Читать книгу 📗 "Спящая царевна. Совершенно секретно - Черпинская Надежда"

Она медленно опустила руки, солнечный ореол вокруг её тела погас. Делия спрыгнула с пенька и поспешила к Беркутову, а он всё так и стоял, безмолвный и восхищенный.

— Давай помогу!

Он даже не сразу понял, чего она хочет, потом перевёл взгляд на рюкзак и наконец сообразил. Рывком закинул свою ношу, торопливо пытаясь попасть рукой во вторую лямку. Делия взялась подсоблять и расправлять широкие ремни, скрутившиеся в жгуты. Он бы и сам это сделал — не такой уж тяжёлый и неудобный был этот чёртов рюкзак. Но отстранить её он даже не пытался.

Делия была сейчас так близко, касалась его мимолётно, деловито, а он не мог отвести от неё глаз, не мог дышать от распиравших грудь эмоций. Бешеный пульс стучал в висках.

Словно со стороны увидел, как рука потянулась к её лицу, отвела осторожно за ухо солнечную прядь… Ладонь скользнула по её щеке, приподняла за подборок миловидное личико.

Небесно-синие глаза распахнулись изумлённо. Но он уже не мог остановиться и потянулся к её губам…

Где-то на краю сознания металась затравленно мысль о том, что так нельзя… Они знакомы один день, и вообще… Она всё-таки царских кровей, а он… Они почти не знают друг друга… Она может это счесть оскорблением…

Только гулкие удары собственного сердца заглушали все эти суетливые мыслишки. И синие озёра глаз Делии манили, словно беспощадные омуты — один шаг, и утонешь безвозвратно с головой.

Никогда ни к одной девушке Андрея так не тянуло. Словно, в самом деле, в сказку угодил — и зачаровала, околдовала неземная красавица. А ведь всегда рассудительным был, здравомыслящим…

Ему бы испугаться за себя, но страха не было. Был только свет. В сердце.

Золотые солнечные лучики, что путались в её волосах, пронзали его изнутри, дивным цветком распускались в груди, пробивались, как побеги, наружу, сквозь рёбра.

Она смутилась, но не отпрянула, когда коснулся её нежных губ, чуть прохладных от утренней свежести, но, в тоже время, тёплых и ласковых, как солнечные лучи, в которых она только что грелась.

А он целовал осторожно и мягко, едва касаясь, словно собирая губами капли росы с листочков — чуть поторопишься, дрогнет юная зелень, и ускользнёт серебряная капелька влаги. Не спешил, не лапал руками, наслаждался этой нежностью и чистотой.

Резкий крик совы пронзил зачарованную тишину рассвета. Показалось, прямо в ухо прокричала разбойница-неясыть.

Делия вздрогнула, отпрянула, разрывая волшебство. На шаг отступила.

В одно мгновение всё изменилось. И Андрей уже не посмел шагнуть ближе, обнять, повторить свой дерзкий порыв.

Царевна озиралась, искала глазами среди ветвей крикливую ночную птицу. И чего ей, спрашивается, утром не спится! На сову злиться глупо, но не удержался Беркутов — досадно стало на душе.

Ну, ничего! Всё ещё впереди… Пусть и короткий, но всё-таки успел поцелуй сорвать. И Делия, кажется, не собиралась возражать. Таяла от его ласки, ловила поцелуи, тянулась сама…

А значит, есть ещё шанс повторить это волшебное мгновение. И он обязательно это сделает, потому что вкус этих солнечно-медовых губ Беркутову теперь не забыть.

Он наконец-то увидел сову-разлучницу на могучем кедре слева от избушки. Птица встрепенулась, на миг раскрывая широкие пёстрые крылья, и снова пронзительно заголосила.

Тревога внезапно отразилась на прекрасном лице царевны. Делия схватила его за предплечье.

— Андрей, чужие в лесу! Много… Ищут что-то, — заглянула прямо в лицо — испуганно засверкали дивные лазоревые омуты.

— Это тебе сова сказала?

Он и сам не понимал — пошутил так, или всерьёз спросил. В очередной раз показалось, что с ума сошёл.

Но Делия кивнула, совсем не удивившись его вопросу.

— Сова, да, — голос превратился в испуганный шёпот. — Они меня ищут, да? Уходить надо?

И, неожиданно для самого себя, окончательно позабыв про всякие границы, Беркутов обнял её одной рукой, притянул к своему плечу и шепнул в шёлковые локоны тихо, но твёрдо:

— Ничего не бойся! Слышишь? Ничего не бойся!

Отстранился, улыбнулся ободряюще:

— Но уходить надо! Ты права.

Андрей поправил рюкзак и мотнул головой, приглашая в дальний путь.

Усыпанная хвоей тропинка в зареве рассвета горела рыжим золотом…

Дорожка вновь сузилась так, что приходилось идти друг за другом. Петляя меж стройных кедров, стволы которых горели медью в утреннем свете, тропинка упрямо ползла вверх по склону.

Андрей шёл первым, Делия хвостиком за ним. Он бы предпочёл видеть её всё время, а не оглядываться тревожно на каждый шорох камней под её ногами, но всё-таки сейчас правильнее идти первым и указывать путь. А царевне оставалось только ступать след в след, в точности повторяя маршрут за ним.

На первый взгляд, путь к вершине не казался таким уж сложным. Но всё-таки даже здесь стоило сохранять бдительность и осторожность.

Горы не прощают глупости и пренебрежения. Каждый, кто в лесу слишком сильно задирает нос, рано или поздно себе его расшибёт. И хорошо ещё, если отделается только этим.

Андрею много раз приходилось помогать разыскивать в тайге чересчур самонадеянных туристов или охотников, попавших в серьёзную переделку. К самым малым неприятностям можно было отнести те случаи, когда люди просто заблудились и несколько дней плутали в чаще. А сколько было серьёзных травм, случайных огнестрельных ран, переломов или вывихов ног, падений в ямы и расщелины, даже нападения животных.

А ведь зверь всегда старается уйти от человека подальше и никогда не станет лезть на рожон первым, если его не провоцировать. Иногда нападали раненые звери (чаще всего медведи, иногда маралы или лоси), но ведь тут снова виноват был человек. Не тот, на кого напали, другой, кто нанёс рану и разъярил зверя, но всё-таки вина лежала на людях.

Да и без зверья, лес человека словно проверял на ловкость, удаль и разумность. Столько всяких удивительных баек Беркутову охотники рассказывали, и с самим уже всякие чудеса случались.

Волей-неволей задумаешься, может, и права Делия насчёт всяких там духов и богов. Есть вещи, которые никакая физика не объяснит, или другая современная наука.

Но первый час пути (а то и дольше) Андрей думал не о хитрости леса, не о коварстве горных духов, а о девушке у себя за спиной.

Они молчали — подъём крутой, дыхание сбивается, не до разговоров.

Но Беркут этому даже рад был сейчас. Он понимал, что-то сказать надо, нельзя делать вид, что ничего, собственно, не произошло. Делия, наверное, ждёт этого, ждёт, что он как-то объяснит свою наглую выходку.

Он мысленно искал подходящие слова, но пока они находиться не желали. Всё казалось каким-то глупым, детским и неуместным.

Извиниться? Сказать: «Прости, я не должен был себе такого позволять! Это больше не повторится»…

Но Андрей не чувствовал за собой вины. Да, наверное, поторопился немного, но он точно не жалел о том, что поцеловал её. И обещать, что не сделает это снова, тоже не мог. Получается, что просить прощения глупо и лживо — она же сразу поймёт, что он говорит неискренне.

Сказать: «Ты мне нравишься»… Это ещё глупее и смешнее. Как будто это и так непонятно. Кто же целует девушку, если она не нравится? И, вообще, она же не ребёнок уже, чтобы на пальцах показывать… Понимает, что такое поцелуй. Она видела, как он смотрел на неё, как потянулся, как… Что тут ещё объяснять — и так всё ясно.

Но молчать всё-таки нельзя… Так что сказать, что?

«Ты не думай, у меня серьёзные намерения»…

Да уж… Говорить о серьёзных намерениях на второй день после знакомства, само по себе уже несерьёзно!

И что, собственно, ты, Беркут, под этими серьёзными намерениями подразумеваешь? Жениться предложишь? Ага, завидный жених для царской дочери! Вот о тебе она всю жизнь и мечтала…

Избушка в лесу, вместо царских хором, к будущему мужу прилагается. Делия наверняка будет счастлива.

А ты, Беркут, что знаешь о ней, кроме той сказочки, которую она тебе рассказала? Не слишком ли опрометчиво и скоро?