Читать книгу 📗 "Спящая царевна. Совершенно секретно - Черпинская Надежда"

Кажется, кому-то сегодня несказанно повезло. Если бы они скатились в «буханке» в самый низ, скорее всего, убились бы насмерть, или уж точно покалечились серьёзно. А так, кажется, руки-ноги целы.

Только вот голова действительно жутко болит. Левый висок защекотало неприятно. Беркутов коснулся его, потом провел рукой по щеке… Чёрт, в самом деле, кровь…

— Я могу помочь, — она не спускала с него своих больших озёрно-небесных глаз. — Ничего плохого. Просто остановить кровь. Я не трону твою память. Можно?

Беркут напрягся всем телом, готовый в любой момент оттолкнуть эту странную девицу. Да она и сама приблизилась так настороженно, словно с опаской. Тёплая ладонь коснулась его волос почти невесомо.

Тёплая? Андрей едва удержал изумлённый возглас. Действительно, сейчас её руки уже не казались такими стылыми. Вполне обычная человеческая ладонь.

Девушка прикрыла глаза и вдруг затянула нечто похожее на песню — тонко, протяжно, звонко. Голос дрожал и звенел. Андрею показалось, что этот звук отозвался во всём его теле, прокатился по венам, пробежал мурашками по коже.

В том месте, где она касалась его кончиками пальцев, стало горячо. Но это было такое приятное уютное тепло — как прикасаться к нагретому боку печки, или греть руки над костром в ночи.

Боль в голове утихла как по волшебству, и капельки крови перестали скатываться по щеке.

Звонкая «песнь» оборвалась, девушка открыла глаза. И Андрей судорожно вздохнул, в очередной раз утонув в этих прозрачных омутах.

— Спасибо!

— Надо было помочь. Как иначе? Тебе больно — я помогаю, — пожала она плечами смущённо. — И я ведь виновата. Упали из-за меня. Я не хотела. Сама испугалась. Открыла глаза. Всё чужое, странное…

Андрей промолчал. Сейчас он на неё уже не злился, только на себя. В самом деле, надо было понимать…

Человек иной раз спросонок даже дома может чего-нибудь напугаться. А уж на её месте… Она имела право на страх, на крик, а Беркут — нет. Запаниковал и едва обоих не угробил.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

На мгновение она замолкла, потом решительно продолжила:

— Мой мироключ, он ведь у тебя. Отдашь?

— Твой… Что? — нахмурился Андрей.

Она молча указала пальцем на его светящийся карман.

Беркутов сунул руку за пазуху, но вытащить странную коробочку не спешил.

— Сперва расскажи, зачем он тебе…

— У вас нет мироключей? — удивилась она.

— Если б были, я бы не спрашивал… — хмыкнул Беркут, снова пробежался взглядом по её совершенному лицу. — Но сначала ответь на самый главный вопрос! Кто ты такая?

* * *

— Делия, — она приложила руку к груди, там, где сердце, и чуть склонила голову. — Делия, дочь Ратмира, царя Белогорья и Заряны из земли Тары.

— Значит… всё-таки царевна, — усмехнулся Андрей, покачав головой.

Дошутились! Может, он спит? Разве такое могло на самом деле с ним приключиться?

— Наверное… моего отца уже не помнят в Белогорье…

Беркут не рассмеялся, не покрутил пальцем у виска, только вздохнул тяжко, поражаясь собственной выдержке.

— А Белогорье это где?

— Здесь, — чуть удивлённо ответила Делия. — Кажется… Пока не могу сказать точно. Но я должна была остаться в родной земле. Разве это не Белогорье? Мой отец правил этой землей, мы соседствовали с Беловодьем, землями Тары и Тарха, и…

Андрей вздохнул ещё раз.

— Боюсь, здесь не только твоего отца не помнят… Ни одно из этих названий я тоже не слышал. Разве что Саяны старики иногда Белогорьем называют, но это потому что снег на некоторых вершинах и летом не тает.

— И раньше так было! — радостно закивала она, оглядела затянутый туманом лес, улыбнулась. — Лес тут такой родной. Раньше, правда, было теплее…

Да, в августе в горах уже зябко. Андрей вдруг озадаченно понял, что её платьице и мягкая обувка совершенно не годятся для путешествий по лесу. У него в машине что-то из вещей есть, и продукты. Надо забрать рюкзак перед тем, как они пойдут дальше.

А куда они, собственно, пойдут?

— А ты? — отвлекла его от размышлений царевна Белогорья.

— Андрей я.

— Андрей, — повторила она и улыбнулась так мечтательно и ярко, что у него сердце пропустило пару ударов. — У нас есть похожее имя — Анжей.

— Анджей — это уже как-то по-польски, а не по-русски, — проворчал Беркутов, отгоняя наваждение.

— Анжей, — с улыбкой поправила она. — Не очень твои слова поняла… Вижу — не нравится. Я буду говорить так, как ты привык, Андрей…

Нет, она произносила его имя не так, как он привык. От звуков, слетавших с её губ, хотелось улыбаться глупо, хотелось зажмурить глаза, словно греешься в лучах летнего солнышка.

Что это ещё за фокусы? Гипноз? Почему он так реагирует? Почему в ответ так и хочется шепнуть вслух, попробовать на вкус её необычное, но такое красивое имя? Делия…

— Ты воин?

— Что? — её новый вопрос вернул из грёз на грешную землю. — Нет. С чего ты взяла?

— У тебя глаза серебряные.

Он нахмурился.

— Э… И?

— Серые глаза. Даариец. Все даарийцы — воины, — Делия пожала плечами так, словно рассказывала всем известные истины. — Но я не видела в твоей памяти сражений… Не понимаю. Вот и спрашиваю.

Андрею захотелось обхватить голову руками. Нет, она уже не болела. Просто хотела взорваться.

Тонкие брови Делии сдвинулись к переносице. Лицо у неё было не только изумительно красивое, но ещё и очень живое, эмоциональное — все мысли сразу отражались в мимике.

— Понятно, — обречённо вздохнула она. — Про Даарию ты тоже ничего не знаешь. Даарийцы — великий род, первопредки. Мой отец из даарийцев. Был. Они самые лучшие воины.

— Я… скорее… охотник, — попытался подобрать понятное слово Беркутов. — Но и лес я охраняю. Егерь это у нас называется. Так что… с оружием дружу. Против людей его обращать мне не доводилось, но… защитить смогу, если будет нужно.

— Ты лучше мне мироключ верни! — она настойчиво протянула руку.

Сейчас она не улыбалась, лицо серьёзное и такое… словно она отдаёт приказ. Ну-ну, царевна же!

— Сначала скажи, зачем тебе эта штука! — не уступил Андрей. — Это какое-то оружие? Он может причинить вред?

— Только не тебе, — улыбнулась она загадочно, помолчав несколько секунд, словно размышляя, что ответить. — Это ведь ты меня разбудил?

— Э… не знаю, если честно…

— Ключ в твоих руках сработал? — продолжала улыбаться она.

— Ну… да… — неохотно признал Андрей. — Я только посмотреть хотел, а он вдруг засветился…

— Он тебя прочитал, — улыбнулась Делия. — Понял, что ты мне не враг. И дал мне знак, что можно просыпаться. Мироключ… Ключ к миру. Это связь, связь со всем вокруг. Хранитель знаний. Помогает учиться, помнить, узнавать новое. Много всего. Я сейчас как маленький ребёнок. Нужно всё постигать сызнова. Мне не обойтись без мироключа.

Андрей вытащил коробочку из кармана и отдал хозяйке. Опасался, что сделал глупость. Но, в конце концов, это ведь её вещь, он её себе нечестно присвоил, и всё равно не знал, что с этим самым ключом делать.

Делия пробежалась пальцами по блестящей поверхности, и сияние угасло, только лампочки продолжали мерцать. А потом она приложила этот чёрный квадратик к правому боку, и мироключ словно магнитом притянуло к девушке. Вот так… Никакие карманы не нужны или сумки.

— Как ты это сделала? Ты… вообще… человек или кто?

— Человек, конечно, человек, — рассмеялась она неожиданно, глядя на ошеломлённого Андрея. — Это же мой ключ, мы с ним как одно целое. Он меня столько времени берег, жизнь поддерживал.

— А как ты, кстати, в этот гроб попала? — не сдержал любопытства Беркутов. — Кто тебя в него упрятал? Они думали, что ты мёртвая?

— Гроб? — испуганно распахнулись огромные глаза Делии. — Мёртвая?

— Да… Мы тебя в стеклянном ящике нашли, ты не дышала… Все думали, что ты мёртвая.

— Это не гроб, а ларец, — надула губки царевна. — Ларец сна. А я живая. Там специальный раствор, погружает в глубокий сон, можно тысячелетиями спать — с телом ничего не случится… Такое для тебя тоже в диковинку?