Читать книгу 📗 "Развод. Сквозь боль и страх (СИ) - Вайт Ева"
Прижимаю к себе хрупкое тело Ники и всхлипываю.
Я так соскучилась!
— Я теперь всегда буду с тобой, моя крошка, — смотрю на нее с нежностью сквозь поток слез, стекающих по моим щекам.
Не могу сказать, почему я плачу. Нужно радоваться и смеяться, ведь сегодня самый лучший день в моей жизни, день избавления от чего-то ужасного и страшного. Но вот от чего?
Грудь сжимает от тревоги и тоски.
— Яночка, пошли на колесо обозрения, ты обещала, — говорит Ника и хватает меня за руку.
Тянет в сторону парка аттракционов, который раскинулся в шаговой доступности от места нашей встречи.
— Пойдем, конечно! — делаю шаг, и меня останавливает разъяренный злой голос, в котором сквозит ненависть вперемешку с предвкушением.
— Далеко собралась? Я ещё с тобой не закончил.
Медленно оборачиваюсь и вижу Виктора, в полуметре от меня. На его лице застыла холодная маска, в глазах предвкушение, а губы растянулись в хищной улыбке.
С ужасом опускаю взгляд, и он утыкается в белую рубашку с пятнами чего-то красного.
Почему его рубашка в краске?
И тут взгляд выхватывает нож, который он сжимает в руке. Кончик ножа окрашен в тот же цвет, что и пятна на рубашке.
И я понимаю, что это не краска, а кровь.
Моя кровь!
Открываю рот, чтобы закричать, но из горла не вырывается ни звука. Разворачиваюсь, чтобы убежать, но ноги вязнут, тяжело сделать шаг, меня затягивает словно в болото, а на небо опускается тьма.
И последнее, что я вижу, это ужас и отчаяние в глазах моей маленькой сестрёнки.
“Прости меня, моя родная, я не смогу быть с тобой…”
Пип… пип… доносится до меня слабый звук, я слышу его не ярко, а будто из-за слоя ваты.
Пип…
Делаю рывок, стараюсь выбраться из-под толщи воды, что накрыла меня и моё сознание.
Я начинаю различать шумы окружающего меня мира, тянусь к ним и понимаю, что я жива.
Я жива, потому что я хочу жить!
Ощущение такое, будто моё тело балансирует на надувном матрасе, который медленно перебрасывают морские волны.
Пип… Звук становится ярче и звонче.
Отчётливо слышу стук колёс по кафельной плитке…
Где я?
Пытаюсь открыть глаза, но сделать это простое движение очень сложно, складывается ощущение, что на веки положили пудовые гири и сдвинуть их невозможно.
Делаю над собой еще одно усилие и разлепляю веки. Яркий дневной свет тут же бьет по глазам, отчего я опять зажмуриваюсь. Это простое движение вызывает сковывающую боль в висках.
Неосознанно дергаюсь, и моё тело тут же простреливает острая, невыносимая боль.
— Ммм, — не сдерживаясь, стону.
Что со мной?
В голове мечутся лихорадочные мысли.
И яркой вспышкой перед глазами встает сон, такой реалистичный, что кажется, будто это было на самом деле.
А сон ли это?
Делаю над собой усилие, вспоминая детали. Умственная деятельность сопровождается опоясывающей болью в голове, но я должна вспомнить, поэтому не сдаюсь.
Сон или реальность? Перед закрытыми глазами калейдоскопом вспыхивают разноцветные картинки, как кадры из фильма ужасов.
Я вспомнила!
Реальность похожая на сон!
В груди заныло, а из глаз покатились слезы. Ужас, который я тогда испытала, накрыл меня с удвоенной силой.
… Я просто хотела защититься.
Противостояние мужу обернулось против меня.
Когда этот зверь, называющий себя моим мужем, двинулся на меня, я схватила с тумбочки канцелярский нож, чтобы защититься.
Но этот монстр не испугался, а только рассмеялся мне в лицо.
— Яна, Яна, моя наивная жёнушка, ты думаешь, я испугаюсь этого? — и он кивнул головой на холодное оружие в моей подрагивающей руке.
А в следующее мгновение он сделал резкий рывок ко мне, схватил за полы халата и сорвал его с моего тела.
На автомате выдвинула лезвие канцелярского ножа на всю длину и замахнулась.
Даже не знаю, что произошло в следующий момент, но я почувствовала острую боль в животе. Виктор отскочил от меня, как ошпаренный, а я, приложив руку к месту, боль от которого начала распространяться по всему телу, ощутила что-то липкое.
Опустила глаза. Моя рука была в крови, а по животу расплывалось большое кровавое пятно.
Меня сковал холод, голова резко закружилась, и меня поглотила тьма…
Мне кажется, что на короткий миг я приходила в сознание. В памяти всплыло лицо мужчины, смутно мне знакомое. Но я не смогла вспомнить, где я его видела…
— Она приходила в себя? — в мои мысли ворвался мужской голос и лёгкий скрип открывшейся двери.
— Мы ее вывели из наркоза, но сразу погрузили в медикаментозный сон. Показатели гемодинамики были нестабильными, поддерживали при помощи ИВЛ. Буквально за час до Вашего прихода сняли эндотрахеальную трубку.
— Что по анализам? — Лежу с закрытыми глазами, внимательно вслушиваясь в разговор, до моего обостренного слуха доносится шум перелистываемых страниц.
— Гемоглобин восемьдесят пять. Утром прокапали ещё один пакет эр. массы. А так поддерживаем давление вазотониками и массивной инфузией солевых растворов.
— Хорошо, я думаю, ей достаточно переливаний, больше кровь лить не будем. Организм молодой, восстановится.
— Согласен. Будете её смотреть?
— Да, сейчас медсестра принесет перевязочный материал, надо сменить повязки.
Итак, из услышанного я поняла, что нахожусь в больнице и меня оперировали. Но я абсолютно ничего не помню.
Кто меня привез? И где Виктор?
При воспоминании о последнем, по телу прошла ледяная волна страха.
— Владислав Дмитриевич, я всё принесла.
И я снова начала прислушиваться к тому, что происходит в моей палате. В голове немного прояснилось, и боль уже не была такой изматывающей, скорее лёгкой, давящей.
— Отлично, Ирина, давай приступать, — ответил мужчина, который спрашивал, очнулась ли я.
— Я тогда пойду, — проговорил другой, — Как закончите, жду Вас у себя в кабинете, надо решить вопрос о переводе больной к вам в отделение.
— Никита Алексеевич, я бы попросил оставить эту пациентку в реанимации на более длительный срок.
— Почему? Я не вижу показаний для ее нахождения в нашем отделении.
Мне тоже стало очень интересно, почему. Но я так и не узнал ответа на этот вопрос, так как врач, который, по всей видимости, является моим лечащим, ответил.
— Я Вам всё подробно расскажу, как выйду от пациентки.
Хлопнула дверь и к моей кровати подошли. Когда откинули одеяло, которым я была прикрыта, то я поняла, что смысла притворяться спящей больше нет и распахнула глаза. Мой врач сразу же это заметил.
— Здравствуйте, Яна Александровна. Как Вы себя чувствуете? — Он посмотрел на меня внимательным, изучающим взглядом. Сложилось впечатление, что меня просканировали, словно рентгеном.
Видимо, не разглядев на моем лице ничего, что вызывало бы опасения, он перевел взгляд на мой живот, с которого медсестра снимала повязку. Я немного поморщилась. Неприятное ощущение, когда с кожи сдирают лейкопластырь.
— Здравствуйте, — проскрипела я, во рту пересохло и у меня с трудом получилось пошевелить, прилипшим к небу языком.
Поняв это, врач поднес к моему рту бутылку с трубочкой и слегка приподнял мою голову, чтобы мне было удобнее пить.
— Только немного, — предупредил он.
Вода была такая вкусная, освежающая, что я еле подавила стон разочарования, когда врач отнял у меня этот источник живительной влаги.
Мужчина вернулся к осмотру и начал прощупывать мой живот.
— Мммм, больно… Не давите так сильно. — Из глаз полились непрошенные слезы.
— Мне необходимо тщательно осмотреть живот, чтобы не пропустить возможные послеоперационные осложнения. Болеть будет еще дней пять, так что потерпите. — на лице мужчины не дрогнул ни один мускул.
— Как Вас зовут? — Было некомфортно называть этого мужчину просто врачом.
— Владислав Дмитриевич, я Ваш лечащий врач. — не отрываясь от осмотра, представился он. — Ирина, накладывай повязку с йодопироном. — Это уже медсестре.
