Читать книгу 📗 "Беглая Землянка для Командора (СИ) - Кошка Наталья"

Марина тихонько стонет, и я углубляю поцелуй. Ее губы податливые, мягкие, отвечают на мой зов. Мы целуемся долго, жадно, словно пытаясь утолить жажду, которую испытывали целую вечность. Она оплетает мою шею руками, притягивая ближе. Кажется, между нами не осталось ни единого миллиметра свободного пространства.

Отрываюсь от сладких губ, тяжело дыша. Смотрю в синие бездонные глаза, полные страсти и нежности. В них плещется океан, в котором я готов утонуть без остатка.

— Ты прекрасна, моя Марина, — шепчу, касаясь ее лба своими губами.

Она улыбается, и эта улыбка — самое красивое, что я когда-либо видел в жизни.

— Я люблю тебя, Закарис, — произносит со всей пылкостью и искренностью. И эти слова — словно благословение.

Люблю ли я ее? Больше жизни. Готов ли на все ради нее? Конечно! И именно поэтому я должен быть уверен, что ее имя останрется чистым, незапятнанным.

Я медленно тяну вниз молнию на ее блузке, с трепетом касаясь нежной кожи. Она слегка вздрагивает, и я останавливаюсь, вопросительно глядя на нее.

— Все в порядке?

— Да, — шепчет она, прикрывая глаза. — Просто я… немного боюсь.

Понимаю ее страх и неуверенность. Тень прошлого до сих пор витает над нами, угрожая разрушить наше счастье. Но я не позволю этому случиться. Защищу ее от Веринеи, от всего мира, от себя, в конце концов!

Снимаю блузку, любуясь совершенным телом. Моя девочка — произведение искусства, созданное самой природой. Каждая линия, каждый изгиб — все идеально. Руки скользят к ее груди, очерчивая контуры женственной фигуры. Она снова стонет, и я чувствую, как мое тело охватывает волна желания.

— Обещаю, я буду осторожен, — шепчу, целуя ее в плечо.

Я помню историю земляночки. Помню тот ужас, который ей пришлось пережить и гадкого Картрайта, что пытался взять Марину силой. Помню лица наших тюремщиков, всех тех, кто виновен в ее слезах. И обязательно отомщу каждому!

Но сейчас есть только мы. Я и моя хрупкая, нежная Марина. И наша любовь, которая сильнее всех преград и условностей.

Я нежно целую сначала одну грудь, затем — другую, и чувствую, как малышка дрожит в моих руках. Она отвечает мне со всей пылкостью, закапывается в волосы руками, чуть тянет на себя. Мы сливаемся в одно целое, забывая обо всем на свете.

Спускаюсь ниже, целуя ее живот, внутреннюю сторону бедра. Марина извивается подо мной, словно кошка, и я чувствую, как собственное желание разгорается все сильней.

Но сдерживаю себя, держу в руках. Я помню о своем обещании. И должен быть терпеливым. Я покажу ей, что мне можно доверять.

Останавливаюсь, поднимая взгляд к ее лицу. Смотрю в глаза, полные любви и страсти.

— Я люблю тебя, Марина, — повторяю снова и снова. — Я всегда буду любить только тебя одну!

Она улыбается доверчиво, и я знаю, что она мне верит.

Я продолжаю раздевать ее дальше. Медленно и нежно, наслаждаясь каждым мгновением. Марина отвечает взаимностью, помогая мне снять с себя одежду.

Вскоре мы лежим обнаженные на белоснежных простынях, наши тела переплетены. Я чувствую ее тепло, ее дыхание и сердцебиение.

И целую девочку сладко снова и снова, пока мы оба не начинаем задыхаться от страсти.

— Закарис…, — шепчет она, и в этом шепоте — целая вселенная.

Я знаю, чего она хочет. И хочу того же не меньше. Но я должен быть сильным. И должен сдержать свое обещание.

Потому отстраняюсь, вытягиваясь на руках, дыхание тяжелое и рваное. От моей девочки очень сложно оторваться.

— Мы подождем, Марина, — произношу. — Мы подождем, пока я не смою позор со своего имени. Тогда мы будем вместе навсегда.

Она смотрит на меня с благодарностью.

— Я верю тебе, Закарис. И знаю, что ты не виновен. Мы вместе это докажем!

Стискиваю ее в объятиях крепко-крепко, чувствуя, как она вся дрожит. Я знаю, что ей трудно. Но она сильная. И вместе мы справимся.

И я помогу ей. Буду рядом, что бы ни случилось!

Мы лежим в объятиях друг друга, пока страсть постепенно не уступает место нежности и умиротворению. Я глажу ее по волосам, играю с алыми прядями.

— Все будет хорошо, Марина, — шепчу. — Обещаю тебе!

Она засыпает у меня на руках, умиротворенная и спокойная. Любуюсь ее спящим лицом, чувствуя, как моя любовь к ней становится только сильнее.

Я буду бороться за нее, за наше счастье. И докажу всем, что и на моей малышке нет вины. Верну ей свободу! И тогда мы сможем быть вместе: счастливые, оправданные, без страха быть пойманными.

Пока же я буду просто любить ее. И продолжу защищать от всего зла этого мира.

Глава 26

Марина

Не знаю сколько я проспала, но, когда Зак будит меня — чувствую себя отдохнувшей и обновленной. А главное, что мы вместе и нашим жизням ни что не угрожает. По крайней мере, пока.

Огромный серебристый лайнер дархов беспрепятственно заходит в космические доки на Маутре. Мы прощаемся с планетарными судьями и тайком пробираемся по большому чужому городу. Зак все время прячет лицо, чтобы не напороться на знакомых маурийцев. На меня тоже обращают внимание прохожие, ведь я не похожа на остальных.

Прямо-таки кожей чувствую на себе пристальные взгляды маурийцев. Не то чтобы они были враждебными, скорее изучающими, как будто я для них — диковинный зверь, завезенный с другой планеты. Отчасти это так и есть.

Цепляюсь за руку Зака, пока он уверенным и быстрым шагом ведет нас по лабиринту узких улиц, резко контрастирующих с блестящими просторами космических доков. Сердце гулко колотится, отдавая тяжелым эхом в висках. Я чувствую напряжение Закариса, ощущаю, как он собирается с духом перед предстоящей встречей с братом.

Наконец, мы останавливаемся перед ничем не примечательным домом, сложенным из серого камня. Зак глубоко вздыхает и прикладывает ладонь к скрытой панели у двери. Проходит несколько долгих секунд, прежде чем дверь бесшумно отворяется, пропуская внутрь луч яркого света. В проеме показывается высокий мужчина.

Вблизи Кальверт оказывается точной копией Зака, но с более суровым выражением лица и глубокими морщинами, прорезавшими лоб. В его взгляде читается усталость и недоверие. Он окидывает меня тяжелым оценивающим взглядом, а затем переводит глаза на брата.

— Зак… Я думал, ты мертв, — бормочет Кальверт. В хриплом голосе слышны нотки сдержанной боли и ярости.

— Я жив, Кальверт. И мне нужна твоя помощь, — твердо произносит Зак, не отводя взгляда.

Кальверт отступает, пропуская нас внутрь. Дом оказывается довольно скромно обставлен, но при этом выглядит очень уютным и обжитым. В воздухе витал слабый аромат каких-то трав и специй. Хозяин дома жестом указывает нам на низкие кресла, расставленные вокруг небольшого овального столика.

Повисает неловкое молчание. Я кажусь самой себе лишней, но в тоже время понимаю, что мое присутствие необходимо Закарису и потому не собираюсь его оставлять. Крепко сжимаю руку, посылая молчаливое ободрение.

— Зачем ты прилетел, Зак? Ты понимаешь, чем рискуешь? Здесь тебя объявят в розыск, — глухо произносит Кальверт, первым нарушив затянувшееся молчание.

— Я знаю, но должен доказать свою невиновность. Я не убивал их, Кальверт. Ты должен мне поверить, — голос Зака звенит от напряжения в тишине комнаты.

Кальверт хмурится. Кажется, он нам не верит и сомневается.

— Я очень хочу тебе верить, Зак. Но все улики говорят об обратном. И свидетель… Ты был в ярости, не контролировал себя, — он дернул подбородком, словно этот разговор причинял ему физическую боль. А мне стало ужасно жаль обоих братьев.

— Меня опоили, брат! Кто-то подсыпал мне дрянь в напиток. Я не помню, как все произошло. И не меньше твоего хочу узнать правду, найти виновного! И без тебя нам не справиться. Нужно отыскать Веринею и переговорить с ней, — отвечает Зак.

В комнате снова становится тихо. Наблюдаю за Кальвертом, пытаясь понять, что происходит у него в голове. И вижу борьбу, разгорающуюся в его глазах — между верой в брата и грузом доказательств, свидетельствующих против него.