Читать книгу 📗 "Почти полночь (ЛП) - Андрижески Дж. С."
В этот момент ему тоже не нужно было притворяться, что он ответит Нику.
Он играл в их маленькую игру, в их мысленный эксперимент, когда хотел.
Когда он не чувствовал в этом необходимости, он оставлял вопрос висеть в воздухе.
Он позволял вопросу быть их гипотезой, без необходимости притворяться, что на него когда-нибудь будет ответ.
Даледжем уже изрядно поседел. За последние шестьдесят или около того лет большая часть его тёмных волос обрела стально-седой цвет, и Ник находил это чертовски привлекательным, но в то же время это его беспокоило. Всё началось с нескольких прядей, может быть, лет восемьдесят назад, затем седина проступала постепенно, но прошли десятилетия с тех пор, как его можно было назвать «с проседью» или «седеющим».
Теперь Джем был полностью седым, вся его шевелюра.
Его тело немного пополнело, что ощущалось даже страннее седины.
Ник старался этого не замечать.
Он знал, что Даледжем знает, что он заметил, но Ник сделал всё возможное, чтобы не дать своему супругу почувствовать страх или беспокойство, охватившие его, когда он заметил, что слух его супруга немного слабеет, а зрение становится чуть хуже того орлиного, которым он обладал даже несколько десятилетий назад.
Ник теперь часто брал стрельбу на себя, что должно было стать достаточным доказательством перемен. Никто и никогда не стрелял так хорошо, как Джем в расцвете сил, даже вампир, с вампирским зрением, рефлексами и скоростью. Джем был ужасающе хорош в обращении с оружием.
Но ничто не вечно, даже невероятное мастерство Джема во многих вещах.
Они прожили здесь почти двести лет.
Странно было даже подумать об этом.
Страшиться конца всего этого ощущалось какой-то жадностью, особенно когда Нику была подарена такая прекрасная жизнь, и в ней было гораздо больше того, о чём мог мечтать любой человек.
Однако он действительно боялся этого.
Он так сильно боялся этого конца, что едва мог думать о нём, когда по-настоящему позволял страху охватить себя. Иногда по ночам это не давало ему покоя, как бы он ни пытался это отрицать; существовал только один вариант, которым могло закончиться это путешествие.
И оно неизбежно закончится.
Это произойдёт независимо от того, нравится это Нику или нет, сможет ли он справиться с этим или нет, будет ли он лгать самому себе о том, что это произойдёт, или нет.
Законы жизни и смерти незыблемы.
Время неумолимо.
Ник знал это, но не мог притворяться, что принял это.
Он так боялся приближающегося поезда, что иногда бродил по сельской местности поздно ночью, пока его супруг спал. Ник катался по волнам на доске, которую он смастерил собственными руками, и прятал её на ночь, чтобы местные жители не слишком интересовались, что это такое он с ней делает.
Мысль о своём бессмертии никогда не тяготила его, пока его супруг не начал стареть.
Раньше их долгая жизнь была просто логистической проблемой.
Конечно, за эти годы им несколько раз приходилось переезжать.
Они переезжали, потому что Ник не старел, а Джем старел недостаточно быстро.
Вначале они переезжали, потому что им не сиделось на месте и хотелось чего-то нового, или просто потому, что решили, что пришло время, но теперь их переезды были в основном стратегическими.
Однако они всегда придерживались побережья.
Нику нравился океан, и Даледжему он тоже нравился, поэтому они путешествовали вдоль и поперёк Лазурного берега и наблюдали, как он постепенно менялся на протяжении этих двух столетий. Они наблюдали, как приходят и уходят корабли. Они читали газеты, когда у них было что почитать, и по возможности избегали самых грубых проявлений человеческой природы, начиная с трупов, сваленных грудами в результате чумы, и заканчивая войнами, крестьянскими восстаниями и религиозными сборищами, массовым голодом и крестовыми походами.
Большую часть времени Ник едва помнил ту жизнь, которая была у него до этого.
Это напоминало сон, что-то едва ли реальное.
В другие дни это казалось таким ясным, таким непосредственным и живым, что он слышал смех, похожий на смех его матери, или Блэка, или Мири, или одной из его сестёр, и это ощущалось как удар в грудь. Он оглядывался по сторонам в поисках источника, в поисках того члена своей семьи, даже понимая, насколько это иррационально.
Какая-то часть его никогда не прекращала поисков.
Какая-то часть его никогда не переставала надеяться, что он всё-таки наткнётся на них здесь.
Вот почему он никогда не покидал Лазурный берег, даже когда они путешествовали вдоль и поперёк по всей его длине и возвращались обратно, меняя дома и всегда оставаясь примерно в одном и том же регионе цивилизованного мира. Какая-то часть Ника продолжала ждать, чтобы оставить дверь открытой для остальных его друзей и семьи.
Однако они так и не появились.
Несмотря на это, они с Джемом всё равно жили в красоте и простоте.
За годы они даже периодически давали приют детям, находя лица, которые трогали их, среди сирот и брошенных, забытых и нелюбимых.
Они кормили их и учили всему, что умели, до тех пор, пока не пришло время отправлять их в мир, чтобы они сами сколотили состояние, используя те жизни и ресурсы, которые им были предоставлены.
Некоторые из них впоследствии сами стали важными людьми.
Ник и Даледжем никогда не испытывали недостатка в средствах и были щедры к тем немногим душам, которых им удавалось привлечь и вырастить.
Некоторые из них возвращались.
Некоторые возвращались, уже став стариками и старухами, и не слишком много говорили о том, что Ник до сих пор выглядит точно так же, как тогда, когда они были детьми, как будто ему ещё не исполнилось тридцати, а Джем выглядит старше, но не настолько, как следовало бы.
Однако Джем уже старел.
Какое-то время они называли себя старшим и младшим братьями.
Затем отцом и сыном.
Теперь Даледжем иногда говорил людям, что он двоюродный дедушка Ника.
Ник морщился, слыша это, но не пытался ему перечить.
В последние несколько лет, особенно в прошлом году, казалось, что старение Джема ускорилось. Вероятность того, что Ник вообще может быть его сыном, становилась всё меньше и меньше. Джем шутил, что скоро будет называть себя дедушкой Ника.
Ник выбросил это из головы.
Он поцеловал своего мужа в щёку и улыбнулся ему, демонстрируя кончики клыков.
— Хочешь заняться сёрфингом? — поддразнил он видящего.
Джем улыбнулся, но Ник увидел ответ в его настороженном взгляде.
— Не уверен, что мои колени или бёдра поблагодарят меня за это, брат, — пожурил его Джем.
— Я понесу тебя, — предложил Ник.
Джем рассмеялся, потом треснул его, и они оба рассмеялись, глядя на ослепительные звёзды, всё ещё поразительно ясные, несмотря на стелющийся смог ранней промышленной революции, но ещё без спутников, без самолётов, без вертолётов или беспилотных летательных аппаратов.
Там, где они находились, небо было затянуто дымом от местных пожаров, а океанский бриз уносил большую часть этого дыма в море.
— Ты хоть что-нибудь помнишь о том моменте, когда он отпустил тебя? — спросил Джем у Ника чуть позднее.
Этот вопрос он тоже задавал несколько сотен раз за прошедшие годы.
Вначале были подробные обсуждения, долгие, запутанные теории о том, куда могли подеваться остальные члены их группы, что с ними могло случиться, в каком месте или в каком времени они могли оказаться.
Но сейчас у Ника не было ответов, как и тогда.
— Нет, — честно ответил он, в соответствии с их ритуалом. — Ничего полезного. Ничего конкретного.
Тем не менее, он мысленно вернулся к тому, что было, и рассказал, как всё это происходило, по крайней мере, те части, которые он понимал, те части, которые по-прежнему казались правдивыми после стольких лет.
Ник ударил ногой по камню.
Они с Бриком исчезли в портале.
Брик крепко прижимал его к груди.
Ник видел яркие звёзды, сверкающие кометы, туманности, взрывающиеся планеты. Он видел себя несущимся сквозь эту тьму, словно подталкиваемый невидимой рукой.
