Читать книгу 📗 "Падение, или Додж в Аду. Книга вторая - Стивенсон Нил Таун"

– Тебя мы оставим в живых, – сказал он. – Юная ручная принцесса – то, что нам нужно. Будешь править Каллой из высокой башни.

Она понимала, что это в его силах. Ему даже не потребуется заковать ее в цепи. Автохтонам, когда те залезли тебе в голову, не нужны такие грубые меры. Пока Элошлем жив, Прим в его власти.

Она пожелала ему смерти.

Черный плащ грудой осел на мостовую. Меч, наполовину выпавший из ножен, лязгнул о камень. Элошлем исчез. С набережной и из головы Прим.

На стене вскрикнула Истина. В остальном стояла мертвая тишина. Потом ее разорвала сумятица голосов, по большей части на грубой ульдармской версии горожака. Все они хотели знать, где наместник Элошлем. Очень немногие заметили, как он перестал существовать. Другие видели только, что его нигде не видно, а оружие и одежда лежат на мостовой.

По всему выходило, что он разделся и бросился в воду спасать Пегана. Несколько ульдармов, которых он отправил вытаскивать Прим, только что вылезли. Теперь они снова прыгнули в воду. Вокруг царила полная неразбериха.

Мало того, что никто не понимал происходящего. Без разума Элошлема на верху командной цепочки не только ульдармы, но и автохтоны не знали, как поступить.

Прим, на которую перестали обращать внимание, сообразила, что ниже пояса на ней только мокрое исподнее, а выше – тонкий лиф платья, тоже насквозь вымокший. Длинный плащ Элошлема выглядел теплым и был совершенно бесхозным. Прим нагнулась, взяла его за воротник и завернулась. Из плаща выпали ножны с мечом. Пеган немного учил ее фехтованию. Прим решила, что меч лишним не будет, так что взяла его и надела перевязь через голову. Ножны висели низковато, но это было дело поправимое.

Впрочем, она и мгновения не думала, что Пеган, говоря ей обрести свободу, имел в виду «пробиваться с мечом в руках». Нет, он знал, что она не такая, как все. Всю жизнь он ей лгал, оберегая ее от страшного знания о себе самой.

Ульдарм, которому Элошлем бросил поводья, по-прежнему стоял, исполняя роль живой коновязи средь общей паники и суматохи. У него, по крайней мере, был четкий приказ: держать лошадь. Он заметил приближающуюся Прим. Край длинного плаща волочился за нее шлейфом, и мечущиеся ульдармы все время на него наступали. Тем не менее она сумела подойти к лошади и взялась за поводья выше того места, где их держал ульдарм.

– Отпусти, – приказала она.

– Господин Элошлем велел мне держать, – ответил ульдарм.

С опаской глядя на Прим, он переложил поводья в слабую левую руку, а правой взялся за рукоять длинного ножа за поясом.

В третий раз свою жизнь Прим пожелала кому-то смерти, и едва эта мысль возникла у нее в голове, как ульдарм перестал существовать. Она нагнулась за его ножом, который был сподручнее меча. Потом встала босой ногой в стремя и запрыгнула в седло. Никто этого не заметил, кроме Истины, смотревшей на все со стены.

– За ней! За ней! – завопила Истина, когда Прим взяла с места в карьер.

Ворота с набережной в город были открыты. Прим проехала в них, повернула к югу на главную улицу и пустила коня галопом. Сзади стучали по мостовой копыта, и она знала, что автохтоны ее преследуют.

По крайней мере, заплутать ей не грозило: улица была всего одна и вела прямиком к южным воротам. Через которые она думала пройти вчера, когда все было совсем иначе.

Издали она увидела, что ульдарм захлопнул их и запер на тяжелый железный засов. Конь под ней разумно сбавил шаг и остановился во дворе перед воротами.

Тут Прим и нагнали четверо автохтонов. Они распределились по двору, окружив ее, но сохраняя почтительную дистанцию.

– Принцесса Прим, – сказал тот, кто, видимо, был у них за главного. Он точно выглядел начальником. Однако его точеные черты выражали некоторое смятение от того, что он обращается к варварской принцессе, которая невозможным и необъяснимым образом завладела мечом, плащом и конем верховного наместника Второэла. – Прошу тебя спешиться и положить оружие на землю.

– Нет, – ответила она. – Послушайте. Я только что узнала о некоторых своих способностях, из-за которых вы все в большой опасности. Прочь!

– Хватит дерзких речей! – воскликнул автохтон справа от нее.

Его конь двинулся на Прим, пока не заметил, что остался без всадника.

Сверху раздался скрип тетивы. Прим подняла голову к верхней галерее. Стоящий там ульдарм наполовину натянул лук, но целил в землю и глядел на главного автохтона в ожидании приказа. Тут он перестал существовать. Стрела сорвалась с тетивы и упала на мостовую. Лук упал, стукаясь о стену, и спружинил о булыжники.

Прим развернула коня и поехала на ульдарма, который мгновение назад запер ворота на засов. Он стоял на прежнем месте и смотрел на нее.

Она не знала языка ульдармов, поэтому просто сказала как могла коротко:

– Я – Смерть. Так кто из нас двоих откроет ворота?

Часть 11

50

– Коли уж нам выдалась редкая возможность поговорить с глазу на глаз, – сказала Примула (или, на языке этих краев, Ромашка) огромному говорящему ворону, сидящему у нее над головой на гике «Бочонка», – я бы поговорила о твоем руководстве Подвигом до сего дня.

Корвус нахохлился.

– Выкладывай, – с деланым безразличием сказал он. – Только не заводись до того, чтобы пожелать мне смерти.

Прим глянула на берег оскола, у которого бросил якорь «Бочонок». Мард, Лин и три помощника Робста набирали в ручье пресную воду и выкапывали из глинистого пляжа съедобных моллюсков. Они были далеко и не могли слышать разговора. Робст находился на другом конце суденышка и к тому же был туг на ухо. Прим не поделилась с товарищами самыми удивительными подробностями дня во Второэле – всех и без того потрясло известие о смерти Пегана. Однако Корвус, очевидно, знал, причем с самого начала.

– Почему это не работает в обратную сторону? – спросила Прим, просто думая вслух. – Почему я не могу вернуть Пегана, пожелав, чтобы он не умирал? Я ведь так этого хочу!

– Уничтожать легче, чем творить, – ответил Корвус. – Говорят, Весне требовался эон, чтобы вдохнуть жизнь в букашку.

– Если бы от меня не прятали некоторые факты, во Второэле все бы сложилось иначе!

– Некоторые бы сказали, что факты все время были на виду, а ты их упрямо не замечала, – ответил Корвус. – Например, что Пеган – король, а ты – принцесса.

– О себе никогда так не думаешь.

– Речь истинной принцессы.

– И, конечно, я знала, что с моим происхождением связана некая тайна. И все равно!

– Брось. – Корвус раздраженно дернул крылом. – Случалось ли какой-нибудь другой девочке столько не взрослеть? Готов поспорить, ты видела старую яблоню за твоим окном еще саженцем.

– Я ее посадила, – сказала Прим. – Но, живя в таком тихом уединенном месте, я не видела в моем долгом детстве ничего необычного.

– Тебя прятали в уединенном месте не без причины.

– А не хочешь объяснить мне эту причину?

– Она теперь очевидна, нет?

– Да, но как я оказалась обычной девочкой на Калле, под Завесой вечного тумана?

– Обычной принцессой, ты хочешь сказать? Понятия не имею! Будь у нас связь с иным уровнем бытия, из которого мы взялись, мы бы получили точный ответ. А так можем только гадать. И твои догадки будут не хуже моих теперь, когда ты видела святилище Эла во Второэлгороде, силой мысли убила высокопоставленного автохтона и завладела его мечом и конем.

Он глянул на меч, который Прим вынула из ножен и смазывала маслом, чтобы не заржавел от соленого воздуха. Коня пришлось оставить на берегу – «Бочонок» был не приспособлен для перевозки крупных животных.

– Либо по чистому везенью, либо по некоему промыслу, скрытому от таких, как мы, ты долгие годы вела тихую и счастливо лишенную событий жизнь на уединенном осколе под Завесой вечного тумана. Только когда ты повзрослела, отправилась – добровольно, замечу, – в Подвиг, вышла из-под Завесы и ступила на Землю, началось ужас что.