Читать книгу 📗 "Совок 14 (СИ) - Агарев Вадим"
Или это Матыцын? Неужто Валентин Палыч сподобился на мальчишеское безрассудство?
Теоретически это возможно. Но только теоретически. Да, человек он совсем не по-пидорски жесткий. А еще он волевой и неглупый человек. Другими словами, крепкий персонаж, вполне способный на поступки. Но у меня есть моя старушка-интуиция. Которая в отличие от менструации морально неустойчивых пэтэушниц, меня никогда не подводила. И она мне нашептывала совсем другое. Не стал бы товарищ Матыцын совершать подобные глупости. Как раз по той причине, что человек он неглупый. Нет, не стал бы! Даже ради того, чтобы отомстить отмороженному комсомольцу, пустившему его жизнь под откос. Не до того ему сейчас. Я убеждён, что умная голова, пока еще великовельможного Валентина Павловича, сейчас полна совсем другими переживаниями.
Машина притормозила и остановилась. Потом тронулась вперёд и снова встала. Где-то сзади послышался лязг закрываемых ворот, а двигатель замолк.
— Выходим! — послышалось у меня над ухом, — Приехали!
От виска и до виска, включая брови и ресницы, резануло острой болью. С глаз содрали кусок широкого медицинского пластыря. Сразу после этого оглядеться у меня не получилось. Проморгался я только после того, как мою тушку грубо вытащили из салона «Москвича».
Виски и область глаз саднило от выдранных волос, бровей и ресниц. Но беспокоила меня не эта грубо навязанная услуга по депиляции. Тревожно мне стало от того, что неизвестные пленители вернули мне способность их видеть и запоминать. Ничего хорошего в этом их поступке я для себя не нашел. Тем более, что наручники с меня так и не сняли.
— Ну что, Корнеев, поговорим? — этот вопрос задал мне кряжистый мужик, вылезший с обратной стороны «Москвича». Это он первым завёл со мной разговор в самом начале нашей встречи.
Мысли в голове пока еще не выстроились и я решил потянуть время. Вместо ответа обвёл взглядом окружающее пространство. Это был гараж или автомастерская. Квадратов на восемьдесят или чуть больше. Явно не частное владение. Слишком просторно и слишком высокий здесь потолок. Да еще с кран-балкой наверху и токарным станком у правой стены. И с полуразобранным бортовым УАЗом, до которого «Москвич» не доехал трёх метров. Нет, не те нынче времена, чтобы в них так бессовестно процветали кустари-одиночки с мотором, с кранбалкой и УАЗом.
— Ты зря озираешься, парень! — послышалось сбоку, — Люди говорят, что ты не дурак и, что даже думать иногда умеешь. Это я к тому тебе говорю, что, чем меньше здесь чего-то рассмотришь, тем выше вероятность, что живым останешься!
Похоже, что мне только что попытались польстить. Не шибко умно и, я бы даже сказал, неуклюже. Обернувшись, я разглядел второго крепыша. Он, как и первый, был годов тридцати или тридцати пяти и так же коротко стрижен. Не так, как стригутся кабинетные работники МВД или КГБ, в том числе и боевики «Альфы». Нет, у этих волосы были гораздо короче, хоть и не под ноль. Прически стоявших рядом со мной злодеев больше годились для длительного разведвыхода, нежели для разовой акции по штурму СИЗО или самолёта. Такие стрижки удобны там, где отсутствует регулярность посещения душа. Но зато присутствует вероятность завшиветь. Нет, это не рафинированная «Альфа». Да и откуда взяться этой самой «Альфе» в нашем голодном Поволжье⁈
Однако, возраст у гадов не шибко подходящий для проживания в казарме. Староваты они для казармы и воинской повинности по призыву. Эх, пообщаться бы сейчас с ними на отвлеченные темы… Тогда бы можно было понять, кто передо мной, офицеры или прапора.
Так-так… «Вымпел» еще не создан. А, кроме того, не тот это калибр, чтобы использовать его по такому мелкому воробью, как я. Да еще факультативно, в частном порядке, то есть…
Но в том, что эти агрессивные дегенераты, стукнувшие меня по разуму, проходили или проходят службу в подразделениях нетривиального назначения, сомневаться глупо.
И всё же, до столицы нашей Родины, где квартируют элитные головорезы, стоящие на службе государства, целая тыща вёрст! Значит, эти откуда-то из местного недалёка. А неподалёку у нас только Черноречье с наполнением её гарнизона ГРУшной публикой спецназначения.
И да, я помню очень хорошо, как эти ребята в приснопамятные девяностые по всему Поволжью давали стране угля! Мелкого, но зато помногу и на любой вкус. С индивидуальными выездами по приглашению заказчика. Особенно во время ротаций в первую чеченюшную кампанию. И после неё, само собой! Оружия, взрывчатки и даже ручных гранатомётов они понавезли тогда много. Того, что списали на собственные боевые действия и того, что по случаю затрофеили у чичей. Чем-то из привезённого они торговали на потребу местных ОПГ, а что-то сами пускали в ход. И тоже, разумеется, на коммерческой основе. Был бы заказ. Без стеснения валили бандитов, коммерсов и всех прочих, за кого заплатят. Бизнес такой был у них.
Хреново то, что нам далеко не всё и не всегда удавалось им доказать. Но оперативной информации, причем достоверной, было столько и такой, что волосы вставали дыбом.
Сильной помехой было то, что ГРУ генерального штаба министерства обороны меньше всего хотело, чтобы милиция успешно раскрывало кровавые преступления спецназовского бандитизма. По той причине, что в случае раскрытия полетели бы головы не только низовых «героев» Кауказа, но и московских генералов. Поэтому на большинство наших запросов доблестное ГРУ ГШ МО отвечало вежливо, но бессодержательно. Ссылаясь в своих отписках на чрезвычайную секретность их ведомства. И всячески прятало от нашего РУБОП своих военнослужащих, засветившихся на убийствах и похищениях людей. Их просто в срочном порядке и вне графика отправляли в Чечню восстанавливать конституционный строй.
По всему выходит, что и эти ребята из того же гнезда. Был бы сейчас ОМОН или СОБР, тогда можно было бы ломать голову и сомневаться. Но пока еще этих подразделений нет даже в проектах.
— Любопытный я, вот и озираюсь! — подумав, что не стоит сразу и на корню отдавать инициативу скурвившимся советским воинам, — А с памятью у меня беда! Лица и приметы почти не запоминаю. Особенно такие, как у вас!
Водителя, куда-то отошедшего, я так и не увидел. Возможно, похитителей всего трое, и тот сейчас сечет поляну по внешнему периметру. Если это так, то беседовать мне предстоит с этими двумя. Потому что других желающих поговорить со мной здесь нет, а меня никуда на сохранение не определяют. Странно, я думал, что задача этой троицы доставить меня к кому-то главному над ними.
— Весёлый и не памятливый, это хорошо! — кивнул головой номер первый, которого я интуитивно определил, как старшего. — Ты, Корнеев, скажи, ты жить-то хочешь?
Чтобы не разочаровывать и не злить вопрошающего я скромно кивнул головой.
— Очень хочу! — простодушно улыбнулся я, — Регулярно. И, чтобы с разными женщинами! Так сильно хочу, что иногда аж скулы сводит!
Старшой после моих слов на какие-то доли секунды завис. Второго, даже боковым зрением я сейчас видеть не мог, поскольку он сместился мне за спину. А этот, да, этот определённо, завис! Всё-таки между опером и сапогом разница великая. Он никогда не сможет меня передумать, но и я тоже никогда, и ни за что не смогу разбить своей головой кирпич. Она у меня хоть и битая-перебитая, но мне её всё равно жалко. И ножевым боем я их удивить не смогу. Много в чем они мне могут дать форы. Но сейчас не тот случай.
Надо отдать должное доблестному представителю вооруженных сил СССР, в замешательстве он пребывал недолго. Вместо короткой растерянности, в его глазах появился недобрый блеск, и сами глаза нехорошо сузились.
— Весело тебе? — звериным оскалом ответил он на мою юношескую улыбчивость, — Ну-ну!
— Отведи его к тому умнику, пусть полюбуется! — распорядился он, не называя ни имени, ни клички своего подельника. — А потом и поговорим с этим пионером, когда веселья у него поубавится!
Дисциплина в этом коллективе была поставлена на все пять баллов. Шагнувший ко мне сзади гад, сделал это беззвучно. Зграбастав скованные руки за соединяющее браслеты звено, он резко задрал их вверх. Непроизвольно взвыв от боли, я наклонился головой к своим коленям.
