Читать книгу 📗 "Четыре подвала (СИ) - Прокофьев Андрей Александрович "Прокоп""

Хорошо, но всё же сегодня изумительный день. Сегодня удалось продвинуться вперёд на огромное расстояние. Теперь мне практически ясна суть всех этих необъяснимых загадок. Да, конечно, принять это трудно. Но другого выбора нет. Теперь остаётся алгоритм действий, всего лишь правильный алгоритм действий. И не нужно, ради бога, думать о том, как всё это представить Кречетову или ещё кому из начальства. Нет, об этом не нужно, это нужно оставить за скобками. Пока что, до поры до времени.

Следователь вновь оказался в автомобиле. Вновь загудел мотор. На этот раз машина резво рванулась с места. Быстро оказалась на пустом перекрестке, напротив завода железобетонных изделий, поворот вправо, и Петр Васильевич прибавил скорость. Он не обратил внимания на то, что сейчас нарушает правила дорожного движения, что там был знак ограничения скорости, не более сорока километров в час. Это было неважно. Дорога была пустой. Приятный прохладный встречный поток воздуха охлаждал лицо, проникая через открытое окошко. Всего минута, автомобиль оказался на том большом перекрестке, на котором совсем недавно он уже был. Правда, был без автомобиля. Правда, в несколько ином обличии. Но был, и сейчас нужно влево. Где-то триста-четыреста метров и будет этот дом, в который вошёл преступник. Не успел подумать, как в обозрении оказался тот самый дом. Петр Васильевич остановился на обочине, не доехав до дома метров тридцать. Он вышел из машины, он подошёл к дому. Если память не изменяла, то в будущем имеется более высокий забор, другая калитка. Сейчас же простой зелёный штакетник, и в окне горит свет. Промелькнул силуэт женщины. Появилась девочка, которая близко подошла к окну, которая, по всей видимости, смотрела на то, что там во дворе делает собака. Каких-то десять секунд, возник мужчина, который позвал девочку. Обычная семья, вряд ли кто из них имеет какое-то представление о том, что будет здесь, в их нынешнем доме, тридцать восемь лет спустя.

Петр Васильевич вернулся в машину. Ему надлежало развернуться, его путь домой лежал в обратном до перекрестка направлении, а там на полный километр прямо, затем направо, ещё немного назад. Пешком от района четырех подвалов, вероятно, было бы ближе, но вряд ли быстрее.

Прошло несколько напряжённых дней. Милиции не удалось продвинуться в поисках предполагаемого преступника, хотя его фоторобот был размещен где только можно. Так же продолжалась работа с населением, и, конечно, с теми, кто был в картотеках органов, в связи с преступлениями сходными. Хотя здесь, да уж точно, что схожесть если и была, то условная. Но и даже так ничего не было, ни одной маломальской зацепки. Преступник просто напросто не существовал — это то, что следовало первичным выводом, и это же, всё же опровергалось определенными свидетелями, которые видели этого человека, видели своими глазами, рядом с собой. А значит, что он есть, что он здесь. Значит, что нужно найти то место, где он прячется, откуда он является. И это место не должно быть далеко. Это место должно быть, как говорится, в шаговой доступности. Ведь никто не видел преступника в автомобиле, за рулём автомобиля, в автобусе, на остановке общественного транспорта. Значит, что где-то рядом.

Ну как же собака. А здесь и вовсе ничего окромя мистического тумана не было. И очень трудно было Кречетову обосновать произошедшее перед вышестоящим начальством. Лучшая версия та, которая не была точной, но которая укладывалась в реально возможное: есть убийца, у убийцы есть собака, которую он использует в своих преступных целям.

И ни одного слова о Андрее. Кречетов этого не коснулся, правильно полагая, что пока лучше обойтись без этого, лучше это оставить между своими, в кабинетах собственного районного отделения милиции.

Случился ещё один тщательный обыск в подвалах. Результатом этого мероприятия стало полное отсутствие результата. Особенным вопросом было обнаружение так называемого стороннего хода. Но и здесь Кречетова и Петра Васильевича ждало разочарование, ход обнаружен не был. Не было и ничего из того, чтобы хоть чем-то обозначало его возможное присутствие. Да, казалось странным, но наличие мистической изнанки принималось сыщиками в учёт, поэтому смотрели то, чего не было. Может какое изменение, может, но опять же, совершенное ничего. Ещё следы жизнедеятельности собаки, за которой прочно закрепилось наименование, взятое из канонов классики: собака Баскервилей. Этих следов найдено не было. Никто не содержал животное в подвалах.

Неудобств местному населению было доставлено множество. Но все всё понимали, поэтому терпели, не выражали никаких негативных эмоций. Ту же, случившуюся новую порцию разговоров и гипотез — от этого некуда было деться, поэтому и не стоит лишний раз упоминать. Мальчишки тоже были. Петр Васильевич намеренно не касался в общении с ними ничего на злободневную тему, а лишь ограничивался посторонними историями и разными шутками.

В общем, расклад был таким, был неутешительным, можно сказать, что бесполезным. Да и принято было решение, пока что не ликвидировать подземные ходы.

— Как ты думаешь, почему убийцу видели всего лишь несколько человек, включая тебя. Ведь он неоднократно бывал во дворе четырех подвалов. Он подходил, он, вероятно, ждал момента и прочее. Его должны были видеть многие люди, судя по времени действий. Вот представь себе, я об этом сейчас — произнес Кречетов, обращаясь к Петру Васильевичу.

— Я понимаю, я представил. И у меня нет ответа. Так чтобы точного ответа. Есть версия, но ты вновь начнёшь нервничать и психовать, если я её озвучу. Хотя, опять же, Лидия Петровна, Иван Анатольевич, они же здесь и сейчас видели преступника — произнес Петр Васильевич, хотел продолжить, вытащил из пачки сигарету, но Кречетов вставил своё.

— Давай пока без этого. Давай не будем путать самих себя. Я знаю, что ты мне хочешь сказать. Но нужно думать в реальном ракурсе. Из будущего прийти сюда невозможно. Машина времени существует только в фантастических романах. Ладно, ладно, только давай в другой раз об этом — проговорил Кречетов, последние его слова были вызваны тем, каким ироничным было лицо Петра Васильевича.

— Хорошо, давай реально. Что у нас есть? Два убийства в последний месяц, ещё два убийства в прошлый календарный месяц, и сплошной туман. Но нет, конечно, есть подозреваемый, о котором мы только что говорили в реальной плоскости. Есть совершенно мифическая собака, которую ты имел возможность видеть лично, и которая оставила самые настоящие следы своей кровавой деятельности. Что дальше? Дальше, то получается ничего.

— Ты что предлагаешь?

— В данный момент ничего нового я предложить не могу. Мы делаем всё, что вообще можем делать. Ты это прекрасно знаешь — ответил Петр Васильевич, ничего по делу не сказав.

— Я знаю, я хочу знать, что ты делаешь лично?

— Интересная история, да, я лично, я работаю. Я вижу возможность хоть какого-то прогресса только в одном — это общение, это постоянный контакт с мальчиком Андреем. Ещё с его друзьями Костей и Максимом. Только с этим, я имею ввиду друзей Андрея, несколько сложнее. Мне нужно поговорить с ними отдельно от Андрея. Я сегодня сделаю это, попытаюсь. Но наш разговор через час станет известен Андрею. Надеюсь, что это ты понимаешь.

— Ты зачем это с такой иронией. Я понимаю это. Не понимаю, почему эта деталь тебя волнует. Ну, расскажут они своему другу, ну, что в этом такого.

— Есть кое-что, ведь я до сих пор не могу на все сто процентов доверять Андрею. Я боюсь, что преступник может на него влиять очень сильно. И да, опять же по средствам, которые нельзя отнести к нашей с тобой реальности.

— Ох уж, черт бы все это побрал. На что мне это, вот скажи — отвлечённо сказал Кречетов.

— Ладно, Сергей Павлович, я как раз поеду, найду друзей Андрея, для небольшого разговора. И знаешь что, он этот загадочный мистер Хайд, он скоро убьет ещё.

— Ты это откуда знаешь? Ты меня не пугай, пожалуйста — нервно развел руками Кречетов.

— Откуда, откуда. Не веришь, но я чувствую. Объяснить это невозможно, но он убьет.