Читать книгу 📗 "Темная душа (ЛП) - Ньютон Ив"

Я слежу за взглядом Корделии, где Си-Джей сидит с другим существом, излучающим ту же энергию. Это, должно быть, его друг Айзек Морворен, старший брат Изольды. Я нахожу эти связи неотразимыми. Они увлечены чем-то вроде напряжённого разговора, их головы близко склонились друг к другу.

— Что делает его таким особенным? — с искренним любопытством спрашиваю я. Его сила отличается от других существ, с которыми я сталкивался до сих пор.

Корделия искоса смотрит на меня.

— Никто точно не знает. Он перевёлся сюда несколько месяцев назад и уже через час был на вершине пищевой цепочки. Конечно, ходят слухи.

— Что это за слухи?

Она наклоняется ближе, понижая голос.

— Некоторые думают, что он какой-то гибрид. Что-то, чего не должно быть, но что всё равно существует. Все знают наверняка, что с ним нельзя пересекаться, если только ты не устал от жизни.

Я наблюдаю, как Си-Джей внезапно поднимает взгляд, обводит взглядом обеденный зал, пока не останавливается прямо на мне. На мгновение он узнаёт меня. Он помнит меня по прошлой ночи. Что-то происходит между нами, какое-то признание, прежде чем его внимание возвращается к Айзеку.

— Отлично, — бормочет Корделия. — Теперь ты привлёк его внимание.

— Это плохо?

— Зависит от того, хочешь ли ты связаться с Изольдой или нет, — смеется она.

Изольда. Это имя звучит как колыбельная. Интересно, что это за существо, вызывающее такую инстинктивную реакцию у первобытного зверя, такого как Си-Джей. Она либо такая же жестокая, как и он, или ещё хуже, или прямо противоположное. Воплощение невинности. И то, и другое, судя по тому, что я наблюдал с высоты, взывало бы к его мужскому высокомерию.

Я странно заинтригован этой изменчивой динамикой. На небесах отношения были теоретическими концепциями, за которыми мы наблюдали издалека, с клинической точки зрения и отстранённо. Здесь они грубые, собственнические, опасные.

— Меня не интересует эта Изольда, — честно говорю я. — Но мне интересно, как здесь работает власть.

Корделия фыркает.

— Прямо и жестоко. Сильные доминируют, слабые подчиняются или умирают, — она указывает на мою нетронутую тарелку. — Ешь, пока всё не остыло.

— Что ж, спасибо за введение. Было интересно.

— В любое время, красавчик, — отвечает она и машет рукой, прежде чем исчезнуть за соседним столиком, полным похожих на неё существ.

Я иду в противоположном направлении и нахожу пустой столик.

Усаживаясь за стол, я готовлюсь съесть свой первый кусочек пасты. Ощущения ошеломляющие: соль, зелень, сочность, текстура — всё это сразу попадает мне на язык. Я невольно закрываю глаза, наслаждаясь этим ощущением.

Снова открывая глаза, я почти застонал от удовольствия. Неудивительно, что люди и другие существа так одержимы едой. Это невероятно.

Я откусываю ещё кусочек, ощущая вкус на языке. Каждое ощущение новое и яркое. Хлеб хрустящий снаружи и мягкий внутри. Паста имеет лёгкий вкус и покрыта густым соусом, который помогает мне понять обжорство так, как никогда не смогли бы лекции о грехе.

Во время еды я с интересом наблюдаю за происходящим в обеденном зале. Это микромир власти, территории и желаний. Учащиеся объединяются в иерархические группы, где более сильные занимают главные позиции, а более слабые жмутся по краям. Некоторые едят в одиночестве, либо по собственному выбору, либо по необходимости.

Я замечаю, что Си-Джей снова наблюдает за мной, его взгляд оценивающий.

Моё внимание переключается на то, как открываются двери столовой и входит девушка. Реакция мгновенная и вызывающая. Разговоры замолкают, головы поворачиваются в сторону. Её красота дикая, необузданная. Тёмные волосы волнами падают ей на плечи, а голубые глаза настороженно осматривают комнату. На ней чёрный пиджак, который немного великоват для её фигуры.

Это, должно быть, Изольда Морворен. Причина того спектакля во дворе.

Она двигается со странным сочетанием уверенности и неуверенности, как будто точно знает, кто она такая, но понятия не имеет, как ориентироваться в этом пространстве. Это завораживает.

Она направляется прямо к столику с Си-Джея и Айзека, и её лицо мрачнеет, когда она приближается.

Выражение её лица напоминает грозовую тучу, в отличие от настороженной неуверенности, которую она проявила при входе. Подойдя к их столику, она не садится, а наклоняется вперёд. Её голос слишком тих, чтобы я мог расслышать, но язык её тела говорит о многом. Это обвинение, требование. Айзек выглядит раздражённым. Си-Джей, однако, откидывается назад, и на его лице медленно расплывается хищная улыбка, такая, которая принимает вызов и наслаждается им. Он говорит что-то, от чего щеки Изольды заливаются ярким румянцем, и она пристально смотрит на него, огонь в её голубых глазах соответствует его мрачной сосредоточенности.

Это гораздо интереснее, чем любой небесный хор. Воздух вокруг их стола трещит от невысказанных фраз, от взрывоопасной смеси гнева, влечения и чего-то отчаянно защитного, исходящего от обоих мужчин. Взгляд Си-Джея, даже когда он не смотрит прямо на Изольду, кажется прикованным к ней, собственнические притязания, которые так же очевидны, как физическое прикосновение. Он — существо с низменными инстинктами, но, похоже, и она тоже, хотя и борется с этим.

Изольда резко жестикулирует, затем поворачивается на каблуках и направляется к раздатчику крови, её спина прямая, каждое движение излучает вызов. Она великолепна. Это так далеко от безмятежного, бесстрастного существования, которое я когда-то знал. Оно бесконечно интереснее.

Изольда, должно быть, почувствовала на себе мой пристальный взгляд, потому что слегка обернулась и свирепо нахмурилась. Увидев меня, она заколебалась.

Я улыбаюсь.

Она улыбнулась в ответ.

Шипение, доносящееся с другого конца комнаты, ни с чем нельзя спутать.

В одно мгновение Си-Джей оказывается рядом с ней, свирепо глядя на меня, обнажив клыки.

Он движется с неестественной скоростью, размытый силуэт в тёмной одежде и сдерживаемой ярости. Только что он был за столом, а в следующее мгновение превратился в физический барьер между Изольдой и мной, из его груди вырывается низкое рычание. Его глаза почти полностью почернели от первобытной ярости.

— Проблема? — спрашиваю я спокойным голосом, намеренно противопоставляя его неприкрытой агрессии. Я сохраняю на лице улыбку, безмятежную маску ангельского любопытства. Пусть он гадает, о чём я думаю.

Изольда переводит взгляд с Си-Джея на меня, её голубые глаза широко раскрыты, на лице мелькают тревога и раздражение.

— Держись от неё подальше, чёрт возьми, — рычит он, и его ядовитый шёпот разносится по внезапно воцарившейся тишине в обеденном зале. Теперь все взгляды устремлены на нас. Воздух насыщен предвкушением, запахом потенциального насилия. — Или ты не получили памятку?

— Памятку? — я наклоняю голову, искренне заинтересованный. Эта концепция собственности, претензий, предъявляемых с такой яростью, завораживает.

— Он имеет в виду тот пинок под зад, который он дал Рейну! — кричит Корделия, показывая мне поднятый большой палец.

Си-Джей подходит на шаг ближе, и я быстро встаю.

Он принимает вызов с холодной ухмылкой, прежде чем навалиться на меня. Он одного роста со мной — шесть футов и два дюйма — шире, от него исходит жар, который почти удушает.

— Так вот как здесь разрешаются споры? — спрашиваю я ровным, почти непринуждённым голосом. — С проявлениями территориальной агрессии? — я не вздрагиваю от его пылкости, от неприкрытой угрозы в его глазах. Это воодушевляет. Полная противоположность вежливым, завуалированным играм власти на небесах.

Его глаза сужаются. Он явно ожидал страха или, по крайней мере, покорности. Отсутствие у меня ни того, ни другого, похоже, приводит его в ещё большую ярость.

— Ты быстро учишься.

— Я быстро учусь, — соглашаюсь я, не дрогнув, встречая его взгляд. Я чувствую тяжесть каждого взгляда, всеобщее затаённое дыхание. Это испытание не только от Си-Джея, но и от самих Серебряных Врат.