Читать книгу 📗 "Сайфер: Владыка Падших (ЛП) - Френч Джон"
– За Льва… – шепчет себе пилот, а затем запускает перегрузку топливной и орудийной систем. Падающий истребитель исчезает в белом пламени, так и не долетев до земли.
Мордекай хранит в своём разуме последние мысли пилота, пока те не рассыпаются, умолкая навеки.
Оставшиеся истребители ускоряются. Перед ними среди шпилей и башен возвышается бронзовый купол.
– Замечена точка пробоя, – голос пилота штурмового корабля так же спокоен и хладнокровен, как до смерти его брата по эскадрилье. – Запуск.
Выпущенный из трёх самолётов ракетный залп впивается в оболочку. Камень и металл ещё рушатся, а разряды плазмы и выстрелы лазерных пушек раздирают рану.
– Держитесь!
Штурмовые корабли влетают прямо в брешь, запуская маневровые ускорители. В мгновение ока они тормозят от максимальной скорости почти до полной остановки. От резкого замедления с корпусов срывает панели. От тепловой волны вздуваются перекладины. Оставшийся истребитель облетает купол по кругу, ища признаки того, что их обнаружили. Их нет.
Полёт трёх самолётов заканчивается во тьме под куполом. Когда рёв двигателей умолкает, остаётся слышным лишь стук камней, падающих из пролома на потолке. Купол – часть заброшенного крыла Дворца. Когда-то он скрывал амфитеатр, но те времена прошли так давно, что поднятая пыль веков теперь висит в воздухе, будто туман.
– Ауспик не показывает никаких следов обнаружения, – докладывает ведущий пилот.
Тёмные Ангелы всё так же неподвижно сидят в десантном отсеке. Мордекай поднимает голову. Его разум летит через залы и коридоры, мимо запылённых статуй и через забытые двери. Он слышит полные смятения мысли немногочисленных солдат и прикасается к сознаниям фактотумов. Эта часть здания практически заброшена. Он закрывает потусторонние чувства.
Но боль всё так же сочится в сознание. Здесь, среди камней и металла Дворца, библиарий чувствует, как на его разум давит немыслимо могущественное присутствие. До боли знакомое, но гораздо, гораздо худшее, чем он помнил. Это – Имперский Дворец, средоточие власти Императора. А это значит, что Мордекай только что шагнул в тень величайшего псайкера из когда-либо существовавших. Во мраке среди звёзд способности библиариев Адептус Астартес внушают ужас. Здесь же, в этом мире, в этом месте, разум его суть пламя свечи, дрожащее от порывов ветра, поднятого пеклом.
– Ты в порядке, брат? – спрашивает его по личному каналу связи Нариил.
Золотой Трон…
Мордекай буквально выталкивает слова изо рта.
– Наш путь чист минимум на следующие шесть километров. Дворец… – он умолкает, заметив привкус железа во рту. – Дворец охвачен смятением. Оно не продлится долго. Пора выдвигаться.
– Как пожелаешь, брат, – отвечает сержант и переключается на вокс отделения. – Всем бойцам, выходим и приступаем к заданию.
Люки открываются, и Тёмные Ангелы выскальзывают в тихий сумрак. Среди них Мордекай, сжимающий рукоять обнажённого меча. Едва они выходят, как люки закрываются, а установленные на корпусах орудия начинают отслеживать любое движение в темноте. Сознанием и тканью всех нервов Мордекай всё так же ощущает крик Золотого Трона и тяжесть присутствия Императора, сияющего в варпе, будто палящее солнце над пустыней.
Третья глава
Я сижу, во мраке, но не в цепях. В них нет нужды. Не здесь. Я – один, безоружный и одетый лишь в простую белую рясу. Впрочем, даже будь я облачён в доспехи и с пистолетами в руках, немногое бы изменилось. Даже с плазменной пушкой я сумел бы разве что отмечать время на каменных стенах. Впрочем, они всё равно забрали и броню, и всё оружие, считая нож и… да… меч они тоже забрали. Пусть и не обнажили клинок. Пока. Думаю, даже тут, среди безмолвия и бесконечной ночи, я бы почувствовал, если бы они освободили меч из ножен.
Камера – куб, достаточно широкий и высокий, чтобы я мог встать в полный рост и почти дотянуться пальцами до потолка. Камень – базальт. Часть старого каменного сердца священной Земли, вырубленная и высеченная в форме идеально гладкой коробки. Дверь так плотно прилегает к стенам, что не видно стыков. Её удерживают на месте замки, чей механизм работы простой человек не смог бы даже представить. Воздух сочится сквозь узкие как иглы щели в стенах и потолке.
По обе стороны от моего узилища в казематах сидят мои братья. Все они были взращены в воителей Первого легиона, когда среди звёзд сражались Император и Его примархи. По меркам нормального измерения времени каждый был бы древним, как сам Империум. И всех до одного считают предателями Тёмные Ангелы, унаследовавшие это имя. Изменниками и прислужниками тёмных богов. Есть и такие, а есть и кающиеся души. Если прислушаетесь, может быть и услышите кого…
– Я – Азхар! Названный Меченосцем! Рождённый в убитом Калибане! Вы меня слышите, предатели?
Азхар, бедный Азхар, бросает слова в воздух, вновь и вновь, переворачивая в своей душе угли гнева. В глубине сознания он всё ещё видит зелёные тени утраченной родины и чувствует дым горящего мира.
– Да найдём мы искупление…
В соседней камере на коленях стоит брат Корлаил, склонив голову.
– Да будут деяния наши достойны его. Да будем мы прощены.
Он никогда не перестанет говорить о покаянии, как не переставал уже веками. Корлаил знает, что его мольбы тщетны, ведь прощение не в природе вселенной, но он продолжает говорить.
– Солнце меркнет и не восходит… [11]
В словах Бахариила, давно затерявшегося среди обещаний ложных богов и сил варпа, есть и правда, и бред.
– Темна будет земля, красен клинок, воззовут песни глада… Пляши в восторге смерти [12]… Иди по искривляющему пути. Всё неизбежно. Солнце меркнет и не восходит…
Его никто не слышит. Никого из них никто не слышит, даже варповы боги Бахариила. Эти образы – призраки, призванные мной для тебя, мазки угля на пергаменте, очертания и тени. Я хочу, чтобы ты это знал, чтобы кто-нибудь знал нас.
Мы – Падшие, забытые и отвергнутые, позор нашего капитула, тайна, скрываемая от Империума. Нас одиннадцать, одиннадцать блудных сынов Льва и братьев Лютера, заточённых за это во Дворце Императора, сотворившего нас. Существуют и другие, рассеянные во времени и пространстве, но здесь и сейчас нас горстка.
Можете мне не верить, но это далеко не самые надёжные казематы в Темницах. Это лишь скамьи для предварительного заключения, а мы – новоприбывшие. Кустодии не знают, кто или что мы такие. Если они решат, что мы действительно опасны, то нас ждёт путь ещё глубже во мрак. Если же стражи сочтут, что мы не стоим усилий и заточения, ну что же… тогда нас ожидает совсем другая судьба. Но ни вечное заключение, ни казнь не уготованы никому из нас.
Почему?
Потому, что вселенная содрогнётся, и ключ в двери к будущему развернётся.
Спустя пятнадцать минут после проникновения во Дворец Тёмные Ангелы атакуют Третий Ярусный Комплекс Первичной Координации Служб. Охраны там немного. За всем наблюдают двадцать стражников, набранных из подразделений, что размещены во Дворце. Среди них есть и ветераны былых войн, и новобранцы из знатных семейств. Все – медлительны. Даже у ветеранов выглаженные кители и отполированная медь скрывают слой жирка. Охраняемый ими комплекс надзирает за целой армией слуг и порученцев, трудящихся среди северных окраин Дворца. Тех, чьи руки зажигают свечи, приносят и сообщения и воду. Людей, чьи жизни и важны, и нет. Сам комплекс полон шарканья ног, шёпота приказов и закостенелой рутины. В урнах скапливаются груды выписок. По пневматической почте с шелестом проносятся распоряжения и доклады. Над своими аналогиями [13] сгорбились сотни писцов, а над ними по перекладинам проезжают гроздья пикт-линз. Всюду пыль, оставшаяся от миллиардов тонн пергамента. Работающие здесь люди знают, что служение – их священный долг, смысл всего их существования.
