Читать книгу 📗 "Землянка для властных Галактианцев (СИ) - Влади Мира"

Его янтарные глаза были прикованы к обзорному экрану, где сквозь дым проступали очертания Земли — не той, что я помнила из детских рассказов Дарина о зелёных лесах и синих морях, а израненной, покрытой шрамами разрушения.

Городские трущобы раскинулись под нами, как разбитая мозаика: покосившиеся здания с выбитыми стёклами, ржавые остовы машин, утонувшие в грязи, дым от костров, поднимавшийся вверх тонкими струйками, словно дыхание умирающего зверя. Я смотрела на этот пейзаж, и внутри что-то сжалось — смесь гнева и тоски по тому, чего я никогда не знала.

Шаттл приземлился с глухим ударом на пустыре, окружённом полуразрушенными стенами, чьи трещины были покрыты слоем сажи. Пыль взметнулась вокруг, плотным облаком застилая иллюминаторы, и я услышала, как мелкие камни стучат по обшивке, словно кто-то барабанит пальцами, требуя нас выпустить.

Дверь шаттла открылась с резким шипением, и в отсек ворвался холодный ветер, пропитанный запахом гари, ржавчины и чего-то едкого, кислого, как старое топливо, давно выгоревшее до последней капли. Я вдохнула этот воздух, и он обжёг горло, оставив привкус металла на языке.

Тарек поднялся первым, его тяжёлые шаги гулко отдавались по металлическому полу, ботинки оставляли тёмные следы в пыли и засохшей крови Кайлана. Я подхватила Кайлана под руку, помогая ему встать. Он опёрся на моё плечо, хрипло выдохнув от боли, и я почувствовала, как его вес давит на меня — не только физический, но и тот, что был в его взгляде, когда он открыл глаза и посмотрел на меня. Серые, мутные от боли, они всё ещё горели слабой искрой, и я крепче сжала его руку, помогая спуститься по трапу.

Земля под ногами дрожала — не от шаттла, а от чего-то живого, скрытого в тенях разрушенных улиц, будто сам мир пульсировал, сопротивляясь смерти.

Из-за ближайшей стены, покрытой выцветшими граффити и следами ожогов, вышли двое. Мужчина был высоким, жилистым, с коротко стриженными седыми волосами, которые топорщились, как проволока. Его лицо пересекали шрамы — тонкие белые линии, оставленные временем и боями, — а в руках он держал винтовку, ствол которой был опущен к земле, но пальцы лежали на спусковом крючке, готовые в любой момент напрячься. Его глаза, тёмные и острые, как лезвие, скользнули по нам с холодной расчётливостью.

Рядом стояла женщина, худощавая, с тёмными волосами, собранными в неряшливый пучок, из которого выбивались пряди, падавшие на её усталое лицо. Её пальцы нервно теребили планшет с треснувшим экраном, выдавая напряжение, скрытое за профессиональной маской.

Оба были одеты в потрёпанную униформу — серую, заляпанную маслом и пылью, с выцветшими нашивками, которые когда-то могли означать принадлежность к чему-то большему.

— Тарек, — произнёс мужчина низким голосом, в котором смешались удивление, облегчение и тень старой боли. — Думал, ты сгнил в пустошах, как все.

— Келан, — Тарек кивнул, его губы дрогнули в слабой, почти незаметной усмешке, обнажая краешек зубов. — Я слишком упрямый, чтобы сгнить. Это Лина и Кайлан. Нам нужна помощь.

Келан перевёл взгляд на нас, оценивая. Его глаза задержались на Кайлане, чья одежда была пропитана засохшей кровью, пятна которой казались чёрными в тусклом свете. Затем он посмотрел на меня, и я почувствовала, как его взгляд прощупывает меня, словно проверяя, выдержу ли я то, что нас ждёт.

— Выглядите, как будто прошли через мясорубку, — сказал он, голос был грубым, но без насмешки. — Заходите. Мирра, помоги с раненым.

Женщина — Мирра, как я поняла, — шагнула вперёд, её взгляд скользнул по Кайлану с профессиональной холодностью врача, привыкшего к виду крови и смерти.

— Идти можешь? — спросила она, её голос был резким, но в нём проскользнула нотка сочувствия, едва уловимая, как тень.

— Смогу, — прохрипел Кайлан, отстраняясь от меня. Его ноги дрожали, колени подгибались, но он стиснул зубы, упрямо выпрямляясь.

Я осталась рядом, готовая подхватить его, если он рухнет, и поймала его взгляд — благодарный, но гордый, как будто он ненавидел свою слабость больше, чем боль.

Мы последовали за Келаном и Миррой через лабиринт разрушенных улиц, где ветер гнал обрывки бумаги и пепел, а стены домов, покрытые трещинами и граффити, шептались о прошлом. Костры горели в металлических бочках, их слабый оранжевый свет отбрасывал длинные, пляшущие тени, которые казались живыми.

Повстанцы — десятки фигур в потёртой одежде, с оружием в руках или за поясом — наблюдали за нами из укрытий: из окон без стёкол, из-за обугленных остовов машин. Их лица были измождёнными, кожа натянута на скулы, но глаза горели упрямством, тем самым огнём, который не гас даже в этом аду. Запах гари смешивался с едким ароматом ржавчины и сырости, и я чувствовала, как холод пробирается под кожу, несмотря на тепло от костров, пробивающееся сквозь мой изодранный комбинезон.

Келан привёл нас в подвал разрушенного здания — некогда, возможно, фабрики или склада. Стены были укреплены металлическими листами, покрытыми пятнами коррозии, а потолок подпирали грубо сваренные балки.

Внутри было тесно: столы завалены оружием — от старых винтовок до самодельных гранат, — проводами, кусками электроники и пожелтевшими картами. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом масла, пота и слабого дымка от ламп, работавших на остатках топлива. Келан повернулся к нам, скрестив руки на груди, его поза была расслабленной, но глаза оставались насторожёнными.

— Мы — последние, кто ещё борется, — сказал он, голос был твёрдым, но усталым, с хрипотцой, выдающей годы вдыхания этого проклятого воздуха. — У нас есть оружие, данные, чтобы ударить по станции Корпорации. Но нам нужны люди вроде вас… кхм, троих — с опытом, с информацией. Тарек говорил о тебе, Лина. О твоей смелости. И об этом… — он кивнул на Кайлана, прислонившегося к стене, — бывшем императоре, который знает их систему изнутри.

Я нахмурилась, бросив взгляд на Тарека, который стоял чуть в стороне, скрестив руки и глядя на Келана с мрачной уверенностью. Он лишь пожал плечами, молча подтверждая слова Келана, и я почувствовала укол раздражения — он явно знал и представлял из себя больше, чем говорил мне, раз каким-то образом передавал информацию с планеты-тюрьмы.

Мирра шагнула вперёд, её планшет мигнул, отображая схемы и графики — красные линии, пересекающиеся кривые, данные, которые я едва могла понять. Она подняла глаза, и её голос стал ниже, почти дрожал от сдерживаемого гнева, который прорывался в каждом слове.

— Земля пала не просто так, — начала она, её пальцы сжали планшет так, что костяшки побелели. — «Петля Смерти» добралась сюда ещё до вторжения галактианцев. Правительство было частично заражено. Половина лидеров стала марионетками Корпорации — их разумы угасли, тела двигались по чужим приказам. Остальные сдались из страха, когда увидели, что вирус делает с людьми. Мы потеряли всё из-за этого — города превратились в руины, ресурсы выжгли, свободу растоптали. Это был их первый эксперимент.

Я замерла, слова Мирры ударили в грудь, как кулак. «Петля Смерти». То, что Кайлан пытался остановить, уже разрушило мой дом ещё до того, как я узнала о её существовании. Образы из прошлого — Фаррат, торговец второсортными продуктами, рассказывающий о том, как города начали пустеть, как люди исчезали или становились странно тихими, — вспыхнули в памяти, и я сглотнула ком в горле.

— Как давно? — спросила я, голос вышел хриплым, почти чужим.

— Десятки лет назад, — ответила Мирра, глядя мне в глаза с такой интенсивностью, что я почувствовала её боль, как свою. — Они тестировали её здесь, втихую, под видом эпидемии. Когда галактианцы пришли, мы уже были сломлены. Аркатон-7 должен был стать их следующим шагом — отработка на заключённых, чтобы довести вирус до совершенства.

Кайлан, прислонившийся к стене, чтобы не упасть, кивнул, его лицо исказилось от боли — не только физической.

— Это правда, — прохрипел он, кашляя, и я заметила, как его пальцы сжались в кулак, ногти впились в ладонь. — Рейнек… он начал с Земли. Я не знал, пока не увидел отчёты. Пока не стало поздно.