Читать книгу 📗 "Проклятый бывший - Стерлинг Эрин"

– Зависит от ее места в раскладе, – сказала она, и Гвин постучала по тому месту, где лежала карта.

– Мы рассматриваем прошлое, настоящее, будущее. Очевидно, ты и есть настоящее.

– Очевидно, – эхом отозвалась Виви, и ее глаза снова встретились с глазами Риса. Тот улыбался так, как мог только он, – улыбка одновременно выходила милой и нежной и давала ей знать обо всех грязных вещах, которыми он хотел с ней заняться.

Это была одна из ее любимых улыбок на планете.

Гвин переворачивала третью карту, место будущего, в то время как Виви смотрела в прошлое. Рис затащил туда Влюбленных, что тоже неудивительно, но когда Гвин выложила третью карту, она нахмурилась, глядя на нее.

– Фу, Император.

– Он неплохой, – возразила Виви, но, взглянув на версию, нарисованную Гвин, должна была признать, что получилось немного зловеще. На карте был изображен мужчина в темном костюме, сидящий на деревянном троне, который выглядел так, словно был вырезан из древнего дуба. В его бороде была седина, и он хмуро смотрел на них с карты, не выпуская из рук тяжелую трость из черного дерева.

– Да, ничего плохого, – согласилась Гвин, постукивая по карточке. – Это просто, ты знаешь, Власть. Правила, структура…

– Мой отец, – сказал Рис, и Гвин кивнула, поднимая карточку.

– Точно, он полностью представляет…

– Нет, – произнес Рис, и что-то в его голосе заставило Виви поднять на него глаза.

Он обернулся и с мрачным выражением лица смотрел в толпу, откуда в их сторону направлялся темноволосый мужчин в черном, в сопровождении чуть отстающей тетушки Элейн. Рис повернулся к Виви, глаза его были серьезны.

– Это мой отец. Он здесь.

Глава 27

Рису было странно видеть Виви в доме своего отца, но это не шло ни в какое сравнение с тем, чтобы видеть отца в доме Виви.

Ну, технически это был дом ее тетушки, но с таким же успехом он мог принадлежать Виви – так много времени она в нем провела, так естественно смотрелась за кухонным столом своей тети с кружкой дымящегося чая у локтя.

Саймон выглядел немного менее естественно, но, честно говоря, он смотрел на говорящего кота.

– Сладость? – спросил сэр Мурсиваль, пытаясь потереться об руку Саймона. – Слааадость?

– Что это за мерзость, черт возьми? – спросил Саймон, отводя руку назад, как раз в тот момент, когда Гвин встала со своего места и подхватила кота со стола.

– Это не мерзость, а сладкий пирожок. Хотя нам действительно нужно поработать над его манерами за столом.

– Мама, – промурлыкал сэр Мурсиваль, с обожанием глядя на Гвин, пока она выносила его из комнаты, и Рис увидел, как его отец вздрогнул, прежде чем потянуться за кружкой чая, которую принесла ему Элейн. Она была примерно на полпути ко рту, прежде чем он, казалось, передумал, поставив ее обратно так резко, что напиток выплеснулся через край.

– Он не отравлен, – заметила Элейн, которая подошла, чтобы присесть рядом с Виви, коротко похлопав племянницу по плечу.

Шмыгнув носом, Саймон вытащил из кармана носовой платок и промокнул пролитый чай.

– Учитывая склонность этой семьи причинять вред членам моей семьи, вы должны понять мою озабоченность.

– Па, – тихо сказал Рис, и Саймон бросил на него взгляд, который Рис видел тысячу раз раньше: смесь раздражения и предупреждения плюс легкий намек на недоумение, как будто Саймон не мог поверить, что это его сын.

– Я ошибаюсь? – спросил тогда он Риса. – Находишься ты или нет под проклятием, наложенным этим самым ковеном?

– О, ради всего святого, – вздохнула Элейн, размешивая ложку меда в своем чае. – Мы не шабаш. Мы – семья. И это проклятие во многом случайно, как объяснили Виви и Рис.

Саймон фыркнул, выпрямляясь на стуле.

– Нет такой вещи, как случайное проклятие. И теперь, благодаря глупости, весь этот город, наследие моей семьи, по-видимому, тоже проклят. Эта случайность, насколько я успел понять, стала причиной нескольких несчастных случаев, освобождения призрака и того живого кошмара, что вы зовете котом.

Гвин как раз вернулась в столовую и теперь прислонилась к дверному косяку между кухней и прихожей, скрестив руки на груди.

– Послушай, мужик, мне все равно, чей ты отец или насколько крутой колдун, скажешь еще какую чушь о моем коте – и я пинками спущу тебя с этой горы.

Саймон начал слегка багроветь при этих словах, так что Рис шагнул вперед со своего места у плиты, подняв руки.

– Хорошо, давайте все просто успокоимся и сосредоточимся на насущном вопросе.

О боже, он говорил как Уэллс. Какой кошмар.

Прочистив горло, Вивьен поджала под себя одну ногу и посмотрела через стол на Саймона.

– Мы делали все возможное, чтобы снять проклятие, мистер Пенхоллоу. Все мы, даже Гвин. Мы пытаемся все исправить.

– И что именно вы делали? – спросил Саймон. Его тон все еще был ледяным, но, по крайней мере, он не стрелял кинжалами из глаз в Вивьен. Маленькие милости.

Вивьен сжала губы, заправив прядь волос за ухо, прежде чем сказать:

– Ну, мы проводили исследование.

– Книги? – спросил Саймон, сдвинув брови, и Рис нахмурился.

– Почему ты говоришь «книги» таким тоном? Ты любишь книги. Если бы ты мог легально признать своими детьми книги, а не нас с Боуэном, думаю, так бы ты и сделал. Оставил бы Уэллса – по понятным причинам…

– Потому что ответ на этот вид магии нельзя найти в книгах, – ответил Саймон, бросив на Риса свирепый взгляд. – Проклятия – это сложная, виртуозная магия. Универсального решения не существует. Избавление тесно связано с самим проклятием. Мотивы, стоящие за ним, используемая сила. Все это, вынужден добавить, я мог бы сказать вам, если бы вы предупредили меня о том, что здесь происходит.

– Я пытался, помнишь? – произнес Рис, засовывая руки в карманы. – И ты дал мне понять, насколько тебе смешна мысль о самой возможности проклятия.

– Да, хорошо.

Саймон опустил глаза, стряхнул воображаемую пушинку со своего жакета, и Рис подумал, всегда ли ему будет хотеться кричать в этих маленьких тет-а-тет со своим отцом.

– Дело в том, что вы должны были проинформировать меня, как только узнали, что происходит.

– А как вы узнали? – спросила Вивьен, немного наклонившись вперед. – Если вы не возражаете, что я спрашиваю.

– Мой брат, – ответил Рис, затем посмотрел на Саймона, подняв брови. – Я полагаю, так дела обстояли? Я сказал Уэллсу, он – тебе?

– Ллевеллин беспокоился о тебе, – ответил Саймон, и Рис застонал, всплеснув руками, пообещав себе, что в следующий раз, когда он увидит своего старшего брата, в меню будет братоубийство.

– Надо было позвонить Боуэну, я так и знал.

– А ты не врала насчет неблагополучной семьи, – он услышал, как Гвин пробормотала это Вивьен, и та шикнула на нее.

Поднявшись со своего места, Элейн вскинула ладони, кольца мерцали в тусклом свете.

– Сейчас проблема не в том, кто, когда, кому и что должен был сообщить. Сейчас нам лучше узнать о магии проклятия. Что-то, с чем можно работать дальше.

– Что-то, чего нет в книгах, – добавил Саймон, затем посмотрел на Риса с мрачным выражением лица. – Ты здесь уже почти две недели, мальчик, чем еще ты занимался, кроме как корпел над бесполезными томами?

Рис старался не смотреть на Вивьен, потому что знал, что если он хотя бы взглянет в ее сторону, его отец сразу поймет, что делал Рис.

– Мы также работаем над тем, чтобы обратить вспять некоторые последствия проклятия, – спокойно сказал он, и даже Гвин сумела не фыркнуть на эти слова. И это было правдой, они с Вивьен потратили некоторое время на тушение различных пожаров, вызванных проклятием.

Но он знал, что этого недостаточно. Он знал, что им следовало отнестись к этому более серьезно. Просто было так легко отвлечься на нее, так легко увлечься тем, что они вместе, и Рис слишком сильно тосковал по ней, чтобы отпустить сейчас.