Читать книгу 📗 "Туманы Замка Бро. Трилогия (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein""

– Выкуп, который он требует – непомерно велик, я понимаю это, – продолжила Милдрет.

– Да, – тихо произнёс Грегори.

– О том, сколько у нас сил, не будем говорить. Полагаю, не больше, чем было вчера.

– Мы ждём подмоги, – упрямо произнёс Грегори.

– Позволь мне поговорить с Эллером, – попросила Милдрет. – Он мой старый друг. Возможно, я смогу объяснить ему всё.

– Когда речь заходит о власти – дружба не имеет силы, Милдрет.

– И тем не менее. Мы могли бы найти компромисс. Меня интересует лишь твоё согласие. До какого предела я могу торговаться с ним?

– Любой выкуп золотом.

– Я не о том… – Милдрет на секунду прикрыла глаза, – может случиться так, что мне всё-таки придётся уехать потом. Я постараюсь этого избежать, но…

Грегори усмехнулся чуть слышно.

– Я был уже уверен, что не увижу тебя никогда. Сейчас меня мало интересует, что будет через десять лет.

Милдрет молча кивнула.

– Не будем говорить больше ни о чём, – сказала она, и Грегори тоже подтвердил своё согласие кивком, понимая, что пологи шатра легко пропускают звук.

Они просто сидели, продолжая смотреть друг на друга и стараясь запечатлеть в памяти каждую чёрточку на лице другого на случай, если больше не увидятся никогда. А потом полог отошёл в сторону, и Эллер появился в проёме.

– К чему вы пришли? – спросил он.

– Теперь мне нужно поговорить с тобой, – сказала Милдрет, поднимаясь и кивая Эллеру. Тот отвесил в сторону Грегори лёгкий поклон.

– Вам принесут ещё вина, – пообещал он и вместе с Милдрет скрылся за пологом шатра.

Они миновали кострища, оставшиеся со вчерашнего дня, и остановились у самого края лагеря. Замок вздымался теперь у них за спиной, а напротив расстилалась бескрайняя гладь равнины. Где-то там, на краю горизонта, едва виднелись контуры последних пограничных гарнизонов, а дальше – оставаясь такой же зелёной – бесконечная гладь превращалась в Шотландию.

– Странно, – сказала Милдрет, – глядя на эту траву, трудно представить, что она разделяет врагов.

Эллер помолчал.

– Честно говоря, – сказал он. – Для меня твой брат – куда более простой и понятный враг, чем англичане, прячущиеся в своих крепостях за десятки миль от нас. Если бы не он, этим летом никто бы не погиб.

Милдрет усмехнулась.

– Если бы не он – обнаружился бы кто-то другой, кто нашёл бы, за что отомстить.

– Это так, – признал Эллер и повернулся к ней. – Что ты решила?

Милдрет тоже перевела на него взгляд.

– Тебе ведь ничем не поможет наследница, которую ты привёз силой.

– Ну, почему… – Эллер усмехнулся, – кому править – найдётся и без тебя. Но мне всё же не хотелось бы видеть тебя врагом.

Милдрет поджала губы.

– Я иногда пыталась понять… – сказала она, снова вглядываясь вдаль, – где мне было бы хуже – в замке Карлевелок или в замке Бро… —она помолчала какое-то время, прежде чем продолжить: – А ещё я порой думала: хотела бы я вернуться туда? Но, похоже, выбирать мне снова не придётся, так?

– Там твой дом, Милдрет. Здесь ты была заложницей, а там…

– Я и там была заложницей, Эллер. И буду ей всегда. Будет мой титул звучать как сенешаль или как тан.

– Всё зависит от тебя.

– Да… Грегори тоже говорил так, – Милдрет провела пальцами по волосам, которые ветер трепал, пытаясь унести на северо-восток.

– Ты должна понимать, что если ты не поможешь мне, я просто не в праве снять осаду, как бы ты меня не просила. Брайс не позволит мне.

– Я тебя и не прошу, – перебила его Милдрет. – Я всё понимаю. Здесь всё устроено так же, как у вас.

– У нас, ты хотела сказать?

– Конечно, – Милдрет усмехнулась, – у нас.

«Ведь это «мы» решили оставить побочное дитя на посмеяние врагам», – пронеслось у неё в голове, но вслух она не сказала ничего.

– Я мог бы дать тебе время на раздумья, но не слишком много. Исходом битвы я не могу рисковать.

– Время мне не нужно, – ответила Милдрет, – я хочу сделать ответное предложение.

Эллер поднял бровь.

– Я слушаю.

– Здесь, в Бро, я в куда большей безопасности, чем в Карлевелоке. А в том месте, которое ты называешь «дом», со мной запросто может случиться то же, что случилось с моим новорожденным братом и отцом.

Эллер кивнул, принимая довод.

– Так вот. Я хотела бы остаться здесь, пока жив Брайс. Ты сам можешь решать, объявить ли в Карлевелоке о том, что я жива, или нет. Но полагаю, если объявишь – моя жизнь всё равно окажется под угрозой, а это не нужно ни мне, ни тебе.

– Ты понимаешь, что тогда тебе, возможно, не вернуть свои права десять, двадцать лет? А если у Брайса за это время родится сын?

– Я готова подождать. Если же появятся другие наследники… что ж, это ничуть не лучше того, что мы имеем теперь.

Эллер некоторое время рассматривал её, и с каждой секундой лицо шотландца становилось мрачней.

– Что ж, хорошо, – сказал он наконец. – Но мне нужно от тебя письмо. Хотя бы одно, написанное твоей собственной рукой.

– Что должно быть в нём?

– Мне всё равно. Хотя постой… Подтверди свою дружбу со мной. Поставь сегодняшнюю дату и печать – такую же, как у тебя на груди, – Эллер подцепил кончиком пальца шнурок, на котором висел медальон.

Милдрет кивнула.

– Хорошо.

– Иди в шатёр. Я прикажу принести чернила и перо. И отдам распоряжение – мы уходим домой. Но! – он вдруг развернулся к Милдрет, – если уж так – не ходите в этом году к замку Лиддел. Если Брайс потерпит поражение там – пусть это будет на его совести, а не на моей. Если же победит – значит, так суждено.

Милдрет кивнула и направилась к шатру, где оставила Грегори. Как и было уговорено, она написала письмо, где заверяла Эллера Элиота в вечной дружбе и своей сестринской любви к нему, поставила подпись и закрепила письмо сургучом. А затем они с Грегори в сопровождении напряжённых взглядов своих и чужих рыцарей вернулись в замок, и ворота закрылись за их спинами.

Ночь они провели вместе – глаз не сомкнул никто, и даже витраж не мог отвлечь Милдрет от сладких прикосновений лорда, от губ Грегори, скользивших по её животу – и рассвет они встретили тоже вместе, как встречали его прошлой зимой.

Когда же начало светать, Грегори и Милдрет вместе поднялись на сторожевую площадку и увидели, что под стенами замка уже нет ни кострищ, ни вражеских шатров.

Закончилось лето, и осень подступила к стенам замка Бро.

Едва первые листья закружились над холмами, поросшими лесом, пришли вести из замка Лиддел: шотландцы отвоевали своё. Из братьев Вьепон не выжил никто.

Грегори воспринял новость спокойно – он давно уже перестал понимать, кем были кузены для него, и тем более не вызывал у молодого лорда любви его дядя Джон.

Впрочем, когда гонец зачитывал письмо, Грегори необыкновенно остро ощутил, что эта смерть – плата за сделку, которую он заключил.

Стена была восстановлена, хотя это стоило немалых денег, а людей за последний год было потеряно столько, что Грегори вовсе не был уверен, что сможет вернуть своё на следующий год.

Летний урожай был вытоптан, и после отхода войска Элиотов какое-то время Седерик предостерегал лорда о том, что могут начаться волнения среди крестьян – но Грегори удалось договориться с Воробьём, и бунта так и не произошло.

А в октябре, когда начались дожди, и все снова разбрелись по тёплым местам, за два часа до рассвета Азэлинду разбудил стук в дверь.

– Леди рожает! – выдохнула Пина громким шепотом и тут же огляделась по сторонам.

Азэлинда скрылась за дверью, торопливо собрала мешочки с травами, которые могли бы облегчить боль, и бросилась вслед за служанкой к башне Ласе.

Роды длились недолго, но едва ребёнок появился на свет, Азэлинда склонилась к Ласе и шепнула пару слов. Лицо девушки мгновенно прояснилось, как будто она перестала чувствовать боль, и Ласе твёрдо приказала:

– Запереть двери. Не впускать никого.

Служанки бросились исполнять приказ, а Азэлинда спросила уже громче.