Читать книгу 📗 "Непобедимый Боло - Коллектив авторов"
Сны возникали не из подсознания, а из памяти и сообщений воюющих товарищей, чтобы все знали, какая тактика оправдывает себя, а от какой следует отказаться.
Выделяясь на фоне неба, освещенного разрядами и взрывами, существа, отдаленно напоминающие очертаниями женские фигуры, стаей неслись по воздуху, взмахивая громадными крыльями. Эти существа несли смерть в разных ее проявлениях — в виде ракетных установок, пулеметов, тарахтевших, как сумасшедшие птицы. Снизу их украшали похожие на ятаганы когти, готовые рвать и хватать.
Громадные Боло, названные по оборонительным структурам, выкатывали навстречу врагу, врагу с крыльями и когтями, нападавшему с воздуха. Часовой, давший ксалонтиям прозвище «гарпии», обладал весьма своеобразным чувством юмора или же искаженным восприятием действительности, если он
думал, что эти крылатые чешуйчатые шестиногие ящерообразные напоминают женщин. На фоне зарева, в ночное время, еще не исключалась возможность уловить легкое сходство. Выпуклость килевой кости могла быть принята за женскую грудь, головной гребень-радиатор с определенного угла зрения напоминал сложную прическу. Но при чуть более, приличном освещении становилось очевидным, что эти чудовища больше похожи на птеродактилей, чем на людей женского пола.
Вот в запахе им никак не откажешь. Воняли они действительно как гарпии из древних мифов. Им сопутствовали запахи гнили и нечистот, где бы они ни появлялись. Этим они тоже походили на орудия наказания царя Финея [12].
Рэмпарт
спешил им навстречу. Его гусеницы казались сплошной лентой, двигатели наполняли мир своим мощным рычанием, почти заглушавшим резкие ликующие вопли, служившие гарпиям боевым кличем. Он отвернул в сторону и заполнил небо потоком огня из пушек правого борта. Его «Хеллбор» внес достойную лепту в уничтожение противника.
Но сколько бы их ни упало с небес с пулями в сердцах, сколько бы ни сгорело в мгновенных вспышках пламени, еще тысяча пролетела сквозь его огневой экран, чтобы сбросить на него свои бомбы.
—
Я ненавижу тебя с того момента, как впервые увидела, — сказала Дон.
—
Аналогично, — отстреливался Ларри. — Как же мы тогда оказались в одной койке?
—
Это бункер, а не койка, ты, подонок! Я не лягу с тобой в койку, даже если ты будешь единственным мужчиной во всем мире!
—
Я и есть единственный мужчина в
твоем
мире, сейчас, — заметил Ларри. — Но не бойся, тебе не придется доказывать свое утверждение. Когда один из нас спит, другой должен бодрствовать.
—
Если кто-то может спать под грохот пушек, — пробормотала Дон.
Интересной особенностью этого диалога было то, что люди, разговаривая, не смотрели друг на друга. Они сидели спиной к спине в бетонной камере двенадцать на двенадцать футов, уставившись на экраны, выдававшие им информацию от различных источников: инфракрасную, радиолокационную, звуковую и даже от визуальных сенсоров. Последний экран был настолько большим, что казался окном в окружающий мир. Однако их станция была заглублена на десять футов, наверху торчала только крыша, обугленная и облупленная, хотя два пушечных ствола, из нее торчащих, были в прекрасной рабочей форме. Не то чтобы гарпии не пытались их разбомбить, но приблизиться неподжаренным было практически невозможно.
Рано или поздно до них доберутся, они пропустят, не успеют вовремя. Или же гарпия, которую они отпугнули, вызовет корабль, и его лучи разобьют бункер, как яйцо, и мгновенно поджарят их самих.
Об этом они, конечно, думать не могли, поэтому ругались. Ругань их отвлекала, не давала думать об этом, поддерживала уровень адреналина и готовность поджарить все, что слишком приблизится к их бункеру.
У одной из стен комнаты находилась спальная полка, по ширине как раз для одного человека. Около нее расположились маленький стол, стул, электроплитка с чайником, раковина и большой запас рационов в герметичных упаковках. Запас их сжался вдвое с того
дня, когда они здесь появились, но их это не беспокоило. Скорее, они удивлялись, что успели прожить
так
долго, чтобы съесть
так
много.
Друг с другом они этим удивлением не
делились.
Они сидели, смотрели на экраны, и время от
вре
мени одна из рук тянулась к спусковой кнопке.
Слу
чались у них запарки, случались и затишья. Во
вре
мя затишья один из них мог заснуть, в то время как другой следил за обстановкой. При надобности спящего всегда можно было разбудить.
—
Если ты когда-нибудь разбудишь
меня для че
го-нибудь, кроме дела, я начну наблюдать
одна.
—
И для чего же мне тебя еще будить?
Дон помолчала, пытаясь сообразить,
что он хотел
этим сказать. Она пришла к заключению,
что в лю
бом случае это надо расценивать как
оскорбление.
—
Для чего угодно. Тем более что тебе тоже надо иногда спать.
—
Естественно. Следовательно, я тоже могу
пред
положить, что ты будишь меня с предосудительными намерениями.
—
А что если разбудить тебя бластером?
—
Что ж, по крайней мере это будет очень быстро.
—
А тебе больше ничего и не надо. — Дон хлопнула по кнопке, пушка наверху бухнула. До них этот звук донесся как приглушенный хлопок.
—
Желаю бедняжке мгновенной смерти.
—
Не беспокойся, у меня смерть всегда мгновенная.
— Большая смерть или маленькая?
—
А велика ли гарпия?
—
Тебе лучше знать, — ядовито заметил Ларри. Дон снова хлопнула по кнопке:
—
Черт! Чуть не промазала! — Она пальнула еще раз. — Готово. Не хотелось бы, чтобы он страдал хоть секунду.
—
О, ты очень сострадательна. Почему ты думаешь, что это «он»?
—
С чего мне думать, что это «она»?
Ларри кивнул:
—
Хороший вопрос. Ответа не будет. Я, правда, склонен думать, что это «оно».
—
Ну, я пока не слышала о научных данных на этот счет.
—
Понимаю. Я тоже давно не читал хороших книг. — Теперь Ларри нажал на спуск, и наверху снова бухнуло, и еще раз. — Что ж, когда-нибудь узнаем, если я не смоюсь до этого.
—
Скорей бы. Я уже представляю твоего сменщика: высокий, красивый, мускулистый...
—
Могу представить твою сменщицу. Сложение по кривым нормального распределения, волосы светлые, сладкоязычная...
—
Сладкий язык тебе попадется только на сандвиче.
—
Предпочел бы бараний бок без соуса.
Так они и жили. Над ними пролетали гарпии, несли бомбы, которые взрывались вместе с ними при прямом попадании. Другие парили над поверхностью, пытаясь подкрасться незаметно, запуская в их бункер ракеты и гранаты, иногда на несколько секунд нарушая обзор, но не принося вреда. Сколько бы их ни погибало, появлялись все новые, и когда- нибудь наступит момент, когда вспышки ослепят сенсоры и гарпия умудрится под лететь достаточно близко и метнуть бомбу достаточно метко. Так было с сотнями других передовых постов, так будет и с ними. Какая разница, сколько еще безмозглых счастливых «работников» погибнет? Те, в кораблях, с мозгами, сделают множество новых. Фактически они были беспомощны.
Беспомощными были Дон и Ларри. Лишь хроническая безнадежность и усталость мешали им разорвать друг друга в клочья.
Гарпии пикировали на одинокого Боло со всей поверхности неба. Боло рассекал небо огнем, взрывами, шрапнелью, разрывая нападавших в клочья, но их число, казалось, только увеличивалось от этого. Однако Рэмпарт сдерживал их под градом бомб и молний...
Пока не появились те раздутые яйца, из которых они вылуплялись, — эллипсоидные корабли, высыпавшие гарпий из своих недр. Они как бы шагали по равнине на огненных столбах, обжигая поверхность разрядами чистой энергии. Они приближались к Рэмпарту, и их удары сосредоточились на Боло.
