Читать книгу 📗 "Лорд зверей (ЛП) - Кросс Джульетта"

Я сглотнула ком в горле. Узнай они, что я сиренскин, — наверняка решат: чем скорее избавиться, тем лучше. Я опасна. Пусть я и причинила вред лишь один раз — и под плёткой угроз. Этим людям я бы не сделала зла. Но мой бывший жених не перестанет слать за мной охотников — это я знала.

— Не бойся, — шепнула Тесса, прижимаясь ближе. — Всё будет хорошо.

Мы свернули на тропу меж рядом шатров, устроенных иначе: стены открыты, для тяги; печи и наковальни — кузнецам, печи-горны — для стряпни и сушки шкур. Впереди высился огромный дуб; тяжёлые ветви — как руки, склонялись, венчая и обнимая приподнятую площадку. На ней, перед широким стволом, на резном сиденье — троне, пожалуй, — сидел Редвир. Полукругом — мужчины и женщины-зверо-фейри на табуретах.

Тесса остановила меня у подножия и кивнула на ступени, улыбнувшись на прощание и отойдя к своему. Жёсткие лица совета и самого Редвира не сулили тепла. Жужжание крыльев отвлекло: на нижней ветви сидел ярко-синий спрайт с круглыми чёрными глазами. Видно, он был свой — никто не обращал внимания.

Я проглотила страх, подняла подбородок и пошла вверх. Готовая просить. Молить, если потребуется. Мой родной отец уже продал меня убийце и мстительному безумцу, и его люди всё ближе. Я сделаю всё, чтобы не попасться ему.

Если итог моего бегства — только объятия смерти, я уйду. Но на самом деле — я слишком люблю жизнь. Я не хочу умирать, даже с этим «даром» богов, что достался мне как проклятие. Значит, я скажу всё, что нужно, чтобы меня спрятали у зверо-фейри Ванглосы.

Глава 7. РЕДВИР

Джессамин поднялась по ступеням с упрямо вздёрнутым подбородком; в её зелёных глазах блестели храбрость и вызов. Хоть я и понимал, насколько она уязвима, — не мог не восхититься. Волк оставил мой бок и сел с ней рядом, на одном уровне с её головой. Она улыбнулась и провела ладонью по его плечу, потом снова повернулась лицом к совету.

Когда старейшины собирались, я пересказал всё, что знал о ней. А знать наверняка я знал одно: она бежала от врага и мне не призналась от какого. Теперь, если ей нужна наша помощь, — придётся говорить больше, чем она хотела говорить в лесу.

— Назови имя, — сказала Вайзел, старшая из нашего совета. Её седые волосы были убраны в мелкие, аккуратные косы вокруг четырёх рогов.

— Джессамин.

— У тебя должна быть и фамилия, — добавил Боуден, зверо-фейри из рода целителей.

Глаза Джессамин едва расширились, и я отчётливо услышал, как участился её пульс.

— Я — Джессамин Гленмир.

Я напрягся; по ряду старейшин прокатился ропот. Но очевидный вопрос задала всё та же Вайзел:

— Ты из королевского дома Мородона?

Джессамин сжала челюсти и только потом ответила:

— Я младшая дочь Дариана Гленмира, короля Мородона.

Я фыркнул, подался вперёд, упершись локтями в колени:

— Ты мне этого не сказала, — обвиняюще бросил я.

— Ты не спрашивал, — отрезала она.

— Что нам нужно сейчас, — заговорила Вайзел, — так это понять, почему ты бежишь. И от кого. Если ты идёшь против воли своего отца, оставив тебя у нас, мы можем втянуть Ванглосу в войну с Мородоном.

Вызов исчез с её лица; на миг там мелькнул страх. У меня из горла сам собой сорвался глухой рык. Не люблю видеть такой взгляд на её лице. Вайзел вопросительно изогнула бровь, но я не свёл глаз со светлой.

— Мы народ мирный, — мягко добавил Боуден. — Мы по своей воле живём в стороне от прочих фейри, не лезем в их войны и политики. Скажи, Джессамин: отчего ты прячешься от своих?

Она переплела перепончатые пальцы и выдохнула тяжело:

— Я действительно иду против воли отца.

По клану прошёл шёпот, но быстро стих — она продолжила:

— Только поймите: отец продал меня злому человеку, который хочет использовать мою… мою магию, чтобы вредить другим.

— Продал? — зарычал я, вцепившись в подлокотник.

Она встретила мой взгляд:

— В жены, лорд Редвир.

— Кому, — каждое слово у меня вышло срывающимся звериным голосом; хвост дёргался — ярость заливала меня и не желала утихать.

— Его зовут лорд Гаэл из дома Райлин. Он верховный лорд Мевии.

— Какой у тебя дар? — ровно спросила Вайзел, пока у меня в венах кипела кровь.

Джессамин моргнула, голос дрогнул:

— Я виллóден. Владею водой. Я также нендовир — могу говорить с наядами и становиться им другом.

По кругу снова прокатился гул. Даже у Вайзел взлетели седые брови.

— Быть нендовиром — редчайший дар, — сказала она. — Наяды суровы и нелюдимы к фейри. Как твой жених собирался употреблять этот дар во зло?

— Он ей не жених, — процедил я куда резче, чем собирался; злость всё ещё хлестала по жилам. Я удержал её взгляд: — Ты не связала себя с этим Гаэлом?

Она покачала головой:

— Нет. Я убежала из дома, когда он дал понять, что я стану инструментом насилия.

— О каком насилии речь? — спросила Лорелин, самая молодая в совете.

Её тихий, спокойный голос, видно, приободрил Джессамин сказать то, что она до сих пор утаивала. Мои манеры, наверное, не помогали. Но я и не мог прикусить горло собственной ярости, когда услышал, что её вынуждают к браку с подлецом. Что за отец так поступает с дочерью?

— У меня есть ещё один дар, — сказала она и прочистила горло. — Очень редкий. Но говорить о нём… не хочу. — Лицо у неё вспыхнуло.

Когда дриад-олень напал на неё, я был в затмении ярости, но заметил, как её кожа светилась, как луна. После, когда я разорвал тварь, сияние исчезло. Я решил — это часть её ведьмовской магии; какой — не знал. И хоть она скрывала от совета важную вещь, я не хотел её выдавать — даже не до конца понимая.

Возможно, этот дар не так уж силён. На той твари он не сработал, но это не удивляет: по Нортгаллу расползается болезнь, и многие звери сходят с ума. Может, она делает их невосприимчивыми к магии — или просто крепче.

Недавно мы видели стаю Меер-волков с тем же заражением — когда они напали на лагерь короля призрачных у Белладума. Были и другие шёпоты: существа ведут себя странно. Я подумал — не потому ли дичи в мою охоту было так мало.

— Она может быть угрозой клану, — произнёс советник Ведгар, возвращая меня к настоящему. — Она отказывается говорить, хотя сама признала, что её магия способна на насилие.

— Если бы хотела нас погубить, — резонно заметила Вайзел, — могла бы прикончить нашего лорда там, в лесу, когда он был один.

— Я не причиню никому из вашего клана вреда. Обещаю, — сказала Джессамин. — Лорд Гаэл хотел, чтобы я обратила свой дар против его врагов. Я не могу — и не буду использовать магию для вреда. — Она сглотнула. — Мне лишь нужно укрыться от людей Гаэла. Это они охотятся на меня. Я жила и работала в Пограничье, но они выследили меня и загнали в лес. — Она кивнула на Волка, сидевшего у её ноги, как личный страж. — Этот Меер-волк нашёл меня, когда я почти умерла от холода. А затем, — жест в мою сторону, — лорд Редвир укрыл меня и довёл до сюда.

Вайзел одобрительно кивнула:

— Таков наш обычай, Джессамин. Этому мы научились у Меер-волков, которых чтим. Меер-волки — яростные стаи. Они защищают своих до смерти. Давным-давно один из наших предков сломал ногу в дикой глуши и умер бы, если бы не Меер-волк: он принял его в стаю, приносил мясо к костру и выходил его.

Джессамин слушала внимательно, глаза — широко распахнутые, живые от удивления и любопытства.

— Потому у нас и сложился обычай — и священная клятва — быть верными, как волки; защищать, как волки; и проявлять милость к странникам, как однажды проявили к нам. Мы почитаем волка, потому что видим в нём себя. Лорд Редвир исполнил нашу клятву, помог тебе и привёл тебя сюда — как и должен был, — сказала Вайзел.

— Ах, — опустила взгляд Джессамин — почему-то разочарованная.

— Она всё ещё в опасности, — сказал я твёрдо. — Чтобы чтить наш закон, мы обязаны и дальше защищать её от мевийских стражей. И от этого лорда Гаэла. — Голос у меня сел, зазвучал низко, шероховато. Внутренний зверь требовал ударить, вцепиться клыками, разорвать.