Читать книгу 📗 "Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция (СИ) - Стивенсон Нил Таун"

— Каждое задание, которое я вам давал, было бета-тестированием чего-то другого, имеющего военное применение. От меня требовали вывернуть человека наизнанку. Очевидно, я должен был проверить это на свитере, а не на человеке и даже не на лабораторной крысе. И, разумеется, я сделаю, что от меня требуют, но в идеале хотел бы сделать больше. Я щепетильнее их и желал бы представить вас — позиционировать, так сказать — как специалиста, умеющего кое-что получше, чем выворачивать людей наизнанку.

— Например?

— Золото из свинца было бы ну очень круто, — мечтательно проговорил Тристан.

Эржебет мотнула головой.

— Может быть, тогда сами что-нибудь предложите? Учитывая, что колдовать вы можете только в ОДЕКе, ваши возможности довольно-таки ограничены.

— Эржебет может превращать крыс в тритонов, — напомнила я.

— Средний фокусник, выступающий на детских утренниках, тоже это может.

— Но не по-настоящему. И вообще, как насчет человека? Что, если я разрешу ей превратить в тритона меня?

— Я, наверное, не стану выворачивать человека наизнанку, — сообщила Эржебет Тристану. — Это было бы безвкусно. Вы, американцы, такие безвкусные.

— Превратите меня в тритона, — настаивала я. — Начальству это понравится.

И в этот самый миг, если я правильно помню, мобильный Тристана заиграл марш «Колокол Свободы».

Тристан вытащил его из кармана, глянул на экран, затряс головой и пальцем промотал сообщение вниз.

— К смотру готовьсь! — объявил он, глядя в глаза сперва Эржебет, потом мне. — Ботинки чистить, пряжки драить!

В которой генерал Шнейдер убеждается в эффективности магии

Меньше чем через пять минут к нам присоединился кряжистый джентльмен в армейской форме и сопровождающий его военный помоложе, у которого, насколько мы могли судить, было в жизни одно-единственное назначение: открывать перед начальником двери и держать его фуражку.

В ту пору я ничего не знала о чинах, мундирах и знаках отличия. Несколькими годами позже, проведя некоторое время рядом с военными, я определила бы в этих двоих бригадного генерала (одна звезда) и подполковника. На обоих была парадная форма — армейский эквивалент костюма-тройки. Соответственно, у каждого на правом нагрудном кармане была плашка с фамилией, и я узнала, что их зовут Шнейдер и Рамирес, еще до того, как Тристан нас друг другу представил, что он проделал с более чем обычной военной четкостью.

Генерал Шнейдер, припадая на одну ногу, обошел помещение и обменялся рукопожатиями сперва со мной, потом с Эржебет. Держался он подчеркнуто важно и официально. По мне генерал только скользнул взглядом и тут же перенес внимание на Эржебет, оглядел ее с головы до ног и на краткий миг остался доволен увиденным. Однако в следующий миг он нахмурился и обратился к Тристану.

— Как я понимаю, это и есть Актив, — сказал он, указывая пальцем.

— Показывать пальцем очень невежливо, — заметила Эржебет.

Тристан торопливо вмешался:

— Да, генерал Шнейдер. Мисс Карпати — та, о ком я вам говорил.

— Это, видимо, тот, кто хотел, чтобы я выворачивала людей наизнанку, — промолвила Эржебет тоном оскорбленного достоинства. — Очень безвкусно.

Шнейдер как-то странно на нее покосился, но тут Тристан сказал быстро:

— Вы приехали как нельзя кстати, сэр. Мы как раз вели очень продуктивное обсуждение.

— Вы сказали «пару недель», майор Лионс. В моем словаре «пара» означает «две». Две недели прошло.

— Генерал Шнейдер…

— Вы делаете не то, что мы обсуждали. Вы отклонились от плана работ и подсовываете нам научный проект.

— Сэр, я объяснял в рапорте… — начал Тристан, но Эржебет его перебила:

— Мои силы чересчур слабы на взгляд человека, который неспособен самостоятельно открыть дверь?

— Эржебет как раз собиралась превратить меня в тритона, — с жаром вмешалась я.

Генерал Шнейдер глянул на меня снисходительно и повернулся к Эржебет:

— Да, про тритонов я слышу всю неделю. Может, тысячу лет назад это и впечатляло…

— Я родилась в тысяча восемьсот тридцать втором, тысячу лет назад меня на свете не было, — возмутилась Эржебет. — Если вы настолько не умеете считать, где вам постичь то, что мистер Тристан Лионс пытается тут осуществить.

— Такого рода фокусы — ничто в эпоху дронов, крылатых ракет и штурмовых винтовок, — продолжал Шнейдер, заглушая ее голос. — И согласно рапорту майора Лионса, вы пыхтели над этим весь день. За то время, что вы произнесете первую часть заклинания, я успею зарядить пистолет и всадить обойму вам между глаз.

— Потребуется ли вам для этого помощь вашего холуя? — осведомилась она.

Шнейдер через плечо обратился к подполковнику Рамиресу:

— Пойдите осмотрите здание.

Рамирес без единого слова удалился.

— Максы мне нравились больше, — объявила Эржебет.

— Вы поняли, о чем я говорю? — угрожающе спросил Шнейдер. — Если вы хотите, чтобы налогоплательщики Соединенных Штатов и дальше субсидировали ваши косметические сеансы, удивите меня. Сейчас. Сегодня. Сию минуту.

— Прекрасно, — проворковала Эржебет, расцветая так, что у меня мороз пробежал по коже.

Я глянула на Тристана — он смотрел на нее пристально, и не с тем придурковатым выражением, с каким мужчины обычно смотрят на очень красивых женщин.

Эржебет встала и указала на открытую дверцу ОДЕКа, улыбаясь как домохозяйка в телерекламе пятидесятых.

— Если вы соблаговолите войти туда, генерал, я покажу вам ту магию, какую вы желаете. Поверьте, мне будет чрезвычайно приятно вас удивить.

— Генерал… — осторожно начал Тристан.

— Отлично, — произнес генерал, явно плененный внешними качествами Эржебет. Я сразу поняла, что в своем мире он привык иметь дело с безотказными женщинами, которые наперебой стремятся его ублажить. — Именно за этим я и здесь, майор Лионс. Почему мне потребовалось ехать сюда лично, чтобы разрулить ситуацию? Где то, что я должен надеть?

— В том углу. — Я указала на вешалку с костюмами для снегоходов.

Тристан почтительно спросил разрешения поговорить со Шнейдером наедине. Они ненадолго вышли в серверную, и я слышала, как Тристан пытается что-то объяснить, а генерал перебивает. Внезапно дверь распахнулась, и Шнейдер вышел прихрамывающей походкой, заводя глаза к потолку. Я подала ему комбинезон, затем движением головы отозвала Эржебет в сторону. Она подошла к пульту управления и, не глядя, принялась рыться в сумке — эта привычка была у нее подобием нервного тика.

— Не выворачивайте его наизнанку, — сказала я.

— Ну разумеется, — оскорбилась Эржебет. — Кровь… содержимое желудка… все на моем платье.

— Вы понимаете, о чем я. Не причиняйте ему вреда. Вы сказали, что мне обязаны — я буду считать, что вы заплатили долг, если вы обещаете не причинять ему вреда.

Эржебет улыбнулась невинной улыбкой, от которой мне сделалось жутко.

— Обещаю, что я не причиню ему вреда. — И, улыбнувшись так же широко, как в первый день, она оставила в покое сумку, прошла, покачивая бедрами, в ОДЕК и стала ждать Шнейдера.

Тот тем временем застегивался в самый большой из наших комбинезонов, который все равно оказался ему узковат. Я поняла, отчего у генерала такая странная походка — вместо одной ноги у него был протез.

— Дайте нам пятнадцать минут, пожалуйста, — крикнула Эржебет Тристану, когда генерал втиснулся к ней в ОДЕК. — Чтобы удивить генерала, надо будет постараться.

Мы захлопнули дверцу, Тристан подошел к пульту управления и включил рубильник.

Разумеется, что происходит в ОДЕКе, мы никак узнать не могли — неизбежное следствие номера с котом Шредингера. Но через одиннадцать минут стук изнутри известил нас, что Эржебет закончила.

Тристан подошел к пульту управления и выключил ОДЕК. Я надела кухонные рукавицы, в которых мы брались за обжигающе-холодные задвижки, и открыла дверцу.