Читать книгу 📗 "Падение, или Додж в Аду. Книга первая - Стивенсон Нил Таун"

До сих пор в Парадный Двор не было хода чужим, и Ждод скорее опешил, чем разозлился, увидев, что души шастают туда по мосту. Они двигались в обе стороны, во Двор и обратно. Те, что приближались к Твердыне с юга, несли камни. Те, что возвращались на север, шли налегке. Вступив во владения Ждода, души пересекали Двор и вскоре оказывались у места, где уже выросла невысокая дугообразная стена. С каждым брошенным камнем она становилась все выше. Избавившись от своей ноши, они торопливо поворачивали обратно и спешили за новыми камнями.

Ничего поразительнее Ждод не видел с тех пор, как впервые очнулся в море хаоса. Может, и к лучшему, что зрелище настолько его ошеломило; иначе бы он спикировал во внутренний двор Твердыни, схватил охапку молний и принялся разить ими направо-налево. Изумление заставило его промедлить, и за это время ему в голову пришел более хитрый план.

Ждод круто свернул в грозовые тучи. Долговзора последовала за ним.

– Возвращайся во Дворец, – приказал он ей. – Ты правильно поступила, что показала мне это все.

И она полетела на восток, низко к земле, долгим путем в обход Области Бурь.

За тучами Ждод перелетел на северный край бездны, опустился в пустынном месте и принял подобие бескрылой городской души. В этом обличье он пересек заснеженные скалы и присоединился к потоку душ, идущих на юг к мосту. По большей части они были одеты и обуты не для здешних холодов. Он дивился, что они преодолевают такие тяготы ради того, чтобы пронести камень через мост.

– Ох, до чего же трудно идти, – сказал он душе, шагавшей вместе с тремя другими. – Я думаю повернуть назад, а ты?

– Ангел сказал, мы уже почти на месте! – ответила душа и, видя растерянность Ждода – ибо тот никогда прежде не слышал слова «ангел», – указала в небо чуть позади них.

Над караваном парила крылатая душа; порой она спускалась ободрить и поддержать изнуренных носильщиков. Ни ее, ни подобных ей Ждод прежде не видел.

– Грядущий нас вознаградит, – добавила еще одна душа из той же группы, – как только избавит нас от тирании Ждода.

Желая узнать больше, он присоединился к этим трем душам. Отсюда – как и обещал ангел – было недалеко до моста. По пути Ждод засыпал новых спутников вопросами про Грядущего, ангелов и мост, но те почти ничего не знали.

На определенном месте им вроде бы следовало взять камни, что они и сделали, после чего пристроились в вереницу за другими носильщиками. У моста движение замедлилось, и Ждод успел рассмотреть это диковинное сооружение, так неожиданно выросшее из края бездны. Устой и впрямь был из твердого адаманта и составлял единое целое со скальным основанием Земли. Нечто подобное мог бы сотворить Ждод на вершине своей мощи; даже Плутону такое было не по силам. Ждоду подумалось: уж не сам ли он воздвиг эти устои в какого-то рода сне, а потом забыл? Или на Земле есть другая подобная ему душа? Такая же – и даже, если подумать, более могущественная, чем сам Ждод?

Однако мощь строителя была явно не безгранична. Теперь Ждод понимал, что с моста Твердыня не видна: даже самые высокие ее башни заслонял вздымающийся горный хребет. Неведомый строитель моста, при всей своей умелости, выбрал такое место, где его не увидят Ждод и другие души, глядящие из Твердыни на север.

Там, где устой сужался до ширины дороги и переходил в деревянный настил, была воздвигнута адамантовая арка с башенкой, очень похожей на ту, которую Ждод поставил в середине Сквера. На ее парапете, сложив крылья за спиной, стояли на часах две души в белых одеяниях – ангелы; один смотрел на север, другой – на юг. Ждод, пройдя под аркой и вступив на грубый бревенчатый настил, понял, что неведомый строитель мог бы перекинуть сплошной адамантовый мост через всю бездну, но предпочел сделать так, чтобы мост легко было разрушить, когда это будет отвечать его намерениям.

Так каковы же его намерения?

Через сто шагов Ждод оказался перед второй аркой, точно такой же, как первая. На ней тоже стояли два ангела. Дальше до самого Двора под ногами у него был сплошной адамант.

Во Дворе он сразу почувствовал себя сильнее и уверенней. Еще через несколько шагов взору открылись башни Твердыни. А вот носильщиков это зрелище как будто испугало. Здесь, на землях Узла в виду Твердыни, они принялись метаться, налетая друг на друга. Казалось, они разрываются между обязанностью нести камни в указанное место и все более отчаянным желанием без оглядки бежать обратно к мосту. Ангелы, похоже, тоже избегали вступать в Ждодов Парадный Двор. Порядок, если это можно так назвать, поддерживали бескрылые души с палками, которые покрикивали на растерянные перепуганные души. Многие, спеша вернуться на мост, бросали камни где попало. Палконосцы (все они напоминали Ждоду убитого Прихлопа) заставляли их поднимать брошенные камни и нести к возводимой стене.

Стена эта представляла собой длинную пологую насыпь. На нее ничего не стоило взобраться. Так Ждод и сделал, после чего бросил свой камень сверху, чем невольно произвел себя в герои. Двое палконосцев, видевших этот подвиг, теперь указывали палками на Ждода и понуждали другие души следовать его примеру, дабы стена росла ввысь, а не вширь.

С этого высокого места Ждод видел, что стена изгибается пологой дугой от одного горного отрога до другого, отсекая кусок Парадного Двора размером примерно с Город в былые времена. Реши сам Ждод защитить Твердыню от вторжения с севера (что никогда не приходило ему в голову), он поставил бы внешнюю стену именно здесь, между этими отрогами.

Однако души строили нечто прямо противоположное. Стена должна была удержать идущих от Твердыни к мосту.

Что было полной бессмыслицей, поскольку Ждод и души Пантеона легко могли над ней пролететь.

Разве что стену намеревались построить до самой нависающей скалы, полностью запечатав Твердыню.

Что тоже было бессмысленно, поскольку Ждод, да и Плутон легко бы ее разрушили.

Земля сошла с ума. Ждод чувствовал, что у него опускаются руки. Твердыня – которая была его домом более, чем Дворец, – манила своей близостью. Он начал спускаться с южного склона стены, туда, где располагался вход в его обитель.

Тут же он перестал быть образцом для подражания и стал примером того, что делать нельзя.

– Стой! – заорал палконосец, который взбежал на стену глянуть на него и тут же съежился при виде Твердыни во всей красе. – Во имя Грядущего, вернись немедленно!

– Почему? – крикнул в ответ Ждод. – Мне тут нравится.

– Это Обитель Смерти!

– Что мне смерть? – вопросил Ждод. Он лучше других знал, что такое смерть, ибо убил Прихлопа, однако ему забавно было поддерживать разговор.

Преодолев остаток спуска, Ждод оказался в знакомом Парадном Дворе. Обернувшись к собеседнику, он подумал, что отсюда стена выглядит довольно внушительной для тех, кто не умеет летать и еще плохо научился ходить.

– Смерть? Это конец всего, – с запинкой проговорил палконосец и беспомощно пожал плечами. – Она рождается там, сразу за входом. Даже ангелы не смеют подходить так близко, как ты.

– Буду рад познакомиться с этой дамой, – сказал Ждод. – Может, и ты когда-нибудь с ней встретишься.

Палконосец в испуге сбежал с дальней стороны стены. Теперь, когда на Ждода никто не смотрел, он принял свой обычный облик и зашагал через Двор к Твердыне. В отличие от Города, она не была ровным прямоугольником. Под каменной аркой она сужалась и плавно поворачивала, так что сейчас с каждым шагом открывалась Ждоду все более полно. До сих пор он шел по заснеженным камнями, но дальше, под защитой нависающей горы, воздух был теплее. Здесь землю покрывала почва, и на ней росло множество растений, в том числе большие старые деревья у Крыльца.

Двор перед Крыльцом устилал ковер из алых осенних листьев, мокрых и неподвижных. Однако чуткий слух Ждода различал под ними какое-то движение. Взмахом крыла он поднял порыв ветра, так что почти все листья улетели и обнажилась голая земля.

Его взору предстал цветок, выросший под укрытием листьев. От взмаха Ждодова крыла он качнулся и даже как будто затрепетал. Его тонкий стебелек не переломился, но отогнулся назад, как будто цветок смотрит на Ждода снизу вверх. Лица как такового у цветка не было, только круглая, как солнце, серединка, обрамленная на редкость правильными симметричными лепестками. Ниже от тонкого стебля отходили в стороны длинные зеленые листья, чем-то похожие на руки. Ждод узнал цветок, но вместе с тем был уверен, что он не этой Земли – ни сам Ждод, ни Весенний Родник, ни кто другой из членов Пантеона не создавал эту форму. Откуда-то Ждод знал, что цветок зовется Ромашкой и что это порождение мира, где он и другие души жили, пока не умерли. Там он ее видел, и там она что-то для него значила. И еще он знал наверняка, что в Ромашке заключена собственная душа; лепестки и серединка ее круглого личика были не какого-то постоянного цвета, а отзывались на его взгляд с переменчивостью модулированного хаоса, сиречь ауры.