Читать книгу 📗 "Вперед в прошлое 12 (СИ) - Ратманов Денис"

— Это как? В гостиницу устроиться?

Я мотнул головой.

— Возглавить свой гостиничный комплекс.

— Свой⁈ Откуда? — Ее глаза стали еще круглее, и я поделился своими мечтами, расписал, как у нас все будет красиво и здорово, как люди в очередь выстроятся в один из первых отелей, где все включено.

И я, и она воспарили на крыльях мечты, хотя понятно было, что все это очень сложно. Что ни возьми — везде сложности: и землю выбить, и все правильно построить и оформить, и избежать того, чтобы это потом не отжали и не занялись вымогательством на государственном уровне: если не заплатишь столько-то, не получишь разрешение на открытие комплекса. И постигнет мое детище участь многих отелей, пришедших в запустение. И как бороться с вымогательством на государственном уровне? Взятками?

Нет. Был единственный способ — развивать дар убеждения. А в том, что он развивается, сомнений нет: раньше я мог влиять только на совсем ослабленных, сейчас — даже некоторые гнилушки поддаются внушению, бандит раскаялся и Наташке деньги вернул. За два-три года дар окрепнет, и тогда…

И тогда из этого города можно сделать рай на земле. Мысль полетела дальше. А что, если я смогу влиять на разумы власть имущих? Если не всех, то хотя бы некоторых…

Но как прокачивать дар, когда нельзя влиять на чужую волю? Или ради благого дела можно?

Тренироваться придется на бомжах, которые нежильцы. На гнилушках, на тех, кто творит беспредел. Это, конечно, фантастика, но что, если у меня в конце концов получится поработать Чумаком, только не воду заряжать, а прогнившие мозги: не воруй, не убий, не укради…

Или в том и смысл, чтобы человек сам решал, воровать или нет, убивать или миловать?

Черт побери, это вопрос не развития сущности, души, энергополя индивида или что там у нас, а судьбы мира, который на грани гибели.

Главным для меня сейчас было не это, а то, что моя сестра наконец улыбалась. И то, что из колючего озлобленного подростка она превратилась в очаровательную девушку, умненькую, рассудительную, пусть порой и не справляющуюся с темпераментом. Но это пройдет, а человек — останется.

Сейчас Натка, забыв о проблемах, делилась своим видением развития бизнеса. Больше всего ее интересовал шведский стол, о котором я сказал. Она не верила, что такое существует в природе, что люди просто берут, сколько могут съесть, а не набивают чемоданы, не прячут еду в одежду. Призналась, что она спрятала бы, а значит, все так будут делать, и мы на питании разоримся, надо что-то такое, что сложно будет вынести: омлет, например, супы, котлеты и пюре. И вообще, крутая задумка, ни у кого такого нет.

О тонкостях закупок, алчной санэпидемстанции, пожарных и прочих контролирующих органах, которые созданы, чтобы помогать людям правильно и честно работать, а сами превратились в вымогателей, я умолчал. Это не ее забота. О ленивых и хамоватых сотрудниках я тоже умолчал, это отчасти лечится достойной зарплатой, ну, или более радикально — увольнением.

— Раньше, чем через три года, построить такой комплекс нереально, — подытожил я, — как раз ребенок подрастет, и тебе станет полегче. Ну а насчет школы… Повторюсь: директор меня любит, я подкидываю ему полезные идеи. Думаю, он пойдет навстречу, и ты сдашь экзамены в индивидуальном порядке.

Наташка задумалась и выдала:

— Как думаешь, замуж за Андрея пойти? У ребенка должны быть папа и мама, я так считаю. Никогда, ни за что не буду бить своего ребенка, как наш отец. Если нарушу обещание, убей меня!

— Уверена? — прищурился я.

— На все сто! Ни за что не хочу, чтобы было, как у родителей. У-ужас! Ну а насчет выйти замуж что скажешь?

— Ничего, — пожал плечами я, — это только тебе решать. Как и то, оставлять ребенка или нет. Одно я знаю точно: женщинам в положении нельзя нервничать, тогда ребенок родится тоже нервным и будет орать ночи напролет. Так что отставить хандру, ничего не закончилось, все только начинается, как бы ни повернулось. Слышишь меня?

Наташка рывком поднялась, обхватила меня крепко-крепко и поцеловала в щеку.

— Теперь я знаю, что все будет хо-ро-шо! — Она принялась загибать пальцы. — Сначала тест, потом… — ее перекосило, — гинеколог. А можно как-то не у нас к нему пойти? Это ж все будут знать, как когда Чечурина-старшая залетела. Гиня растрепала врачам, те — медсестрам, мама — мне. И со мной так же будет!

— Думаю, никаких проблем не будет, если мы договоримся с врачом в другом городе.

И снова она меня обняла и поцеловала. Потом спросила:

— А что там с отчимом? Слышала обрывки вашего с Борей разговора.

Я пересказал то, что уже говорил, и закончил:

— В понедельник вечером все будет ясно.

— Бедный, — вздохнула сестра. — Как я его понимаю! С ума сойти можно от неизвестности. А мне уже не так страшно, когда появилась определенность… Слушай, а вдруг это отец отчиму гадит? Что если у Лялиной спросить, пусть по своим источникам выяснит, что за Капустин такой.

— Она не будет. Не до того ей со слабым малышом на руках. И сама она еле ходит.

— Диана, — произнесла сестра, будто бы пробуя имя на вкус. — Красиво назвала! А я бы мальчика хотела, мужикам проще живется, вы не беременеете, не толстеете от этого, можете вообще от ребенка отказаться, а нам растить его всю жизнь. Хорошо если есть кому помочь, а если нет?

— Ну, это спорный вопрос, — сказал я. — Если с этой стороны смотреть, то да, мужчинам проще, мы сильнее и можем отделаться копеечными алиментами.

— Вот-вот!

— Но есть и другая сторона медали. Ребенок всегда остается с матерью. А если мужчина его любит, а бывшая жена настраивает против отца? Получается, расставаясь с женщиной, мы можем безвозвратно потерять своего ребенка. К тому же мужчины почему-то меньше живут.

Видимо, я наступил на больной мозоль — сестрица ударилась в спор:

— Да фигня это все. Самкой быть хуже. Хорошо, если мужчина волк, глава стаи, все дела, а если он кобель или кот? Коты, бабушка говорила, убивают котят, чтобы кошка с ним гуляла. Вот папаша наш — точно он. Паш, ты хотел бы быть женщиной?

Само собой вырвалось:

— Нет!

— А я хотела бы — мужчиной, да поздно. И многие женщины хотели бы. Так-то.

На помощь пришел опыт взрослого, и я возразил:

— Ну, это естественный ответ, потому что на ум сразу гомики приходят.

— Все равно я права, — уперлась Наташка. — Но раз уж мы женщины, придется смиряться.

Переубеждать ее я не стал. Главное, что она перестала хандрить и обрела веру в будущее.

Моя задача теперь — не прозевать, когда будут раздавать землю у моря, выкупить три-четыре участка…

Зазвонил телефон в прихожей. Отвечать побежал Боря и вскоре крикнул:

— Пашка! Это тебя! Алексей!

Я подмигнул Наташке и рванул отвечать.

Алексей начал сходу:

— Забыл сказать кое-что важное, — тон у него был таким, словно что-то плохое случилось, и я насторожился.

Выгоняют из гаража? Ограбили? Мотоцикл разбился? Работники бастуют? Кто-то что-то украл? Он продолжил:

— Автомастерская — серьезное дело, найдется много желающих поживиться, а отстреливаться мне не хотелось бы. Я подумал и решил вступить в РСВА, союз ветеранов Афганистана.

— Фух… конечно вступай, если это поможет делу!

— Так да не так. Это преступная группировка, мне не хотелось бы иметь с ними ничего общего. Но лучше такая крыша, когда ты свой среди своих, а не просто дойная корова. Буду отстегивать взносы, а если какие разборки, скажу, что инвалид и никакой помощник.

— Это правильная стратегия, — поддержал его я.

— Ну да. Нужна крыша, нужны связи.

— Кстати, владельцы авто — люди состоятельные, при должностях, — сказал я. — Вот тебе и связи. Хороший ремонтник на вес золота.

— Это да. Прокурор, вот, на «Опеле» приезжал, масло менять хочет. Надо расходники заказать в Москве. Ну и тормозные колодки. Позвонишь Шевкету Эдемовичу? И еще много чего надо. Развиваемся!

Я вырвал из тетради листок.

— Говори, записываю.