Читать книгу 📗 "Стой, курица!, или глэмпинг «в гостях у сказки» (СИ) - Эльденберт Марина"
— Прошу прощения.
Я вышла на воздух и нарочно отошла подальше от дома.
— Что тебе нужно?
— Василис, привет… только не бросай сразу трубку!
— У тебя одна минута, — с отвращением сказала я. — Просто потому, что мне любопытно, как ты будешь оправдываться!
— Все не так, как тебе показалось… То есть, все не так страшно!
— Ни фига себе! — вырвалось у меня. — Куда уж страшнее, Валер!
— Я не хотел, чтобы тебя уволили! — выпалил он.
— И потому ублажал начальницу? — вспыхнула я. — Чтобы я могла сохранить место? Зря старался, получается?
— Я правда тебя люблю. Екатерина — временный этап, у нас с ней ничего серьезного! Мы пару раз всего встречались, так, баловство…
— А мое увольнение? Это шутка какая-то?
— Нет, но разве найти работу для тебя проблема? Ну и потом, мужчине нужно больше секса, чем женщине. Это нормально.
Боже, неужели этого человека я могла полюбить? Где была моя разумность и женская интуиция? Он говорил шаблонные, заученные фразы, и в голосе не было ни сочувствия, ни раскаянья! Его послушать, так это я виновата в его же измене: не уделяла ему достаточно внимания, не удовлетворяла его потребности!
Ярость прошла по телу жаркой волной.
— Какое же ты ничтожество! — выплюнула я. — Не звони мне больше никогда, придурок!
Сбросив звонок, я заблокировала его номер. Подумать только, он считал, что я недостаточно вкладываюсь в отношения! А ведь я всегда, когда он у меня оставался, старалась что-то особенное приготовить, устроить уютный ужин при свечах, затем набрать ванну с пеной, сделать ему массаж… И сам Валера красиво ухаживал за мной, но, глядя на все трезвым взглядом, я осознала: за подарки он постоянно ждал похвалы и одобрения. Дорогие рестораны, красивые букеты, сертификаты — все это было ширмой его фальшивой натуры, ведь чем дальше, тем больше он жаждал получать взамен. И проявлялось это во всем, в близости в том числе. А уж если я, не дай боже, сваливалась с простудой, он быстренько сбегал к себе домой, объясняя это тем, что не хочет меня беспокоить…
Еще он на дух не переносил деревенский быт, даже в таком уютном доме, как наш. Валера любил шутить, что в жизни бы не взялся за плотничество или, например, уборку хлева, и я действительно не могла представить его за этой работой. Сколько раз пыталась уговорить показаться бабушке — отнекивался, отшучивался, придумывал кучу причин, почему не может поехать. И дело было не только в его привязанности к городским удобствам (в Лузянках был и водопровод с артезианской водой, и электричество, и газ), а в непонимании того, как для меня это важно. Я сама при первой возможности познакомилась с его родителями, не особо им понравилась, но отнеслась к этому спокойно. Он же считал знакомство с моей семьей чем-то совершенно необязательным…
— Ну, твоя бабушка же придет на свадьбу! — говорил он и делал невинные глаза.
Я глубоко вдохнула и выдохнула. И ведь были же тревожные звоночки, было недопонимание, недовольство, о которых я молчала. Зачем, спрашивается? Чтобы его не обидеть?
Никаких слез! Даже хорошо, что правда вскрылась, и я не вышла замуж за такого человека. Представляю, какая семейная жизнь у нас бы получилась! Я хотела было вернуться в дом, но заметила проезжающую вдалеке черную машину, которая внезапно остановилась на холме, откуда было хорошо видно наш дом и участок.
Почему автомобиль стоял там так долго? Видом любовался? Такие джипы с затемненными стеклами доверия не внушали. Я даже выпустила из вольера Беню, и, пока сражалась с радующимся псом, поставившим лапы мне на плечи, машины уже и след простыл.
Елисей чувствовал себя как дома, и меня это подбешивало. Даже Беня воспринял его появление как должное, хотя перед этим, конечно, внимательно обнюхал.
— Бабуль, а что за танк по деревне рассекает?
— А, — махнула рукой она, — так, нежить местная. Кощеев, делец из города, метит на место нашего председателя, Пал Юрьевича.
Мне вдруг стало смешно. Ну надо же, как всё совпало! Василиса Премудрая (хотя, наверное, больше Презлющая или Печальная) — есть, королевич Елисей — есть, баба Яга, пусть и в городе осталась, имеется, а теперь ещё Кощеев! Кому расскажешь — не поверят.
— У вас с ним проблемы? — нахмурился Елисей. — Чего он хочет?
— Лузянки он хочет, — хмуро сказала бабушка. — А получит — во! — и показала смачную фигу.
Я сердито фыркнула.
— Ещё чуть — и почувствую себя героиней фильма.
— Ага, — подхватила бабушка. — Сейчас кликну дядь Кирилла, соседа нашего. У него вроде пушка была. Правда, тепловая, для рассады… Зато ружье настоящее.
— Бабуль, — я накрыла ладонью ее руку, — насколько все плохо?
— Да все нормально, — рассмеялась она. — Справимся! Чуть что — и дела наши станут достоянием этих ваших интернетов, а огласки эти, на танках, всегда боятся.
Я видела, что Елисей хочет возразить, но он промолчал, и это был удобный момент, чтобы вежливо выпроводить мужчину, сославшись на усталость. Бабушка, конечно, вручила ему плюшки, варенье и свежие ягоды, а я мысленно поблагодарила лже-жениха за то, с каким теплом он принял ее подарки.
— Хороший, — сказала она, махая вслед отъезжающему мужчине. — Вот только не Валера ни разу.
Я почувствовала, как вспыхнули щеки.
— В смысле?..
— Лисонька, я же видела фотографии. Да, у них похожий типаж, но у этого глаза как крепкий чай и волосы гуще да чернее… и Валера не такой заросший.
— Да, так и есть. Прости, бабуль! — Я обняла ее. — За это глупое представление! Не хотела тебя расстраивать. Просто Валера, он… — Я все-таки шмыгнула носом.
— Что произошло? — спросила она, мягко поглаживая мои плечи. — Что он натворил? Расскажешь?
Мне стало так печально и ласково внутри от ее голоса, так хорошо, что могу с кем-то поделиться!
Мы вернулись на кухню, и долго сидели бок о бок, пока я делилась всем, что наболело. Дом тихонько дышал, слушая мой рассказ, и ветер, подхватывающий и опускающий кружевные занавески, приносил ароматы сада. Кот в позе сфинкса дремал у меня на коленях, и его размеренное тихое урчание порой подхватывала своим скрипучим кудахтаньем белая курица, пушистым облаком замершая на диване.
Глава 4. Трое из ларца и мухоморная настойка
После нашего откровенного разговора я спала как убитая, а проснулась от голоса бабушки, которая ругалась где-то снаружи. Судя по всему, петух опять повыдергивал курицам перья на спине — такое часто слушалось, когда самцы «топтали» самок.
— …И теперь ходят с проплешинами! — доносилось издалека. — Клава, мочи нет, где эти твои наспинники, фартуки, плащи… или как их там?
— Дошиваю!
— Давай, сколько есть, пока у меня ещё остались целые клуши. Этот, прости Господи, озабоченный, им покою не дает…
— Да не болеют — и хорошо! Ты им витамины давала? Мне Славик червей накопал после дождя — жирных таких, сочных!
— В лесу?
— Там, у рогатого пня. Ну, где поганок много.
— Сходить, что ли, тоже?
Мне нравилось просыпаться с открытым окном и слушать деревенские разговоры. У бабушки были замечательные соседи: боевой дядя Кирилл, живший один, и Клавдия Антоновна с Вячеславом Олеговичем — прекрасная пожилая пара, державшая грозу всех Лузянок — быка Дормидонта. Появился он у них неожиданно: когда хозяйство неподалёку захирело, Дорика хотели отправить на убой, но по просьбе Клавдии Антоновны продали им.
Бык был не холощеный, он покрывал местных коров для приплода, а семейство Марганцовых получало с этого прибыль. Правда, Вячеслав Олегович еще и умудрялся на Дорике пахать, хотя характер у быка был прескверный. Местные боялись его, и я, видя издалека эту тушу, вполне разделяла страх окружающих.
— Лисонька, ты проснулась?
— Да, бабуль. — Я потянулась и сладко зевнула. — Скоро спущусь.
В деревне подолгу в постели не валялись, но бабуля, конечно, не стала будить меня спозаранку. Часы показывали девять: самое время приступать к делам. События вчерашнего дня поблекли, хотя я то и дело вспоминала улыбку Елисея, садящегося в джип с гостинцами в руках. У меня ведь даже его телефона не было! Как я заберу машину, чем платить за ремонт? Конечно, кое-какие накопления у меня были, но хватит ли их?
