Читать книгу 📗 "Падение, или Додж в Аду. Книга вторая - Стивенсон Нил Таун"

– Он идет с нами, – объяснил Корвус.

– И куда это мы все вместе отправимся? – спросил Лом.

– Ты знаешь, – ответил Корвус.

Лом, хоть и редко покидал свое жилище, очевидно, делал это и раньше, поскольку на сей счет имелась процедура. Кверк с ней знакома не была, из чего можно было заключить, что в последнее время он дом не покидал. Идеально круглая трещина в полу оказалась краем люка примерно в ладонь толщиной; Мард с Лином не без труда подняли и откатили крышку, явив взглядам цилиндрическую дыру глубиной примерно в половину человеческого роста. Как все остальное в доме (кроме собранного из выброшенных на берег обломков), дыра выглядела не пробитой в скале, а такой, будто была тут всегда. Туда Лом убрал то, что могло пострадать от огня или воды: записи Кверк, чистую бумагу, старые книги. Оттуда он извлек еще более старые книги и некий большой предмет. Этот предмет, который Лом называл ящиком для образцов, получил у Марда, Лина, Прим и Кверк (вынужденных по очереди его нести) прозвище «треклятая хреновина». Но это в будущем, а сейчас они опустили на место каменный диск. Кверк сняла с полок несколько мешочков и глиняных горшков, в том числе один с этикеткой «КОСТИ», насыпала оттуда какие-то порошки, добавила воды, песка, замесила раствор и зацементировала им крышку люка.

Потом все просто вышли из дома. Этому предшествовал разговор между Ломом и огромным говорящим вороном, занявший не больше времени, чем потребовалось младшим участникам Подвига на мытье посуды. Разговаривали они там, где другие их не слышали. Далеко уходить не пришлось – свист ветра, рокот прибоя, шипение и бурление Новейшего разлома заглушали слова в шаге от входа. Корвус определенно не утратил способность увлекать незнакомых людей (если Лом вообще человек) в Подвиг. Пеган Калладон в свое время согласился пойти с Корвусом потому, что считал Подвиги достойным занятием для Калладонов и Буфректов; Прим, вспомнив это сейчас, подумала: Корвус как-то умеет представить Подвиг нужным именно для собеседника. Какие доводы он нашел в случае Лома, Прим не бралась даже гадать.

51

Лом был твердо убежден, что шансы успешно завершить Подвиг многократно увеличит небольшая вылазка на Вопрос – длинный полуостров южнее Последнего оскола. Легенда объясняла его появление тем, что Ждод, летя в эту сторону, задал себе вопрос, есть ли что-нибудь там дальше.

Лин считал, что для Лома крюк не более чем способ уйти еще дальше от цивилизации. Прим – знаток карты – педантично возразила, что формально это даже крюком называть неправильно, поскольку они будут двигаться в сторону, прямо противоположную цели.

Они добрались до маленького порта на восточном берегу острова, на южном отрезке Первого разлома напротив Торавитранакса. Там дождались Робста – Корвус слетал к нему и велел привести «Бочонок» сюда. Путешественники забрали карты и прочее снаряжение, затем простились с Робстом и тремя членами его команды, которым предстояло возвращаться домой, перевозя по дороге грузы где придется.

С другого берега разлома подошло совсем непохожее суденышко – его каким-то образом нанял Корвус. Прим могла только догадываться, что он слетал в город, преобразился в человека, украл одежду и пустил в ход всю силу убеждения. На борту «Бочонка» было сколько-то денег; возможно, сейчас они перешли из рук в руки. Мард и Лин объявили, что новое суденышко, «Серебряный плавник», – это килевой шлюп. Они так уверенно между собой соглашались, что Прим не стала просить объяснений. Кверк все равно объяснила: такие суда не очень вместительны, потому что трюм у них длинный, но узкий, однако какая-то подводная часть вместе с парусной оснасткой позволяет им идти круто к ветру, а именно это нужно у берегов Вопроса.

Хвощ, шкипер «Серебряного плавника», оказалась личностью неординарной. Робст был основательный и немногословный; его заботило, как лучше осуществить планы Корвуса, а не то, насколько они разумны или наоборот. Хвощ, напротив, с самого начала взяла на себя роль равноправного партнера. Прим знала хвощи как маленькие хрупкие растения, растущие в темных сырых местах, и это невольно влияло на ее представления о душе, носящей такое имя. Однако шкипер Хвощ не была ни маленькой, ни хрупкой. Те, кто дал ей имя, оказались бы куда ближе к истине, назови они ее Дерево-Вулкан или Валун-Смерч. Она была порожденьем и, помимо высокого роста, отличалась темной кожей, что в плаваниях под южным солнцем было весьма кстати. Когда Хвощ оголялась до пояса (что в здешнем климате случалось часто), становились видны шрамы – как полученные в различных злоключениях, так и симметричные или повторяющиеся, то есть нанесенные для красоты.

У нее было три постоянных члена команды, вдобавок она для нынешнего плавания наняла еще двух мальчишек. Однако, поговорив с Мардэллианом и Лином, она решила, что мальчишки из Каллы как матросы ничуть не хуже, и, заплатив новичкам небольшую утешительную сумму, отослала обоих обратно в Торавитранакс.

Постоянный костяк команды составляли Ретт, который мог вести шлюп в одиночку, Швабра (она готовила, убирала, чинила, вела корабельное хозяйство и спала с Хвощ) и относительно новый член экипажа по имени Чешуй – ему по большей части доставалась опасная или тяжелая работа.

Покуда участники Подвига грузили свои вещи на «Серебряный плавник», у Прим еще теплилась слабая надежда, что ветер и дальше будет таким же ужасным; в те три дня, когда они бездельничали в порту, она часами смотрела на высокие мастерские Торавитранакса. Они (как и обещали стихи, которыми она зачитывалась в своем долгом детстве) сияли золотом, медью и, на закате, алым заревом догорающих углей. Настоящая непогода загнала бы «Серебряный плавник» в тамошнюю бухту, и Прим посетила бы некоторые башни, посмотрела бы некоторые сады и рынки, о которых рассказывала Кверк, пока они по очереди тащили «треклятую хреновину» через Горящий оскол. Однако выяснилось, что ветер самый распрекрасный, настолько, что экипаж «Серебряного плавника» (по словам Кверк, знавшей язык Хвощ и ее товарищей), не могут им нахвалиться. Как только обогнули острый южный мыс Пылающего оскола, подняли те самые особенные паруса, развернули их по ветру, и «Серебряный плавник» полетел, словно пущенная из лука стрела. Прим, стоя на корме, прощалась взглядом с тающим в дымке Торавитранаксом. Они плыли на юго-запад, стремительно удаляясь от цели Подвига.

Хвощ ничуть не хуже Ретта умела править кораблем, но ее больше занимала деловая сторона. Поскольку деловые вопросы решили еще до того, как наняли Хвощ, ее настырность несколько раздражала. Не находя, к чему приложить свой ум, шкиперша пыталась выяснить, что они вообще делают. А это участники Подвига – включая Корвуса – понимали смутно. Попытки Хвощ узнать больше выводили Корвуса из себя. И все же, если бы не любознательность, она бы вообще не согласилась с ними отправиться. Прим теперь видела, что в Подвиги отправляются неординарные души и те, кто ведет других на Подвиг, вынуждены тратить много сил, чтобы справляться с этой неординарностью.

Полуостров, отмеченный на карте как Вопрос, обладал всеми недостатками пустыни в том, что касается климата, растительности и прочего. Но поскольку в отличие от упомянутой пустыни он не лежал между двумя занятными и гостеприимными местностями, посещать его было решительно незачем. Он просто уходил далеко в океан и там заканчивался. Если полуостров и впрямь возник потому, что Ждод спрашивал себя: «Что там дальше?» – то ответ был: «Ничего».

Тема эта была буквально перед их глазами, поскольку Прим воспользовалась ясным деньком и достала большую карту. Стол, на котором она развернула карту, был, как и все существенное на «Серебряном плавнике», привинчен к палубе. Прим и Кверк смотрели на карту, а Корвус смотрел на них. Они были на носу корабля. На корме, где располагался румпель, Хвощ общалась со своей командой, включая Марда и Лина.