Читать книгу 📗 "Второй шанс. Сюрприз для бывшего (СИ) - Вьен Лив"

Я кивала — и отворачивалась, чтобы она не увидела моих слез. Потому что я не знала, что ответить. Потому что я сама не знала — вернется ли он.

По ночам, когда весь дом засыпал, я ложилась рядом с дочкой. Слушала ее ровное дыхание — и плакала. Тихо, беззвучно, чтобы никто не слышал. Плакала — потому что любила. Плакала — потому что ненавидела себя за эту любовь.

Но утром я снова вставала. Стирала слезы, готовила завтрак, заплетала Даше косички. Потому что жизнь не ждет. Потому что я — мать. И ради дочери я найду в себе силы, даже если сердце будет кричать от боли.

Глава 23

Все началось с письма. Оно пришло неожиданно — прямо на адрес клуба, словно сама судьба подкинула его. Ресторан в городе приглашал меня на должность управляющей. Предлагали достойную зарплату, перспективу, возможность для новой жизни.

Я долго сомневалась. Зачем бросать все, чего добилась в селе? Но потом взглянула на Дашу — и решилась. Там ей будет лучше, там больше перспектив, хорошие школы, больницы. Много возможностей, больше общения и сверстников.

Город встретил нас гулом машин, мерцанием рекламных огней и запахом горячего асфальта. Я сняла маленькую, но уютную квартиру в пятиэтажке — с облупленной штукатуркой на подъезде, но солнечной кухней и балконом, где можно было любоваться вечерними огнями.

Даша сразу обжила новое пространство: расклеила рисунки, расставила книжки и куклы.

— Мама, тут у нас будут новые сказки, да?

— Будут, милая, — улыбнулась я, гладя ее волосы.

Ресторан, где я теперь работала, понравился мне с первого взгляда. Большой, с панорамными окнами, через которые вечером лился мягкий свет фонарей.

Зал утопал в зелени, а на столах сияли белоснежные скатерти. Интерьер был богатым, но подобран со вкусом. Все говорили вполголоса, звенели бокалы и лилась тихая музыка.

В коллектив я влилась быстро, и мои будущие коллеги оказались хорошими людьми.

Повар Степан — громогласный, с добрыми глазами и чуть суровой улыбкой. Официантки — быстрые, аккуратные, с натренированными улыбками. Я старалась влиться в их ритм, выполняя работу с полной отдачей.

Мой день начинался рано — завтрак Даше, после садик. Потом я летела в ресторан — обсуждала меню, следила, чтобы все работало без сбоев. А вечером, вернувшись домой, варила суп и читала Даше сказки.

Мы вместе осваивали новый район — светлые улицы, цветущие клумбы, шумный рынок в конце квартала. И я удивлялась — как много в жизни нового, если решиться все изменить.

В этом бесконечном ритме — кухня, залы, школьные тетрадки, дом — я все реже думала о прошлом. У меня просто не оставалось на этом времени. В этих заботах, в этой суете я училась снова радоваться — пусть маленькому, пусть не идеальному, но настоящему. И это было моим спасением.

Все случилось в обед — день был суматошный, один из тех, когда я подменяла администратора, который заболел. Я стояла за стойкой, проверяла бронь, пыталась не растеряться в суете: официанты сновали туда-сюда, шуршали скатерти, звенела посуда.

И вдруг на пороге показался он. Алекс.

Он вошел, высокий и уверенный, в дорогом костюме, с ледяным взглядом, и я почувствовала, как все внутри сжалось. Воздух в зале сразу стал гуще, тяжелее.

Он увидел меня — и на мгновение задержал взгляд. А потом сделал вид, будто меня и не существовало.

Он сел за дальний столик с двумя мужчинами, с важными лицами и кожаными портфелями. Обсуждал с ними что-то сдержанным, ровным голосом, не поворачивая головы в мою сторону. Я видела его руку на столе — твердую, уверенную. Видела, как он то и дело медленно кивает, выслушивая собеседников.

А у меня внутри все переворачивалось от его внезапного появления в моей жизни.

Я старалась не смотреть. Прятала глаза, сосредоточилась на заказах. Но все равно чувствовала его. Каждое движение, каждый взгляд — пусть и не в мою сторону — все это вонзалось в меня, как иглы.

Он вел себя так, будто меня здесь не было. Словно я пустое место, которое даже не стоит внимания.

Когда он встал, я почти физически почувствовала, как сжалось горло. Он медленно обернулся — но не на меня. Поблагодарил партнеров, пожал руки. И ушел — твердым, решительным шагом. Так и не сказав мне ни слова.

Я осталась стоять за стойкой — с горящими щеками, с пустотой в груди. Все то спокойствие, которое я с таким трудом выстроила за эти недели, рухнуло в одночасье.

И вместе с ним рухнула и иллюзия того, что я его забыла. Нет, я не забыла. И он — все еще важен для меня.

Но я знала: после всего, что между нами было, он даже слушать меня не станет. Не поверит. И никогда не простит. И от этого было особенно больно.

Глава 24

Я уехал из села в тот же вечер, когда окончательно порвал с Женей. Сбросил все договоренности на зама и сбежал оттуда. Город, шумный и бесконечный, встретил меня огнями улиц, лязгом поездов, запахом асфальта после дождя. Среда, к которой я привык, и где мне было комфортно. Но теперь меня и здесь поджидали тоска и одиночество.

Я всегда умел с головой уходить в работу — и теперь это было спасением. Каждое утро — совещания, сделки, проверки. Каждый вечер — новые клиенты, отчеты, звонки, кипы бумаг, которые я разбирал до полуночи.

Я держался внешне спокойно, сосредоточенно. Подчиненные видели перед собой уверенного, холодного руководителя. Я разговаривал с ними ровно и жестко, не оставляя места для сомнений. Но внутри все горело от ярости и обиды.

Женя. Я не смог выкинуть ее из головы, как ни старался.

С каждым шагом по длинному коридору офиса, с каждым резким словом, с каждым звонком я все равно думал о ней и ее, верней, нашей дочери, которую я теперь, возможно, больше не увижу.

Я вспоминал, как Женя выглядела в ресторане — строгая, собранная, чужая.

И безумно хотелось растопить этот холод, вернуть ту Женю, что когда-то принадлежала только ему. Но в памяти снова всплывала та фотография, что прислала мне Марина, и жалкие попытки Жени оправдаться тогда.

И в этом бесконечном круговороте работы снова появилась Марина. Она всегда была рядом — как будто знала, когда мне труднее всего. Она приезжала без предупреждения, заходила в кабинет с мягкой улыбкой, обнимала за шею.

— Алекс, ты слишком много работаешь. Отдохни, — ее голос был теплым, но чужим.

Я не сопротивлялся. Даже позволил ей остаться — однажды, потом еще раз. Но это было не тем, чего я хотел. Это было просто… средство забыться.

Я смотрел на Марину, когда она лежала рядом, и не чувствовал ничего. Ни радости, ни тепла. Отворачивался от нее, закрывал глаза и снова слышал в памяти тихий голос Жени.

Вот только все ее слова, все признания, все это было ложью… И от этого хотелось только одного — снова уйти в работу, снова зарыться в дела, лишь бы не чувствовать.

Марина улыбалась мне, ведь она думала, что победила. Но я даже не смотрел на нее по-настоящему. Потому что ее победа была только в ее голове.

Для меня же она была лишь тенью. А настоящая моя боль и любовь остались там, в ресторане, с Женей.

Вечер был таким же, как и сотни других. Город гудел, словно жил своей отдельной жизнью, в которой я сейчас был лишь случайным прохожим, чужим. Я возвращался из офиса, шел пешком — бессмысленно, без цели. Хотел проветрить голову.

Когда я проходил мимо маленького кафе на углу, что-то остановило меня. Может, что-то услышал, а может, просто по наитию.

Я взглянул в окно, и увидел по ту сторону Женю. Она сидела за столиком у окна, а напротив нее… Костя.

Он держал ее за руку, а она ему это позволяла. Они о чем-то говорили, и она ему улыбалась.

Мое сердце сжалось, словно пропустив удар. Я вцепился в карман пальто, чтобы не разбить кулак о стекло.

Серьезно, Женя?

Я ведь почти снова поверил. Почти решил — черт с ним, с болью, с обидой, с прошлым. Думал: верну. Думал: она все еще та самая.