернуться домой.

– Домой ни с чем? – мрачно цедил Грегори в ответ, покручивая в пальцах кинжал. Он и сам понимал, что в словах командиров есть доля истины. Нужно было уходить, пока они могли унести с собой хоть что-то, но эта победа была не тем, что требовалось лично ему. – Какого чёрта, – он с размаху всадил кинжал в карту, расстеленную на столе, – у нас заканчивается еда, а у них нет?

– Они могли подготовиться заранее, – Грюнвальд пожал плечами.

– Или в замке есть чёрный ход, – голос прозвучал из самого тёмного угла, и все лица повернулись к Милдрет. На трёх из четырёх было написано презрение к слуге, который решился говорить при рыцарях, но Милдрет смотрела только на одного.

– Продолжай, – приказал Грегори.

Милдрет пожала плечами.

– Нечего продолжать. Наше преимущество в том, что мы можем доставлять себе новую еду. Их же запас исчерпаем. Но мы видим, что всё происходит наоборот. У нас еда кончается. Кончается она и у крестьян. А в замке по-прежнему нет проблем с едой. Значит, крестьяне прячут еду и передают её в замок.