Читать книгу 📗 "Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция (СИ) - Стивенсон Нил Таун"
— Умные люди презирают Диснейленд — по их мнению, он слишком слащав и приторен. Но, послушайте, если в «Мире Диснея» сердца миллионов безграмотных потребителей масскульта размягчаются, и в них (пусть хотя бы на таком примитивном, превербальном уровне эмоций) поселяются доброта и сострадание, что в этом плохого? Вчера на ужин мы варили раков. Увидев, как мы кладем их, живых, в кипящую воду, моя дочь зарыдала и не могла успокоиться целый час. А японцы, снискавшие когда‑то славу самой свирепой нации в мире? Теперь они падают в обморок, если любимому герою аниме угрожает опасность.
— Моя семья — уж кого мне знать лучше! — поровну разделится на тех, кто, возможно, прочтет мое эссе и тех, кто даже не подумает этого сделать. И кто вам сказал, что первые — непременно хорошие, отзывчивые и благовоспитанные люди?
Морлоки и Элои: новый семиотический уровень
Давным — давно, когда компьютерами повелевала командная строка, все пользователи были Морлоками, так как никому не по силам было справиться с мучительной, изнуряющей работой — превращать поток мыслей в строку кода, работой, не терпящей ошибок и двусмысленностей, безжалостно карающей лентяев и бездарей. А затем пришли создатели ГПИ и предложили людям выйти на новый семиотический уровень общения с компьютером. Люди, этому предложению внявшие, сложили с себя все полномочия и передали бразды правления операционной системе. Как не поддаться такому искушению — ведь так трудно самому кем‑то или чем‑то командовать. Прежде, чем отдать внятный и четкий приказ, необходимо все тщательно обдумать, принять во внимание ситуацию, не забыть о тысяче мелочей и предвидеть последствия каждого шага. Тяжелый, изнуряющий труд. Непосильный для большинства из нас. Нам хочется чего‑нибудь попроще. Хочется настолько сильно, что банковский счет Билла Гейтса все увеличивается и увеличивается.
Операционная система превратилась в некое интеллектосберегающее устройство, которое старательно переводит невнятно высказанные человеческие пожелания и намерения в ясную и понятную компьютеру двоичную систему счисления. В результате ответственность, которая всегда полагалась прерогативой исключительно человеческих существ, теперь перекладывается на компьютер — он должен знать, чего мы хотим, предвидеть, что нам может потребоваться, предсказывать последствия наших решений, поддерживать с нами тесную эмоциональную связь, выполнять за нас рутинную работу, не задавая лишних вопросов, и, пока мы сидим и плюём в потолок, напоминать о запланированных нами делах и встречах.
На высших, максимально приближенных к пользователю, уровнях, всё это реализовано в виде «меню», «кнопочек» и иже с ними. Такая вот аналогия, помогающая Элою разобраться с незнакомыми и непривычными ему абстрактными понятиями. Просто называется она более трогательно — «метафора».
Всеобъемлющее представление о метафоре может дать нам «рабочий стол» в MacOS, в свою очередь состоящий из более мелких (часто конфликтующих между собой или, как минимум, хаотично перемешанных) метафор. В ГПИ — системах наблюдаются следующие метафорические переносы: так, файл (или «документ») — это окошко на экране компьютера (известного как «рабочий стол»). Само окошко обычно слишком мало, весь документ в нем не помещается, поэтому приходится «ползать» или, если хотите, «курсировать» по документу, щелкая или перетаскивая «ползунок» на «полосе прокрутки». Когда вы что‑то «печатаете» (с клавиатуры) или «перетаскиваете» («мышкой») в «окне» или вносите изменения в документ, используя выпадающие «меню» и «диалоговые окна», результат вашей работы сохраняется (по крайней мере, теоретически) в «файле» — открыв его позднее в другом «окне», вы убедитесь, что он ничуть не изменился. Если «файл» больше не нужен, вы «кидаете» его в «корзину».
Такая вот неразборчивая мешанина разнообразных метафор, которую я могу (но не буду) разбирать до морковкиного заговенья. Разберем одно — единственное слово — «документ». В реальном мире «документ» что письмена на камне — не сотрешь, не вытравишь. А «документ» в компьютерной области — эфемерная совокупность вечно меняющихся данных. Случается (когда вы только что открыли или сохранили «документ»), информация в окошке на экране компьютера полностью соответствует информации, хранящейся на диске в файле с таким же названием, что и имя «документа», однако в других случаях (когда вы изменили «документ» и не сохранили его), всё совсем иначе. Таким образом, нажимая кнопочку «Save», вы уничтожаете предыдущую версию «документа» и заменяете ее на «нечто», располагающееся в данный момент в окне на мониторе. Даже слово «сохранить» здесь использовано в вывихнутом виде и вводит в заблуждение; по — моему, «уничтожьте одну версию, сохраните другую», подошло бы гораздо лучше.
Любой человек, неоднократно работавший с текстовым редактором, хоть раз в жизни, но попадал в неприятную ситуацию, когда из‑за сбоя компьютерной системы или внезапного отключения электропитания, многостраничный документ, на который вы потратили несколько часов, исчезал безвозвратно. Всего лишь секунду назад он казался таким реальным — протяни руку и возьми, почувствуй плотность бумаги, полюбуйся на стройный ряд выведенных чернилами букв, и вдруг, безо всякого предупреждения, взял и — пропал без следа, канул в метафорическую бездну. Пользователь ошарашен (и это ещё мягко сказано): оказывается, на метафоры нельзя положиться — они всего лишь красивая обманка, фальшивая и ложная по своей сути.
ГПИ, облегчающие пользователям жизнь, содержат метафоры, однако метафоры эти из рук вон плохи. Знакомство с метафорами напоминает лингвистическую игру — пользователю открываются новые значения знакомых, казалось бы слов, как, например, «окно», «документ», «сохранить», причем зачастую этот новый смысл диаметрально противоположен старому. Уму непостижимо, но это отлично работает, да ещё как. А иначе с чего бы тогда Apple и Microsoft купались в деньгах? Дурной пример заразителен, и вот уже другие фирмы — разработчики операционных систем, дабы потрафить пользователям, наводят на свои детища лоск и глянец, пряча под ними всю черновую творческую работу. Некий смысл в этом всё‑таки есть — зная, как работает ГПИ одной операционной системы, вы, вполне вероятно, за несколько минут разберетесь с ГПИ другой. Они будут отличаться друг от друга, как автомобиль с правым рулем отличается от собрата с левым, однако, чуток повозившись, вы поймёте, что к чему и без труда набросаете письмецо или откроете поисковик в браузере.
Тех, кто покупает ОС (если, конечно, они её все‑таки покупают) интересует не то, почему данная операционная система работает, а как она выглядит. Низкоуровневый код, ответственный за распределение памяти или окрашивание пикселей на экране, среднестатистического приобретателя ОС не особо волнует, платит он совершенно не за это. Он платит за систему метафор. Плюс (и это намного важнее) за непоколебимую уверенность в том, что метафоры — отличный способ общения с внешним миром.
В последнее время появилось огромное количество достойного внимания программно — аппаратного обеспечения, благодаря которому компьютеры всё более и более захватывают окружающее пространство: они управляют принтерами, изрыгающими бумагу, текстовыми посланиями, возникающими на экране монитора, даже если отправитель находятся за тысячу километров вдалеке, повелевают аппаратурой, облучающей больных раком пациентов, и создают потрясающие своей реалистичностью фильмы наподобие «Титаника». Кассиры в супермаркетах, операционисты в банках пользуются ОС Windows. В моем телевизоре со спутниковыми каналами имеется что‑то похожее на ГПИ для переключения каналов и вывода меню управления. Современные мобильные телефоны с крошечными жидкокристаллическими экранами снабжены незамысловатым, неуклюжим, но всё‑таки ГПИ. Даже у конструктора Lego есть графический пользовательский интерфейс — приобретите набор «Шевели мозгами» (Mindstorms), соберите фигурки роботов и задайте последовательность их действий на компьютере, запустив предварительно ГПИ.
