Читать книгу 📗 "По ту сторону тьмы (ЛП) - Болдт Р. С."
— Доброй пятницы! У меня для вас два предложения.
Прикусываю губу, дабы подавить смех при виде человека, который оказался весьма своеобразным.
У Роуэна ещё две работы — первая в качестве независимого видеооператора, другая — ди-джеем. С милым личиком, которое делает его похожим не более чем на восемнадцатилетнего, в двадцать семь лет, он всё ещё не знает, чем заняться в жизни.
— Спасибо, Роуэн.
Высокий долговязый блондин подмигивает мне:
— Всё, что угодно для моей прекрасной дамы.
Он быстро салютует доктору Дженсену.
— Рад видеть Вас, сэр.
Доктор Дженсен поворачивается ко мне:
— Я уже ухожу. Как и обычно, дайте мне знать, если Вам что-то понадобится до следующей пятницы.
— Так точно, сэр.
Как только он покидает морг, Роуэн выходит из холодильника и замирает у порога.
— Хочешь, я выдвину одного из них? Или сначала прервёшься на обеденный перерыв?
Бросаю взгляд на часы и вздрагиваю:
— Чёрт. Я и представить не могла, что уже так поздно.
Повернувшись к Роуэну, говорю:
— Пока что они в порядке. Займусь ими после перекуса.
Он выходит и захлопывает дверь холодильника, направляясь к выходу. Во мне нарастает напряжение, когда он мешкается у дверного проёма.
— Эй, эм-м, Джорджия? Если хочешь, я могу потусоваться рядом во время проведения вскрытия двух новичков. Просто дай мне знать.
Дерьмо. Роуэн никогда не предлагает «потусоваться рядом», понимая моё желание работать в одиночку. Он появляется и исчезает, столь безупречно доставляя тела, словно хорошо отлаженный механизм.
Он предлагает задержаться, только когда в морг поступают тела женщин или детей.
— Спасибо, Роуэн, — голос мой вежливый, так как я ценю его заботу, однако, образно говоря, это не первое моё родео, — я буду в порядке.
— Ну, не перетрудись, хорошо? Хороших выходных, Джорджия. — Он машет рукой, прежде чем исчезнуть из поля зрения, и дверь за ним со щелчком захлопывается.
В морге вновь воцаряется безмолвие, и ощущение умиротворения утешает меня. Пожалуй, это подкрепляет факт того, что я никогда не буду нормальной, поскольку скорее предпочту провести время с трупами, чем с людьми.
Полагаю, следовало бы давно избавиться от этой мечты, но я намерена предпринять попытку вернуться на «путь истинный» — к обещанию, нарушенному мною на прошлой неделе.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
БРОНСОН
— Эй, босс? Раздобыл для тебя кое-какую информацию о рыжеволосой.
Дэниел вразвалку входит в мой кабинет и садится в одно из кожаных кресел напротив моего стола.
Протирая глаза внутренней стороной ладоней, громко вздыхаю:
— Рассказывай.
— Раньше она была циркачкой. Была одной из ведущих артисток. Мать её не выступала, однако кувыркалась с одним из ведущих членов команды.
Он смотрит на бумаги в своих руках, его лицо морщится от неприязни.
— У её матери приводы длиной в мили, но не у Джорджии. Она путешествовала и выступала с ним до тех пор, пока около двенадцати лет назад, они не остановились в Гладуотере, штат Техас. Затем она взяла и исчезла.
Откидываюсь назад в кресле, и кожа скрипит от этого движения, в то время как голова идет кругом:
— Она была долбанной циркачкой?
Пытаюсь — и безуспешно — примирить женщину, которую я встретил в субботу, с этими отъявленными ебанатами. Джорджия Денверс, не считая того сомнительного говна, которое она мне выболтала, выглядела невинно и совсем не походила на человека, которая разъезжала вокруг, выступая перед толпой. Циркачи прослыли своей пресловутой взбалмошностью, не говоря уже о том, что они охренительно сомнительны, однако она не производила такого впечатления.
То есть пока она не упомянула Наоми и Лео.
Дэниел медленно кивает, и когда его глаза перемещаются с бумаг к моим, понимаю, что у него есть ещё более хуёвые новости.
— Что это?
Он ёрзает в кресле, и это действие идёт вразрез с его обычной манерой поведения. Трудно потрясти его, поэтому тот факт, что он чем-то обеспокоен, скручивает внутренности.
— Она, э-э, по-видимому, исполнила некий «магический акт», в ходе которого вернула мёртвых животных к жизни.
Какого хуя? Я уставился на него, а он пожимает плечом:
— Очевидно, она однажды ночью сбежала, пропала и не вернулась.
Он смотрит на бумаги, перекладывает их, прежде чем найти то, что искал:
— Она объявилась в Джексонвилле примерно спустя шесть месяцев.
Я раскачиваюсь на стуле, постукиваю пальцами по столу и размышляю:
— Если она говорит правду и не работает с копами…
— Она может работать на Последователей, — коротко заключает Дэниел.
Проведя рукой по лицу, рассеяно приглаживаю бороду:
— Что она с этого выигрывает? Были какие-то пополнения на её счёт в последнее время?
Он перебирает бумаги, затем вытаскивает кипу скреплённой степлером и кладёт мне на стол:
— Неа. Проверил. Ни хрена не нашлось, что выделялось бы.
Наклонившись вперёд, просматриваю банковские выписки Джорджии Денверс. Еженедельно ходит в продуктовый магазин и у неё ежемесячная подписка на журнал «Экспертиза вскрытия».
Когда смотрю на Дэниела, он уже отвечает на мой невысказанный вопрос. Он без промедлений кладёт ещё одну кучу скреплённых бумажек поверх банковских выписок:
— Выписки по кредитной карте за последние два года.
Хватаю их и поднимаю, недоверчиво глядя на него:
— И это всё?
В действительности занимают три страницы. Всматриваясь в напечатанные записи, произношу:
— Значительная часть относится к мебельному магазину или электротоваров.
— Она приобрела новый гарнитур для гостиной и новый матрас. Восстановленный MacBook, когда её другой — также восстановленный — сдох.
Пиздец. Сжимаю шею, напряжённые мышцы — очередной сигнал моего отчаяния:
— Должно быть подстава. Другого объяснения нет.
Дэниел теребит краешек бумаг, которые держит в руках:
— Босс, при всём уважении, вполне возможно, что она та, за которую себя выдаёт.
Скрещиваю руки и выразительно смотрю на него. Циркачка, некогда показывающая фокусы с оживлением мёртвых животных, явилась к лидеру Скорпионов и заявляет, что, по её мнению, двое из твоих людей были убиты.
— Однако у неё нет ничего, что могло бы подтвердить это; хочешь сказать, ты не заподозрил бы, что она работает на другую банду или с полицией, чтобы попытаться подставить тебя?
Казалось, он осмысливает мои слова; медленно выдыхает.
— Ага, понимаю, что ты хочешь сказать, особенно когда ты вот так выражаешься, — выражение его лица сделалось покорным. — Просто…
В течение долгого времени наблюдаю за ним, и удивление закрадывается:
— Она тебе нравится.
Он ёрзает от моего наблюдения, прежде чем встретиться со мной взглядом:
— Я этого не утверждаю. Просто… воздерживаюсь от суждений.
Уставился на него. Дэниел никогда — говорю серьёзно, никогда — не «воздерживался от суждений». Мы вместе выросли и дружим уже много лет. Он с самого начала разделял мои взгляды касательно Скорпионов и ни разу не усомнился во мне. Всегда на моей стороне, чертовски предан; как правило мы на одной и той же волне.
Расцепляя руки, опираюсь предплечьями на стол, смерив его суровым взглядом:
— Что же в ней такого, что побудило тебя, — я изогнул бровь, — «воздержаться от суждений?»
Он явно медлит, прежде чем ответить:
— Прозвучит глупо.
— Рискни.
Снова выдыхает.
— Просто… есть в ней нечто такое, наводящее меня на мысль, что в ней есть какие-то демоны, — затем он поспешно добавляет: — Не в том смысле, что она представляет угрозу, а в том, что ей нужна защита.
— Огромная тьма окружает её, — слова моей Abuela прокручиваются в моей памяти, и чертовски хочется разобраться во всём этом. — Но в ней есть нечто большее, чем все думают. Та огромная тьма, о которой я упомянула, может притягивать опасность.