Читать книгу 📗 "Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep""
Они не добавили этого в учебник, потому что слишком малое число людей владело золотыми котлами, а те, у кого они были, обычно были профессиональными зельеварами, кто мог сам провести расчёты, и им не нужно было следовать рецептам из школьных учебников. (К тому же профессиональные зельевары не растрачивали золотые котлы на простые лекарства от головной боли или мази от бородавок, в которых практиковались школьники. Нет, в золоте они варили редчайшие составы, например «Жидкую удачу» или «Сгущённую гелианскую сущность Грочовской».)
Том ликовал, Гермиона — не особо. Её немного расстроило, что её учебник был неполным. Её также немного раздражало, что для волшебников и ведьм, родившихся в магическом мире, это было само собой разумеющимся. Она считала, что руководство Хогвартса добавило оловянные котлы (стандартного второго размера) в список школьных покупок, потому что они были лучшими и самыми безопасными, а не потому, что они были наиболее экономичными.
— Если бы они были самыми безопасными, разве на каждом уроке находился бы по крайней мере один имбецил, у которого взрывается котёл? — спросил Том. — Ты это видела своими глазами: у тебя зельеварение с Хаффлпаффом, а у меня — с Гриффиндором, но это одно и то же. Одна-единственная иголка дикобраза на сильном огне — и их больше нет. Два самых тупых факультета Хогвартса — теперь ты понимаешь, почему им не ставят зельеварение вместе.
— Знаешь что, — раздражённо сказала Гермиона, не одобряя высокомерное поведение Тома. — Раз ты такой умный, думаю, я придержу «Аптекаря» Шляйдена ещё на неделю.
Комментарий к Глава 6. Контрасты (от автора)
Главы с точки зрения Гермионы немного медлительные, по сравнению с Томом, но автору хотелось дать ей объяснить, почему она терпит Тома.
Также необходимо установить, что Том живет в своём собственном безумном мире.
(от переводчика — с любовью и душнотой)
В оригинале вместо слова “контраст” используется “foil” — “фольга”, “фольгированный персонаж”, “персонаж-фольга”. Это персонаж, который оттеняет своими противоположными качествами какие-то черты другого героя. Пример: Шерлок-Ватсон, Гарри-Драко. Том очень любит добавить театральности своей жизни.
Пошло из “Гамлета”:
«Моя неловкость вам послужит фольгой,
Чтоб мастерство, как в сумраке звезда,
Блеснуло ярче».
А такой сравнительный оборот, в свою очередь, — от старинных европейских ювелиров, которые выкладывали драгоценные камни на фольгу, чтобы она оттеняла их блеск.
Но “фольга” в этом значении — достаточно неочевидный термин, а “фольгированный персонаж” было бы не просто чем-то “немного надуманным”, а откровенно смехотворным. Так что мы со словарём Уэбстера долго думали и, наконец, придумали.
Более технически точным (с т.з. худ. приёма в литературе) был бы перевод “антиподы”. Но мне показалось, ему как раз не хватало театральности. И, как ни странно, в английском языке “антипод” стоит от “фольги” семантически дальше, чем “контраст” или даже “контрапункт”. Это не значит, что это применимо к русскому, но показалось ещё один аргументом против “антиподов”.
thanks for coming to my ted talk :)
====== Глава 7. Птицы и звери ======
1939
Первый семестр Тома в Хогвартсе закончился водопадом чистых «превосходно».
Том привык получать высшие отметки и быть лучше всех остальных, поэтому его это не удивило. Но впервые в его жизни его сверстники — слово, которое он достаточно небрежно использовал к людям, которые были с ним одного возраста и не более, — уважали его за его магию и интеллект. Они восхищались им, в отличие от детей из приюта Вула, чьё уважение основывалось на страхе с примесью внутреннего отвращения к каждому, кто разговаривал на королевском английском и не забывал мыть руки после каждого посещения туалета.
Он узнал, что даже если у остальных учеников и была магия, как у него, и был доступ к тем же учителям, и учебникам, и урокам, для него теория была чем-то интуитивным, и заклинания получались с лёгкостью. Он был волшебником, но он по-прежнему был Особенным.
Он никогда не использовал это слово, «Особенный», на людях. Так же, как он никогда не использовал слова «Гермиона» или «друг» в одном предложении за общим столом факультета, в кабинетах, в коридорах или где-то вне задёрнутых штор своего балдахина. Для общества он являл свою персону Скромного Сироты Тома Риддла, и для остальных первокурсников она была топиарным{?}[топиар (топиарий) — фигурно подстриженный куст] чудом Грейнджер и рейвенкловской зубрилкой — просто одноклассницей, школьной соперницей, ничего более.
Но наедине…
За закрытыми дверями заброшенных кабинетов, спрятанных в лабиринте коридоров подземелий Хогвартса, Том видел в Гермионе больше, чем все остальные, кто был ослеплён копной пушистых волос, и слишком крупными зубами, и постоянно взлетающей вверх рукой.
— Ты проверила ловушку на третьем этаже? — спросил Том, открывая свой портфель и доставая жестянку из-под печенья с дырочками в крышке. Он снял крышку и достал содержимое.
Тощую бурую крысу без усов на левой стороне, обездвиженную и скованную после двойной порции Петрификус Тоталус.
У Гермионы была своя коробка в портфеле, картонная коробочка от мармеладок, обёрнутая блестящим слоем волшебной изоленты. Внутри была ещё одна бурая крыса в лучшем состоянии, чем у Тома, но тоже под действием Петрификуса.
— Я нашла одну, — сказала Гермиона, опускаясь на колени на выложенный камнем пол. Подол её мантии тащился по толстому слою серой пыли и старого мела. Палочка лежала у неё на коленках. — Мистер Прингл чуть не застукал меня, когда я ходила проверить. Он стал замечать, что я слишком часто слоняюсь вокруг чулана для мётел в коридоре кабинета заклинаний, — она опустила глаза на крысу, которая казалась мёртвой. Заклинание ограничивало движения, но позволяло поверхностно дышать. — Думаю, он решил, что я слежу за старшекурсниками. Он сказал, что этот чулан часто используется для… Для…
— Непристойных предложений? — уточнил Том, доставая пергамент, перья и волшебную палочку с невозмутимым выражением лица. — Не ломай над этим голову, я уже знаю, откуда берутся дети. Я также знаю, куда попадают дети, когда джентльмен предпочитает непристойное, но не предложение. Мне говорили, мой отец — один из них.
Гермиона покраснела ещё ярче:
— О, Том, мне жаль…
— Всё в порядке, — пожал плечами Том. — Может, он и волокита, но если он подарил мне мою магию, то, полагаю, он оправдан. Лучше быть волшебником, чем не существовать вообще.
— Может, если он был волшебником, — с сомнением начала Гермиона, — у него тоже был твой талант. Профессор Дамблдор сказал тебе, что иногда это наследственное. Может, так он… эм, завоевал твою маму.
— Может, — сказал Том, его глаза потемнели от немого негодования. — Но это жалкое растрачивание таланта. Редкий дар в руках взрослого волшебника позволил бы водить дружбу с лондонскими сливками общества, но вместо того, чтобы сделать что-то полезное, он стал гоняться за юбками, — он потряс головой, разгоняя темноту со своего лица, но его плечи оставались неподвижными, а спина — жёсткой. — Я не хочу больше о нём говорить. Всё, что я знаю, это то, что он давно умер. Я никогда не встречался с ним, а если бы и встретился, то хочу быть лучшим магом, чем он. Давай вернёмся к работе.
— Хорошо, — согласилась Гермиона, которая не хотела тратить больше времени на обсуждение родственных связей Тома, точнее, их отсутствие. — Финита!
Во многих аспектах Гермиона была освежающе прямолинейной, особенно когда тема касалась вещей, которые она рассматривала с академической точки зрения. Но упоминания о её комфортном уровне жизни, и её зажиточной семье, и, как оказалось, чуланах для мётел смущали её и заставляли её стесняться. Том нашёл её внезапную застенчивость забавной, но не удивительной — Гермиона была старше него на несколько месяцев и старше, чем многие их однокурсники.
(Он давно решил, что, когда придёт его очередь пройти через эту загадочную фазу подросткового возраста или, как он называл её, окукливание, он никогда не будет таким неловким. Если был хоть какой-то способ пройти через неё с достоинством, то Том заверил себя, что найдёт его. У него никогда не было ветрянки, в конце концов, а ему говорили, что каждый ребёнок обязательно в своей жизни ею болел. Особость что-то да значила.)
