Читать книгу 📗 "Замерзшие лилии (СИ) - Сандул Ольга"

            Орден жрецов тем временем каждый год набирал в свои ряды новых рыцарей, жалуя тем приличное жалование и обещая блаженную жизнь после смерти.  Единственное, что могло отпугнуть потенциальных претендентов - обет безбрачия, которое давали все рыцари Ордена.

- Не ругай мальчишку, прав он! – загоготал мой супруг, бросая на меня скользкие взгляды.

      Не иначе,  размышлял о том, как будет драть меня этой ночью. Оставалось молиться про себя Омаду, чтобы супруг уснул лицом прямо в огромном блюде и оставил меня в покое хотя бы сегодня.

        Орден жрецов  не приветствовал плотские удовольствия, насаждая среди населения мнение, что отношения между супругами должны быть направлены исключительно на продолжения рода. Предписывался запрет на полное обнажение в спальне, а  совокупление было возможно лишь в двух позициях.  Жене полагалось задирать сорочку до пупка и смиренно ждать, лежа на спине или животе, пока супруг изольет в нее свое семья. Далее следовало беспрестанно молиться и приносить  подношения  в храмы Омада, чтобы как можно быстрее понести дитя. Я, благодаря некоторым хитростям, которым меня обучила бабушка, оставалась бездетной после семи лет брака.           Детей я любила, но не хотела рожать их в мрачной  стране, находящейся под гнетом догм,  а тем более от мужчины, к которому не испытывала ни капли уважения.

         Обычно наместник навещал мою спальню два-три раза в неделю, не оставляя попыток обзавестись долгожданным  наследником. Терзал мою грудь через ткань  ночной  сорочки и грубо овладевал без предварительных ласк. Я стискивала зубы,  ожидая двадцати толчков на спине и сорока - лежа на животе. Терпя, как муж  сильно мнет ягодицы и рвано дышит в спину в ожидании разрядки. Успокаивая себя тем, что он, излившись внутрь, поспешит покинуть мою опочивальню, поскольку  предпочитал спать в одиночестве. Ни разу за эти годы муж  не был ласков и, как правило, недовольно вопрошал, почему я всегда такая сухая и молчаливая словно рыба?  Когда же супруг напивался, мое мучение продолжалось большую часть ночи. Он отказывался принимать тот факт, что возраст и чрезмерное употребление алкоголя не позволяют ему завершить соитие должным образом. А я, как покорная жена, не имела права указывать господину на подобное. Смирение и кроткость  - те качества, которые поощрялись Орденом. Своеволие, право на собственное мнение – мягко говоря, не приветствовалось и каралось жесткими мерами.

           Стрелки часов перевалили за полночь, а мои глаза и пальцы болели от напряжения. Вышивать более я не могла и надеялась, что супруг отпустит меня в спальню, поскольку застолье с господином Сифэлусом плавно перешло к обычным пьяным мужским  разговорам. Как правило, в такие ночи рядом с господином находилась парочка слуг, и  мое присутствие не требовалось. Кора, дочь наместника  и моя падчерица, давно видела сладкие сны, и я знала, что утром она обязательно не упустит случая высказать наедине все, что думает о моем внешнем виде. Как правило, после таких «застолий» и практически бессонной ночи, когда супруг, предприняв несколько попыток овладеть мною без окончательного результата, покидал спальню, выглядела я всегда неважно.

         Настойчивый стук в парадные двери дома прервал мои  горестные думы и заставил подскочить с кресла в недоумении. Обычно в подобное время побеспокоить нас могли лишь рыцари Ордена, проезжавшие по насущным делам, да мужчины из охраны с сообщением о поимке очередного разбойника, промышлявшего  в горах. Мое предположение оказалось верным частично: слуга, открывший дверь незнакомому мужчине, услышал просьбу о помощи.

            Новое нападение на товарный обоз  в горах. Третий за последние две недели. Собственно поэтому Глава охраны и находился сейчас за одним столом с моим мужем. Предполагалось, что вместе они придумают ряд мер, дабы поймать лихую банду разбойников, но вкусная еда и вино отбили всякое желание делать подобное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

  Не дожидаясь распоряжений супруга, который едва смог донести свою пьяную тушку до холла, я попросила  слуг  помочь отвезти пострадавшего мужчину в одну из гостевых комнат. Также распорядилась насчет лекаря  и теплой воды, которая, судя по виду мужчины, могла понадобиться прямо сейчас.

        Вторые сутки в наших местах без остановки шел дождь, и дороги были размыты. Видимо сильная нужда заставила незнакомца отправиться со своим обозом  по такой погоде через горный перевал, находящийся неподалеку от нашего городка.

            В комнате мужчину предварительно расположили на кресле, стянув с него грязную обувь и  мокрый плащ, а также перевязь с мечом.  После этого я, наконец,  смогла рассмотреть незнакомца в полной мере.  Высокий и  широкоплечий – его скорее можно было принять за рыцаря Ордена, чем торговца. Правильные черты лица, прямой нос с небольшой горбинкой, волевой подбородок; темные почти черные глаза смотрели настороженно, словно он был готов броситься в сражение при любом удобном случае.  Мужчина выглядел плохо: капельки пота на высоком лбе не могли  скрыть мокрые каштановые волосы, которые лежали в полном беспорядке.  Бледная кожа и посиневшие губы, прерывистое дыхание сквозь зубы и рука,  прижатая к боку,  - эти признаки наводили на мысль о серьезном ранении. Поэтому я решилась на отчаянную меру – попросила Матэуса, одного из слуг, стянуть с мужчины остальные вещи, чтобы я смогла до прихода лекаря обтереть его теплой водой и осмотреть рану. Старый мужчина поджал губы, словно собирался  напомнить мне о недопустимости того, чтобы я увидела часть обнаженного тела незнакомца. Но бросив взгляд на торговца, который все же не выдержал и прикрыл от боли веки, кивнул. Вместе с другим слугой,  Эриком они аккуратно  сняли с незнакомца рубашку и брюки, оставив лишь нижнее белье, и перетащили его на  широкую кровать. Эрик, дождавшись, когда в комнату занесут чан с теплой водой, помог мне, занявшись омовением нижней части туловища незнакомца. Я, вздохнув, принялась аккуратно растирать плечи, руки и грудь мужчины, стараясь не задеть открытую кровоточившую рану. Прикусив губу, старалась не обращать внимания на развитую мускулатуру мужчины, который был прямой противоположностью моего супруга. Щеки почему-то горели, а движения рук казались ужасно неловкими. Начав обтирать кожу около раны, поняла, что она достаточно опасная и болезненная, нанесенная кинжалом или коротким мечом. Незнакомец распахнул глаза и, стиснув зубы, внимательно следил за каждым моим движением.

- Простите, - попыталась оправдаться. – У меня нет опыта в лечении ран. Но господину лекарю будет удобнее  увидеть повреждения, если они будут, по крайней мере, чистыми.

- Я… понимаю, - хриплый голос вселил в меня надежду, что я поступаю правильно. – Простите, что доставил Вам столько хлопот…

- К сожалению, Вы не первый, кто пострадал от рук разбойников, - поспешила объяснить ситуацию. – Горный перевал и узкая дорога постоянно привлекают различного рода жуликов на протяжении многих лет. На место пойманных, всегда приходит кто-то новый. Они никого не пощадили?

       Задала вопрос, припоминая слова этого господина в холле. Он ни слова не сказал о других людях либо пропавшем товаре.

- К сожалению, они возникли слишком неожиданно, и дождь, - голос собеседника был приглушенным. – Я потерял сознание, а когда пришел в себя, смог только отвязать лошадь и помчаться прочь…

- Слава Омаду, что Вы смогли добраться до нас, господин! – облегченно произнесла я, радуясь, что мужчина не погиб где-нибудь по дороге.

   В противном случае о случившемся никто бы не узнал  как минимум еще несколько дней.

- Где я? – настала очередь незнакомца задать вопросы.

- Вы в доме наместника округа, господина Аякса Сергиуса.  Не беспокойтесь, вы в полной безопасности, господин…

- Гийом. Гийом Стэфенас, - представился мужчина и, внимательно посмотрев на меня, спросил, - А Вы? Как зовут Вас?