Читать книгу 📗 "Поцелуй Спящего красавца (СИ) - Лакомка Ната"

- Всё веселишься? - я приподняла руку, чтобы осветить нашу тюрьму.

Гадюк здесь не было, и на том спасибо, но и другого выхода не было. И ни одного окошка или хотя бы воздуховода.

Позитива не добавило и воспоминание, что Брайер отпустил на волю осла. Как знал… Или точно знал?

- Слушай, - спросила я подозрительно. – А ты что такой спокойный? И что ты там со стеной обнимаешься?

- Здесь раньше была кладовка, - ответил он. – И отсюда можно было попасть в оружейную.

Он надавил основанием ладони на камень, который чуть выступал из общей кладки, и стена дрогнула, открыв небольшой ход, откуда потянуло сыростью и гнилью.

- Нам туда? – забеспокоилась я. – Ты уверен? Сто лет прошло!

- Ты с самым великим колдуном всех времён и народов, - сказал Брайер и нырнул в ход, поманив меня за собой. – Это что-то да значит!

- Великим! - фыркнула я, отправляясь за ним. – Забыл ещё сказать, что самым скромным!

Идти пришлось, втягивая голову в плечи, потому что с потолка свисали корни растений – как самые настоящие змеи. Брайер взял меня ладонью под ладонь, повыше поднимая огонёк, и мы пошли по древнему коридору прямо в неизвестность.

- Кому понадобилось соединять кладовку с оружейным залом? – спросила я, потому что идти в абсолютной тишине было жутко.

- Рассуждения женщины, - усмехнулся Брайер. – В случае осады или нападения самое главное – что? Поесть и вооружиться. Чтобы не взяли измором или силой. В моё время знали, что делали.

- Ну, раньше и трава была зеленее, - согласилась я. – А ты попался, как наивный дурачок. Зачем полез сюда? Думал, что Тедерик сидит в бывшей кладовке?

- Такой вот я… наивный.

Сейчас я не видела лица Брайера, но сразу поняла, что он смеётся. Да что его так забавляло?! Мы шли-шли, получили какую-то глупость под соусом столетних пророчеств, потом нас хотели похоронить заживо, а этот красавчик, вроде как, доволен?

Коридор раздвоился, и Брайер без раздумий повернул направо.

- Хорошо знаешь, куда идти, - заметила я. – Или наугад решил?

- Знаю, - ответил он. – Мы тут в своё время всё облазили. Прожили здесь три месяца, и каждую ночь тайком заглядывали в кладовку. У Мертена чутьё было на хорошие вина, а начальник гарнизона был не дурак выпить.

Вспомнил про Мертена… Я поморщилась, а Брайер продолжал:

- Тогда король вёл переговоры со степняками, а они договорились с великанами и грозили, что вот-вот начнут войну. Мы вчетвером удрали из столицы, пробрались на линию фронта, и капитана гарнизона чуть не хватил удар. Представь – заявляются три отпрыска из знатных семейств. Если бы с нами что-то случилось, его бы казнили без суда и следствия.

- Представляю, - сухо сказала я.

Трое отпрысков… Значит, жизнь Мертена, сына сапожника, была не в счёт. Мертен, конечно, мне совсем не нравился, но вот этот снобизм…

 - Капитан нас запер, - вспоминал прошлое Брайер, увлекая меня всё дальше по коридору, - чтобы мы не сунулись, куда не надо, но Мертена он недооценил… Этот пройдоха всё тут разведал, и вскоре мы шныряли по крепости, а капитан не мог понять, что происходит. Зато когда получил медаль после того, как мы разобрались с великанами, заметно подобрел. Но Мертену всё равно дал подзатыльник, когда обнаружил, что красного вина в кладовой сильно убавилось.

- Хорошо повеселились, - поддакнула я.

- Славные были времена, - согласился Брайер, не заметив моего тона. – Так, пришли… Сейчас постой тихонько. Гляну, есть кто-то в зале или нет, - он помолчал и добавил со смешком: - И есть ли, вообще, зал. Держи огонь повыше, - он отпустил мою руку, заглянул за крутой поворот, а потом исчез там, оставив меня одну.

Время тянулось ужасно медленно – так мне казалось. Огонь на моей ладони не угасал, но мне сразу стали слышаться подозрительные шорохи и постукивания. А если Брайер не вернётся?.. Я так и останусь здесь?..

Пламя на моей ладони затрепетало и стало гаснуть, и я испугалась ещё больше.

Брайер сказал – думай о хорошем!..

О хорошем…

Но о хорошем в одиночестве, в тёмном подземелье совсем не думалось. Я подняла руку выше макушки, чтобы было светлее, и затравленно оглянулась.

Где там этот колдун? Куда провалился?!.

Amor…

Моих университетских знаний латыни хватило, чтобы прочитать слово, нацарапанное на стене – «любовь».

Кому понадобилось писать о любви на стенах, в катакомбах?

Amor ut…

Дальше я прочитать не могла, потому что стену покрывали корни растений.

Поколебавшись, я отодвинула их локтем – прикасаться рукой к влажным хвостам с волосатыми отростками было противно.

Amor ut… lacrima ab oculo oritur in cor cadit.

Что-то про слезу, про сердце…

Про глаза…

С глаз начинается, заканчивается в сердце…

Вот! Любовь, как слеза - из глаз рождается, в сердце падает!

Какая романтическая надпись…

И кому надо было писать любовные послания здесь? И для кого, самое интересное?

Под надписью были ещё буквы, и я провела по стене ладонью, стряхивая грязь и мох.

SBBR…

Не слишком понятно.

Я прочертила пальцем контур буквы «S», нацарапанной угловато, как зигзаг молнии. Какой-нибудь римский легионер тысячу лет назад изливал этим стенам душу, вспоминая  о жене или невесте…

- Крошка? – из-за угла позвал меня Брайер, а потом появился и сам. – Ты что молчишь?! Зову, зову… - он увидел надпись и резко остановился.

- Я не слышала, извини, - начала я и тоже замолчала.

Потому что мне достаточно было посмотреть на его лицо – он будто увидел привидение. Привидение… И мне сразу стала понятна странная подпись. Я отдёрнула руку от «молнии», словно она меня обожгла.  

- Симилла Беренгтон и Брайер Розен, - сказала я, в упор глядя на колдуна. – Ведь подпись означает именно это?

Он ответил не сразу, долго разглядывая надпись, потом так же, как и я, прикоснулся кончиками пальцев к букве «S», и медленно кивнул:

- Наверное, да.

- Наверное? Ты не знал об этой надписи?

Брайер медленно покачал головой.

- Если не знал, почему согласен, что это – про тебя и Симиллу? Может кто-то другой написал.

- Это точно Симилла, - сказал он и взял меня за руку. – Пойдём. Зачем здесь стоять.

Он повёл меня по коридору, но я собиралась выяснить всё до конца.

- Почему ты знаешь, что это – Симилла? – потребовала я ответа и возмутилась: - Да хватит меня тащить! Я тебе кукла, что ли?

- Не кукла, - сказал он. – А эта фраза была в письме Симиллы. В последнем письме.

- Вот как… - я замолчала, обдумывая то, что узнала.

Вдруг увидеть фразу из предсмертного письма влюблённой в тебя девы – это хороший удар по психике. И получается, Симилла написала её до того, как призналась Брайеру в любви. Любовь начинается в глазах, заканчивается в сердце… Пророческие слова. Сначала видишь красивую картинку, а потом понимаешь, что за ней – нечто большее…

Я от души пожалела сгинувшую сто лет назад молоденькую аристократку, у которой было всё, но этого оказалось мало, и она захотела ещё и Брайера. Всё равно, что захотеть радугу. Полюбуешься, а схватить не получится. Ему же нужна фея.   

Для кого Симилла сделала эту надпись? Хотела, чтобы её прочитал Брайер во время очередного набега на кладовку? Или просто запечатлела свои мечты, потому что боялась признаться? А объект любви прочёл это спустя сто лет. И не слишком впечатлился. Вон как чешет по коридору – как на пожар торопится.

- Куда идём-то? – спросила я сурово. – Проверил – зал на месте?

- На месте, - эхом ответил колдун.

Мы дошли до глухой стены, и Брайер остановился. Теперь полагалось нажать какой-нибудь особый камень, чтобы открыть потайную дверь, но колдун не торопился этого делать.

- Что стоим? Чего ждём? – поинтересовалась я. – Забыл, как открывается?

- Нет, не забыл. Марина… - Брайер повернулся ко мне и схватил за руки, сжав мои ладони в своих.

Волшебный огонь тут же погас, и мы остались в полной темноте, так что невозможно было разглядеть друг друга.