Читать книгу 📗 "Связана с Мараком (ЛП) - Силвер Каллия"

Это была камера наблюдения.

Камера контроля.

Кариан стоял неподвижно перед изогнутой голографической стеной. Его высокий силуэт был окутан слоями морской нити и тени. Руки сложены за спиной. Маска — гладкая, безликая, из обсидианового сплава — поблёскивала в мягком свете, прорезанная серебристыми сигилами рода. Щупальца лежали неподвижно, свернувшись в безупречные кольца под ним.

Для других эта неподвижность казалась бы мёртвой. Но для тех, кто знал Мараков, всё было иначе.

Это была дисциплина.

Сдержанная власть.

Образ перед ним мерцал — полупрозрачный экран, зависший в воздухе, созданный сенсорной матрицей корабля. Это не было наблюдением в человеческом понимании.

Это была связь.

Он ощущал температуру в её комнате. Чувствовал вибрацию звука. Прослеживал движение её дыхания.

И она была там.

Леони.

Человеческая женщина.

Она медленно ходила по покоям, приготовленным для неё, — босая, настороженная, окутанная халатом, которым её облачили его служители. Она выглядела маленькой среди арочных стен и текучих линий маджаринской архитектуры — мягкая, тёплая искра на фоне металла и биосвета.

Она провела пальцами по полке — несмело, затем увереннее. Коснулась изгибов чужой мебели, будто проверяла, реальна ли она. Смотрела вокруг постоянно, широко раскрытыми, тревожными глазами.

Он смотрел на неё долго.

Гораздо дольше, чем собирался.

Его завораживало то, как она двигается. Неуклюже — для йерак. Её конечности были короче, движения — более неровные. Но в ней всё же была грация. В наклоне головы. В движении рук. В том, как волосы касался её щёк, когда она резко поворачивалась.

Волосы, падающие, как чёрный шёлк.

Дикие.

Неприручённые.

Мерцающие, словно морские водоросли, пойманные течением.

Её кожа… солнечная. Вот слово, выученное из земных данных. Свет касался её тела, оставляя тепло. Золотистый оттенок, наполненный жизнью — как поверхность её планеты: яркой, живой, цветущей. Она была создана миром, который дышит солнцем.

Совсем не как Люксар.

Его народ родился во тьме. В давлении глубин. Свет отсутствовал — и их тела потеряли пигмент, приобрели люминесценцию. Они научились выживать. Но кожа Леони рассказывала другую историю. Не о выживании — о жизни.

Она была чужой во всём.

И всё же…

Его взгляд задержался.

Не только на её лице — хотя он изучал и его. Широкие, выразительные глаза — слишком белые, слишком мягкие. Тёплые карие радужки. Когда она смотрела в отражающие панели комнаты, он понимал: она пытается увидеть себя. Понять, кем теперь стала.

Пленницей. Вещью. Новизной.

Или чем-то большим.

Он наблюдал, как она садится. Тянется. Заворачивает халат, будто тот может защитить её. Она бормотала себе под нос на своём земном языке — мягкие слоги, странные ритмы. Он не понимал слов.

Но понимал эмоцию.

Напряжение.

Раздражение.

Смятение.

Страх.

Однажды она подняла глаза — в пустоту — и вздохнула. Это простое движение пронзило его.

Тихий, горький вздох.

Затем она легла на кровать. Взор устремился к потолку. И постепенно её лицо изменилось. Веки опустились. Дыхание стало глубже.

Наконец — сон.

Кариан не двинулся.

Он мог стоять так часами. Днями. Мараки были способны к идеальной неподвижности — словно статуи, высеченные из самой силы. Но сейчас неподвижность была не дисциплиной.

Это было восхищение.

И под ним — кое-что ещё.

Его тело отреагировало первым. Тепло прокатилось по центру. Гул по конечностям. Щупальца едва заметно шевельнулись, выдавая возбуждение, которого он не ощущал множество циклов.

Последний раз… слишком давно. Дольше, чем он хотел вспоминать.

Биология маджаринов пробуждалась неохотно.

Биология Мараков — ещё реже.

Но что-то в ней — мягкость, наивность, её уязвимость — поджигало огонь под его самоконтролем. Она была хрупкой. Он мог раздавить её. Одной рукой. Одной мыслью. Она была беззащитной, неосведомлённой.

И всё же она смотрела на него в аукционном зале.

Смотрела так, как не смотрят на Марака.

Не с благоговением — а с вызовом.

С жизнью.

Он слегка пошевелился, и голографическая стена дрогнула в ответ. Он провёл пальцами по контуру её фигуры — не касаясь, но почти прикасаясь.

Она — моя.

Мысль вспыхнула сама.

Он получил её законно. Он не нарушил ни одного кодекса. Но то чувство, что поднималось внутри, было древним. Инстинкт, который веками держался под контролем.

Не только вожделение.

Владение.

Возможность.

Претензия.

Она принадлежала ему.

Сейчас она спала. Ей нужно было восстановиться.

А когда она проснётся — он пойдёт к ней.

Не чтобы запугать.

Не чтобы взять.

Чтобы узнать.

Чтобы играть.

Играть.

Слово, которого не было в языке Мараков. Но которому он найдёт применение.

Его человек. После стольких циклов. После веков тишины и однообразия — она стала чем-то новым.

И он исследует её.

Со временем.

Глава 9

Леони проснулась резко — не от звука. От присутствия.

Густого. Тяжёлого. Как воздух перед бурей.

Тело напряглось раньше, чем открылись глаза. Инстинкт глубоко внутри кричал:

Ты не одна.

Она моргнула, прищурившись от мягкого света над головой.

Воздух застрял в горле.

И он был там.

У подножия её кровати.

Неподвижный, как камень.

Смотрящий.

Тот инопланетный лорд.

Тот, кто заставил замолчать зал хищников одним словом. Купил её. Заковал. Забрал на корабль, который дышал, как живое сердце. Тот, чья тень преследовала её в каждом повороте этого невозможного места.

Теперь он стоял здесь.

Леони не могла пошевелиться. Конечности не слушались. Сознание зависло между страхом и неверием.

Он не говорил. Не делал ни шага.

Просто стоял — окутанный тенью и тишиной, его высокий силуэт очерчен мягким призрачным светом стен. Маска — гладкая, чёрная, безмолвная — не отражала ничего. Ни глаз. Ни рта. Только тонкий вертикальный гребень, будто лезвие меча.

Маска, достойная богов, не людей.

Леони непроизвольно сжала простыни, подтягивая их к груди. Будто тонкая ткань могла защитить её от него. Смешно. По-детски.

Но она не могла иначе.

Сердце колотилось в груди, как будто она была пойманная птица.

Он не приближался. Не поднимал руки.

Просто смотрел.

И в этой длительной, непереносимой тишине страх начал уступать место трепету.

Она никогда не видела ничего подобного ему.

Он был высоким — нечеловечески высоким — и неподвижным. Такой неподвижностью, которой обладают лишь существа глубокого океана: они стоят тихо только потому, что выжидают. Его плащ едва заметно шевелился, словно движимый течениями, которые остальные не чувствовали. Его присутствие изменяло пространство. Прогибало его вокруг себя.

Он не просто воин. Не просто правитель. Он — нечто большее.

Эта мысль пронеслась по её голове.

— Кто… — начала она, голос хрипло прорезал тишину. — Кто вы?

Пауза.

А затем — голос.

Глубокий. Резонансный. Такой низкий, что вибрировал в её костях.

Одно слово, как удар гонга в воду:

— Кариан.

Она повторила, ошеломлённая:

— Кариан…

Имя не звучало как имя. Оно звучало как титул. Как древний ранг. Оно само требовало поклонения.

Он поднял руку.

Медленно. Размеренно.

Простой жест.

Иди.

Леони замерла. Каждая клетка тела умоляла её остаться. Но в ней поднялась другая сила — такая же примитивная — необходимость понять. Любопытство, которое страх не смог утопить.

Она села.

Простыни соскользнули с её плеч, и она почувствовала воздух на коже. Холодный. Ожидающий.

Кариан шагнул вперёд.