Читать книгу 📗 "Ренегат космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий"

Час в гиперпространстве тянулся невыносимо долго. Но когда «Гремящий» снова вынырнул на окраине Новой Москвы, время снова полетело стрелой.

— Связь отключить! Врубайте глушилки! — приказал я дежурному связисту. — Экипажу — повышенная готовность!

Сенсоры нарисовали мне картину происходящего в системе. Линкоры так и не двинулись с места, оба, находясь на синхронных орбитах. Вернее, на одной и той же орбите, только «Титан» висел в её апоцентре, а «Кронос», наоборот, в перицентре. Линкоры обороняли всю систему, не только планету и станцию, поэтому их орбита была достаточно высокой. Что давало нам шанс проскользнуть мимо них незамеченными.

Будь «Гремящий» крейсером или ещё каким большим кораблём, нам вряд ли бы это удалось, но малый эсминец по космическим меркам достаточно мал, чтобы не привлекать внимания. К тому же генштаб наверняка считает нас уничтоженными, пусть даже «Минерва» и не доложила о своей победе.

Корвет «Неукротимый» торчал на верфи, пристыкованный к ней, опутанный кабелями и трубами, пока ремонтные дроны заново сваривали его броню и устанавливали новое оборудование взамен утраченного в бою, так что никакой опасности для нас он не представлял.

А вот «Арес», ещё один крейсер, висящий у орбитальной станции, мог доставить нам проблем. Он находился почти у самой планеты, а значит, препятствовал моему плану. Нужно его либо выманить, либо вывести из строя, что не так-то просто, учитывая, что на орбитальной станции и планете имеется собственное вооружение.

Мы снова крались через систему Новая Москва, в этот раз с конкретной целью. Прокрасться мимо линкоров можно на равном расстоянии между ними. Даже если нас заметят, «Титан» будет думать, что мы идём через зону ответственности «Кроноса», и наоборот. Просто и изящно.

Поэтому мы сейчас делали большой крюк через всю систему. На малой тяге, прикинувшись большим холодным камнем. Сработало один раз — сработает и другой. Тем более, что нас здесь не ждут.

— Вы уверены, господин командор? — осторожно спросил меня второй помощник. — Может, лучше не соваться?

Мы уже зашли в зону действия их сенсоров. Повезёт им — и нас обнаружат. Повезёт нам — мы спокойно пройдём к самой планете. Правда, что делать с «Аресом», я пока так и не решил.

Меня беспокоило ещё и сообщение адмиралу Ушакову, так и оставшееся без ответа. Даже если он вдруг сподобился ответить, мы не могли принять его сообщение, потому что нас обнаружат в тот же момент.

Но судя по тому, что в системе с виду всё было спокойно, точно как и во время нашего прошлого визита, моё обращение никакого результата не достигло. Хотя с полной уверенностью говорить я не мог, потому что информацию мог получать только по нашим сенсорам и анализировать самостоятельно, по косвенным признакам. Получить новости из столицы или послушать чужие переговоры мы тоже не могли. Не раньше, чем выйдем из режима тишины.

Новая Москва, столь родная и знакомая, система, в которой я летал уже тысячи раз. Во время учёбы, после неё. Я наизусть знал параметры здешних орбит, координаты станции, планет и спутников. Вот тут, например, за пятой планетой, газовым гигантом под названием Нахабин, мы обычно отрабатывали укрытие за спутниками и взаимодействие с объектами с повышенной гравитацией.

Учебные корветы Академии в системе тоже присутствовали, но я не считал их за противников. Во-первых, летают на них всего лишь курсанты, а во-вторых, повредить «Гремящему» они не смогут даже в теории, разве что разгонятся и пойдут на таран. Но это уже крайняя мера, на которую не пойдёт никто. Во-первых, таранящий корабль очень легко сбить, во-вторых, тактика камикадзе не приветствовалась ни одним флотом, ни в одном государстве. Слишком много тратится сил и ресурсов на постройку корабля и подготовку пилота, чтобы растрачивать его вот так легко, когда можно просто отправить беспилотник, начинённый термоядерным топливом.

Четвёртая планета, безжизненные индустриальные пустоши Чертанова, изрытые тяжёлой техникой в поисках полезных ископаемых и редкоземельных металлов. Мы прошли его орбиту, приближаясь непосредственно к Новой Москве, самому густонаселённому и развитому миру всей Империи. Столица, идеальный мир, мегалополис, манящий своими огнями всех искателей славы и богатства. Жители отдалённых провинций, планет и станций годами копили на билет до Новой Москвы. А уж переезд сюда считался верхом удачи.

Планета понемногу превращалась из крохотной точки в маленький шарик. Мы проскользнули мимо линкоров незасвеченными. Ну или они делали вид, что не заметили нас, оставаясь на своих орбитах.

Мы почти не дышали на мостике. Даже разговаривали шёпотом, и только в самых крайних случаях. Само собой, это лишнее, в космосе никто не услышит твоего крика, не говоря уже о шёпоте, но мы всё равно вели себя тихо. Охотничий инстинкт прямоходящего примата велел нам делать это, как если бы мы крались через джунгли, по враждебной территории.

Верфь осталась чуть в стороне, и я вспомнил капитан-лейтенанта Коня, ремонтировавшего наш эсминец. Надеюсь, с ним всё в порядке.

Между нами и планетой теперь оставались только «Арес» и орбитальная станция с её пушками.

— Вы уверены, господин командор? — тихо спросил лейтенант Козлов.

Он вспотел, хотя температура в рубке не изменилась даже на долю градуса. Своё нервное напряжение он пытался скрыть, но получалось не очень-то хорошо. Я видел, как его грызут сомнения и страх.

— Как никогда, господин лейтенант, — ответил я.

Малый эсминец на то и малый, что способен провернуть то, чего не может провернуть крейсер или даже обычный эсминец. А именно — пролететь через атмосферу и даже приземлиться на поверхность планеты, а после этого подняться обратно в космос.

— Топливо? — спросил я.

— Семьдесят процентов, — доложил Козлов.

— Должно хватить, — хмыкнул я.

— Да что вы такое задумали⁈ — прошипел второй помощник.

— Тебе не понравится, — ухмыльнулся я.

«Арес» висел достаточно низко над планетой, над самой столицей. Древний бог войны… Нет, в этот раз нам поможет кто-нибудь другой, например, Гермес и его шлем-невидимка.

Да, крейсер надёжно прикрывал столицу с воздуха, но его низкая орбита кое в чём ему всё-таки навредила. Он не мог видеть, что происходит с другой стороны планеты, на её ночной стороне. Поэтому мы зайдём оттуда.

Для того, чтобы обогнуть планету, пришлось дать тягу на двигатель, нам требовалось изменить направление. Всего лишь небольшой импульс, но я занервничал вслед за помощником и адъютантом. Импульс могут засечь.

Не засекли.

Теперь нам предстоял долгий манёвр по облёту Новой Москвы по высокой орбите, а затем ещё один импульс для снижения. Чем выше орбита, тем больше времени требуется для витка, поэтому нам придётся подождать. А тормозить будем уже в атмосфере, непосредственно об неё, в плотных слоях.

Я ощущал себя охотником в логове спящего тигра, прокравшимся внутрь, чтобы подёргать его за усы. И это бодрило меня не хуже тройного эспрессо, сваренного по-турански.

В данный момент я нарушал все уставы и правила космической войны, писаные и неписаные, все традиции и обычаи. Возможно, этим я открывал ящик Пандоры, своим примером показывая эффективность тайных операций, а не массированного вторжения, но сейчас меня это не заботило. Сейчас для меня важен был результат, а не его последствия.

Но если все откажутся от линкоров и больших пушек ради маленьких и юрких корабликов со спецназом на борту… Хотя нет, и для этого найдётся контрмера. Например, начнут совершенствоваться системы слежения. Да и засечь спускающийся в атмосферу объект легче лёгкого, он светится ярким белым светом раскалённого металла, и ПВО дремать не будет.

Именно в ПВО таилось слабое место моего плана. Одно из слабых мест. Но и к нему имелся ключик.

— Только не говорите мне, что вы собрались садиться, — пробормотал Козлов, глядя на монитор, где отрисовалась наиболее вероятная траектория.

— Хорошо, молчу, — сказал я.