Читать книгу 📗 "Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep""
— О, ты изобрела магический лабаз,{?}[охотничье сооружение на высоте, обычно в деревьях] — заметил возле неё Нотт, удерживая устойчивое двухслойное Щитовое заклинание. Со взмахом запястья он отразил шипящее оранжевое заклинание на его краю, отбросив арку сияющих искр в их лица. — Как и олени, инферналы не знают, как строить лестницы, так что они не смогут сюда забраться. Но разница между охотничьим лабазом и охотничьей вышкой в том, что в первом случае добыча знает, где мы. Даже если сейчас мы недосягаемы, они знают, что мы здесь наверху…
С приглушённым ругательством он отбросил Гермиону в сторону как раз в тот момент, когда красная струя другого проклятья влетела в него, пробив сразу оба слоя его Щита. Она зацепила край его чёрного плаща и пробила дыру прямо в шерсти, воняя палёными волосами. На мгновение Нотт застыл на месте с неожиданно растерянным видом, словно его слова потерялись на пути от мозга ко рту. Его плечи поникли, и, выпустив палочку из ослабевших пальцев, он опустился на одно колено, дыша сквозь стиснутые зубы.
— Ч-ч-чёрт побери, — заикался он хриплым голосом. Нотт потёр глаза тыльной стороной ладони в перчатке, а через несколько секунд взял себя в руки и сказал: — Эскалация до Непростительных. А я надеялся отложить своё знакомство со смертельной опасностью… — Гермионе он сказал: — Грейнджер, ты должна что-то сделать с этими докучливыми аврорами. Может, сейчас они и пускающие слюну марионетки, но их подготовка и инстинкты к боевой магии лучше наших. Если им напрямую приказали нас убить, мы не узнаем, есть ли у них сила воли, чтобы сопротивляться команде. Возможно, достаточно, чтобы убить нас… Но медленно и неэффективно, — поморщился он. — Но я бы не поставил на это предположение все свои галлеоны.
— Ты просишь меня что-то сделать? — спросила Гермиона. — А что насчёт твоего плана? Это ведь ты герой дня, знаменитый Зелёный Рыцарь! Разве у тебя нет тайной книги заклинаний для подобной ситуации? Кажется, для любых других есть!
— Если бы я сказал тебе свой план, не думаю, что он бы тебе понравился, — сказал Нотт. — Ты будешь склонна решить, что он «нравственно неполноценный». Полагаю, нельзя получить всё и сразу.
Хмурясь на Нотта, Гермиона начала возводить по краям платформы кренелированную границу, выдавливая бетон и дублируя материал там, где это было необходимо. Она создала полые кирпичи из бетона, заполнив их песком для поглощения удара, для пограничных стен, уложила и скрепила их между собой. Если ударить их с такой силой, что они взорвутся, всех, кто окажется поблизости, засыплет песком. Раздражающе, но без риска причинения необратимого вреда.
— Нам придётся разоружить авроров, — произнесла Гермиона между поднятием стены на каждой из четырёх сторон. — Они главная опасность.
— Прости, Грейнджер, — сказал Нотт, — но я полагал, что Гриндевальд — главная опасность.
— Это забота Тома.
— Много же в тебе веры в того, кто довольно продолжительное время тебе лгал.
— Полагаю, я бы плохо отреагировала, если бы мне всё рассказали, и он это знал. На его месте я бы хранила тайну ото всех, если бы это позволило предотвратить, ну, знаешь, вот это всё. Я уже делала это. И, если честно, я бы сделала это снова.
— Ты слишком с ним нянчишься, — закатил глаза Нотт. — Не говори мне, что попала на таинственную удочку Сама-Знаешь-Кого в руках старосты школы.
— Не всё, включая мои чувства, вертится вокруг Тома. Что бы он ни заявлял, — сказала Гермиона. — Во время войны имеющие силу должны делать неприятный выбор, чтобы защитить тех, кому её не хватает. Нехорошо, что эти люди скрывают информацию от самых близких людей в своей жизни, но разве нет причин выше индивидуума?
Гермиона подумала, что в другой день она бы злилась больше. Но с тех пор, как Том явил свой тайный портключ в Хогсмид, та часть её разума, что размышляла бы над тысячью возможных возражений, отправилась в дальний угол и уступила привередливой объективности окклюменции. Эта часть напомнила ей, что в магловском правительстве существовало Министерство информации, единственной целью которого является «стимулирование морального духа» посредством контроля над общественными знаниями. Её старый друг Роджер Тиндалл служил в военной разведке и, несомненно, знал то, о чём никогда бы не рассказал ей, как бы сильно она этого ни хотела.
Однажды Гермиона будет в позиции для принятия решений государственной важности. Ей будет вверена служебная информация за пределами общественного доступа. И она могла предсказать, что в будущем Том будет умолять её выделить ему крупицу этих запретных знаний, потому что не сможет устоять: он присоединился к её визиту в Архив Министерства, стоило ему услышать об её интересе. Но она знала, что откажет ему в этом знании. Является ли это ложью? И необходимо ли это? Освободив разум от всего, что отвлекало, Гермиона знала ответ… пока что. Завтра, однако, она снова начнёт отвлекаться.
Гермиона продолжала:
— Том был необычно педантичен о значении его имени Принца Прекрасного, когда его впервые напечатали в газетах. «Он princeps, первый и главный во всём прекраснейшем: заклинаниях и чарах. Это совершенно очевидно для любого, кто остановится и задумается!»{?}[гл. 49] Да, оглядываясь назад, это действительно очевидно.
— Я удивлён, насколько спокойно ты к этому относишься, — сказал Нотт. — Когда я впервые узнал о его масштабных геройских планах, то хотел сбежать при первой же возможности. И, если быть честным, я всё ещё считаю это стоящей идеей.
Гермиона сделала глубокий вдох:
— Я спокойна, потому что медитировала. Истерию можно отложить на потом.
— Хороший совет, — сказал Нотт. — Кстати о советах, как именно ты собираешься разоружить авроров? Они могут весь день прятаться за баррикадами, но нам будет невесело на такой высоте, когда поднимется дым. Я уверен, ты заметила дым.
Нотт кивнул на горящую вдали деревню, где жёсткие всполохи молний прокалывали ревущую огненную бурю пламени и клубящийся дым. Том был в своём зачарованном плаще и под заклинанием Головного пузыря для свежего воздуха, но Гермиона всё равно о нём беспокоилась: Том слишком сильно полагался на непоколебимую уверенность, что всё «пройдёт так, как он желает». Сила его воли претворит всё в жизнь, и у него не было ни малейшего желания вырастать из этой детской привычки.
— Лучше тебе разработать план побыстрее, — добавил Нотт. — В какой-то момент авроры станут достаточно осведомлёнными, чтобы действовать против нас сообща, а не просто бросаться проклятиями в ближайшую цель. В прошлый раз, во время дуэльной практики, ты придумала хитроумный план, и, чтоб мне провалиться, я больше верю в твоё стратегическое мышление, чем в кронпринца Безрассудства. Он просто бегает и творит, что ни попадя. Хотя бы помни, что у нас есть шесть палочек и почти такое же количество разумных существ.
— Так какой план? — подал голос Трэверс между приступами починки стен и использования Щитового. — Я знаком с аврорами, поэтому я попытался позвать их по имени, но они мне не отвечают. Если какая-то часть их разума и разбужена, то закопана она очень глубоко. Управляющее ими заклинание такое мощное, что не думаю, что нам стоит рассчитывать на то, что оно рассосётся само, даже если заклинатель разоружён.
— Убей заклинателя, — предложил Эйвери. — Убийство — ответ на вопрос, как прекратить заклинание, которое тебе не нравится.
— Если только Гриндевальд сам сюда не придёт, мы не будем нарываться на схватку с ним, — сказала Гермиона. — Это не часть плана.
— Мы уже это обсуждали: убийства должны быть сведены до полного минимума, — быстро сказал Трэверс. — Я бы предпочёл, чтобы мы не создавали прецедент использования авроров как расходного материала.
— Но это не убийство, пока ты сам не захочешь, чтоб это было убийством, — вмешался Лестрейндж. — Смерть каким-либо иным способом, кроме несчастного случая. Это другое.
— Откуда ты знаешь? — с подозрением спросил Трэверс.
— Почувствовал своей душой, — сказал Лестрейндж. — Это магия, дружище. Чтобы это знать, не нужно эссе.
