Читать книгу 📗 "Другая жизнь. Назад в СССР-3 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич"
— Сей час они передо мной на «цырлах» ходят, а так, я буду вынужден за права трудящихся бороться из окна директорской «Волги».
Хотя у отца не было высшего образования, но в школе он учился хорошо и после армии собирался поступать в институт нефтяной промышленности, но повстречался с мамой и он решил, что одного «умного» в семье будет достаточно. Другой должен зарабатывать деньги. Вот он и выучился на сварщика и в Комсомольске на Амуре варил жесткие корпуса подводных лодок. Потом мы переехали во Владивосток, так как отца отправили в командировку на Дальзавод.
Так вот, отец и без высшего образования неплохо знал английский, так как служил радистом в спецподразделении ГРУ, да и вообще не плохо ориентировался в политике, благо, голос Америки и другие радиостанции, в том числе и на английском языке, он слушал. Вот и тянули его то в партию, то по «профсоюзной линии». Но он на заманчивые предложения не вёлся, а рос «над собой» профессионально и достиг квалификации сварщика шестого разряда и получил вне очереди двухкомнатную квартиру и садовый участок. Один из лучших, между прочим. Участок был не ровный в плане площади и этот неровный кусок вдоль берега реки тоже был приличного размера. Сотки три с половиной, если сам берег не считать. А с берегом и все двенадцать.
Поэтому отпустили отца «на побывку», как он шутил, хоть и с тяжёлым сердцем, но с лёгкой душой. Отец не оставил недоделанную работу. Он всегда всё делал основательно и старался, никого не расстраивать, даже руководство. За это его и ценили, что он не оставлял за собой «хвостов», которые надо было «подбирать» другим.
Мама ехать отказалась, так как ещё двадцать пятого декабря в деревню уехала тётка Галина, а с ней они ругались, особенно при родителях, непрерывно.
В подарок сестре тётке Марусе папа вёз маленький цветной телевизор, а для дядьки Ивана — бензиновый культиватор. Я убедил отца, что ещё привезём. Отец любил своих родичей даже, наверное, больше чем нас с мамой и готов был расшибиться в лепёшку перед своим старшим братом и старшей сестрой. Тяжёлое было время, когда отец рос, а дед Шелест ушёл из жизни рановато. Вот и легла вся тяжесть ответственности за «молодняк» на плечи и руки Ивана и Марьи. Я их тоже люблю, потому, что никогда не видел в их ко мне отношении негатива.
— Отличная у нас родня, — думал я, глядя на мелькающие в окошке справа «голые» кусты и деревья, чуть присыпанные снегом.
На заснеженной равнине мелькнула чёрная клякса. Лисица вынырнула из снега, где «мышковала» и отбежала, принюхиваясь, чуть в сторону. Потом подпрыгнула и снова нырнула под снег, пробив корочку наста.
— Лисица мышкует, — сказал я, показывая направо.
Отец мельком глянул на бескрайнее белое покрывало и, ничего не увидев, снова уставился на дорогу.
Асфальта на трассе Владивосток — Хабаровск было мало. Примерно половину пути до Имана, где решили сделать первую остановку у дядьки Ивана, проехали по грунтовке. И это, мать её, федеральная трасса, по которой двигался довольно плотный грузопоток!
Отец поначалу морщился, попадая в ямы при попытках их объехать, а потом, когда я сказал, что «заводская гарантия подвески год», он погнал машину, не особо притормаживая на неровностях. Благо, подвеска и амортизаторы держали машину хорошо.
Вообще, Тадаси Минобэ мне сказал, что Мазда — фабрика, выпускающая военную технику, и прочность деталей в моей машине завышена. Я самолично облазил машину, осмотрев и изнутри, и снаружи, особенно снизу, сравнивая с автомашинами других производителей, и убедился, что, да, даже внешне детали ходовой части Мазды выглядели массивней. Например, — те же хомуты передних рычажных стабилизаторов. Папа первое время после некоторого «пробега» по бездорожью останавливался и «нырял» под машину с гаечными ключами, проверяя, не открутилось ли что-нибудь, но всё, что было прикручено, так и оставалось прикрученным. Это отца несказанно удивляло.
Юрик, старший сын дядьки Ивана и мой двоюродный брат, хоть и служил по призыву, но был дома в отпуске. Мишка, второй сын, будучи младше меня на год, учился в восьмом классе. Они жилив каменном одноэтажном доме на двух хозяев, размещаясь вчетвером в двух комнатах. Поэтому, чтобы не стеснять их, мы под ахи и охи родственников выгрузили культиватор, попили чая с мёдом и, пообещав заехать на обратном пути, поехали дальше. Оставалось-то до деревни Губерово совсем ничего. Минут сорок езды.
Дядька Иван по достоинству оценил подарок и обещал на обратном пути загрузить нас флягой с мёдом, а пока «в дорогу» налил небольшую пол-литровую банку. Мазда без культиватора в багажнике поначалу «радостно» виляла «хвостом», но папа её быстро «урезонил». Тут, севернее от Владивостока, на дорогах лежал снег и присутствовали накат и гололедица, но на наших новых бескамерных покрышках стояли отличные шипы, которые просто убили на повал дядьку Ивана, и машина гребла хорошо, держась на дороге уверенно. Поэтому до Губерово мы доехали без осложнений.
Эту Мазду я выбрал из-за её внешнего вида. Полноприводные Тойоты и Ниссаны выглядели, по сравнению с Маздой, сильно «отстойнее» и напоминали студебекеры времён второй мировой войны. А Мазда была красавицей[1]. Ну и что ж, что имела только задний привод. Сделают для меня полноприводную, делов-то для японцев, а пока покатаемся на этой, зато с полным комфортом, печкой и кондиционером.
Кабина у этой Мазды была полноценной пятиместной. Со стандартным задним сидением на троих и вместительным багажником. Были такие же Мазды с грузовым кузовом, но я выбрал этот вариант. Предок сказал, что даже и не предполагал, что такие кузова в это время наличествовали.
А про полный привод Тадаси Минобэ сказал, что он у этой Мазды есть, но «не про любого честь». Для своих высокопоставленных военных полноприводные Мазды выпускались. Но не для американцев или европейцев. Ну, а мне, как наследнику могущественного клана Минобэ пошли на встречу и даже разрешили вывоз такой машины за границу. Ждёмс-ждёмс…
Губерово встретило занесёнными снегом, но грейдированными улицами. Дома и тётки Марии, и Бабы Тани, стояли на самом краю деревни, в километре от станции. Бабушка с дедом жили в одном здании с ветлечебницей и всё моё детство прошло среди коров и лошадей, которых приводили для лечения, или для вакцинации и профилактики: рога отпилить, копыта обрезать, либо что другое, кхе-кхе…
Мы с Иркой даже мечтали стать ветеринарами приехать сюда и остаться здесь жить. Тут на краю деревни была тишь да гладь, да божья благодать. И речка была совсем рядом. Эх! Мечты-мечты…
Делать здесь, кроме того, чтобы хвосты коровам закручивать, было абсолютно нечего. Особенно зимой. Мимо нашего дома даже мальчишки с девчонками не проходили на речку. Скукотища… Глухома-а-а-нь… Я специально уболтал отца на поездку в деревню, чтобы полноценно отдаться рисованию комиксов. А так бы пришлось отдавать время Светлане. А может быть ещё раз кого-нибудь убить.
Странные у нас с ней складывались отношения. Меня, вроде, и тянуло к ней, но после тех событий, в параллельном мире, где мне пришлось убить пятерых «гопников», что-то у меня в отношении неё в голове, или где-то в матрице, «сдвинулось». И она, похоже, эти изменения чувствовала. Чувствовала и делала неправильные выводы, стараясь стимулировать меня на активные действия, пытаясь вызвать во мне ревность. Вот я и уехал в тишину и покой немного поразмыслить о моих чувствах к обеим девушкам. За рисованием думалось отлично. Да и не хотелось мне, идя с новогоднего вечера вместе со Светланой, снова отбиваться от её ухажёров.
Поздоровавшись с тёщей и тестем, отец поехал к сестре, проживающей в трёх дворах от ветлечебницы, а я, одевшись в валенки и телогрейку, проводил его и пошёл по соседям здороваться. Здесь жили мои подруги детства: Наташка, Надька, Галька, Любка и Ленка. Мальчишек в ближайших домах не водилось. Ха-ха… Один я был в их хороводе. Да-а-а…
Поздоровавшись, в одном из дворов я увидел водовозную тележку, которой сосед дядя Коля-тракторист возил воду, ставя на неё сразу четыре бидона и цепляя к трактору. Испросив разрешения воспользоваться, я отправился к дому тётки Марии. Там тоже поздоровался, пообнимался с любимой тётушкой и, забрав ключи от машины, уехал.
