Читать книгу 📗 "По ту сторону тьмы (ЛП) - Болдт Р. С."

В ответ на мой собственнический тон проносится волна удивления. По понятным причинам, ведь я никогда раньше не заявлял права на женщину.

Мой голос разносится эхом по всему складу, и от произносимых слов веет угрозой.

— Если кто-нибудь узнает об угрозе в адрес моей женщины — если хоть кто-нибудь подвергнет ее опасности, — пощады от меня не ждите. Понятно?

Они отвечают почти в унисон:

— Понятно.

— Отлично. — Засовываю руки в карманы и покачиваюсь на каблуках. — Ценю ваше усердие и преданность. На этом все.

Услышав, что их отпускают, они расходятся и покидают склад, оставляя Дэниела рядом со мной.

За исключением одного мужчины, который задерживается. Стыд отражается на его лице. Трудно на него смотреть, хотя он проработал со мной много лет.

Он направляется в мою сторону, глаза не отрываются от моих, и я отдаю ему должное за то, что у него хватает смелости подойти.

Когда он останавливается передо мной, его руки тяжело, почти неловко свисают по бокам, но спина остается выпрямленной. Интересно, чем обусловлена эта поза — заживающими ожогами или тем, что он знает, что я пиздец как зол?

— Хочу извиниться лично, босс. Мне жаль, что я оплошал и позволил себе…

— Она чуть не умерла. — Низким и неумолимо суровым голосом чеканю я, отчего Стив вздрагивает. — Моя женщина чуть не умерла в твое дежурство.

Раскаяние переполняет его глаза и голос. Я никогда не видел, чтобы этот мужчина нервничал.

— Знаю. Мне очень жаль. Понимаю, извинений недостаточно, но мне нужно объясниться.

Дэниел встает рядом, окидывая взглядом, как бы говорящим: «Остынь. Не он пытался убить ее».

Стискиваю зубы, хоть и ясно, что он прав. Мой практически незаметный кивок он воспринимает как разрешение говорить. Друг обращается к Стиву:

— Тебя ударили долбанной железной трубой. Полагаю, что это было что-то подобное, чтобы повалить тебя. — Тон Дэниела деловой, однако нотка юмора прослеживается в словах. — Попытались сотворить из тебя Человека-Факела, но ты крепкий орешек.

Стив просто кивает и молчит, ожидая озвучивание своего наказание.

— Теперь с тобой будет приставлена подкрепление.

На лице Стива отражается намек на облегчение.

— Так точно, босс. Понял.

— Тогда ты и следующее поймешь. — Мой тон подобен колючей проволоке, острый и колющий. — Если с ней еще раз что-нибудь случится в твое дежурство, я сам тебя пришью.

— Понял.

— Можешь идти.

После того как пророняю приказ, он поворачивается и выходит из склада. Слыша медленный хлопок, хмурюсь.

— Какого хрена ты делаешь?

— Я только что увидел то, чего не ожидал никогда увидеть. — Дэниел усмехается. — Бронсон Кортес клянется, что пришьет драконов ради своей возлюбленной.

Показываю ему средний палец и иду к двери.

— Отъебись.

Падла смеется и говорит вслед:

— Что? Это ж прелесть. — Он затыкается, прежде чем продолжить балаболить, и в его голосе невозможно не заметить поддразнивания. — Пообещай, что не будешь устраивать одну из этих летних свадеб на пляже в полуденный зной. Ибо, как шафер, я…

Я выхожу, и дверь со щелчком закрывается, прерывая тираду Дэниела.

Ухмыляюсь, потому что, хоть он и нес какую-то чушь, ему удалось отвлечь меня от груза, навалившегося на плечи.

Вероятно, он так и планировал.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ

БРОНСОН

Как только я покупаю рыжей телефон и оформляю недельный больничный — оказалось, что до недавнего времени моя женщина ни разу не пропускала ни одного рабочего дня, — мы погружаемся в рутину гораздо легче, чем я мог ожидать.

Я ожидал больше сопротивления по поводу того, что она останется в моем доме, позволяя оберегать и заботиться о ней. Но, как всегда, она удивила меня, не заморачиваясь насчет этого.

И опять-таки, она другая — не такая, как другие женщины, и именно это делает ее чертовски особенной.

— Я готовлю на ужин куриный пирог, — сообщает она из гардеробной.

Выхожу из ванной, обернув полотенце вокруг талии, и направляюсь к ней. Останавливаюсь в дверном проеме и наблюдаю, как она надевает трусики и спортивный бюстгальтер, повернувшись спиной. Ее волосы распущены и ниспадают чуть выше талии, а когда она слегка наклоняется и надевает шорты, стону при виде ее попки.

Она слышит меня и чуть не падает, но я вовремя ее ловлю.

— Воу. Аккуратнее, рыжая.

— Ты напугал меня. — Теперь она уверенно стоит на ногах, поворачивается ко мне лицом, замирая. — Ого. — Рыжая затаивает дыхание. — Ты… все еще в полотенце.

Сужаю глаза.

— Что-то не так?

— Нет! Вовсе нет. — Она пожимает плечами, как будто нет ничего особенного, но все еще не сводит глаз с моей обнаженной груди.

С тех пор как она вышла из больницы, я осторожен с ней. Не хочу торопить или заставлять ее чувствовать, что она обязана трахаться со мной только за то, что остается здесь.

Однако, я бы соврал сквозь зубы, если бы сказал, что в последние несколько дней я не был постоянно тверд как сталь. Я столько раз дрочил в душе, что, согласно старушечьим выдумкам, должен был бы уже ослепнуть.

Когда ее глаза прослеживают тонкую линию волос, которая проходит ниже моего пупка и исчезает под полотенцем, мой член напрягается.

— Рыжая. — В голосе звучит похоть, и я ни черта не могу сделать, чтобы скрыть ее. — Мои глаза наверху.

— Чего? — рассеяно отвечает она.

Господи. Она точно хочет меня помучить.

— Через минуту я устрою представление. — Больше не могу сдерживаться. Я бы никогда не стал давить на нее, но, черт возьми, я не удерживаюсь и срываю полотенце, сжимая в кулаке свой член.

Зеленые глаза смотрят на меня, округлившиеся и такие пленительные. Мои ноздри раздуваются, когда ее соски твердеют под спортивным лифчиком.

— Прости, малышка, я умираю от желания. Но тебе не нужно ничего делать, кроме как позволить смотреть на тебя. — Цежу слова, поглаживая себя от основания до кончика. — Ты не против?

Когда я провожу большим пальцем по кончику и разглаживаю вытекающую из него влагу, она громко выдыхает.

— Против.

Требуется время, чтобы осмыслить сказанное, и я останавливаюсь и искоса смотрю на нее.

— Что?

Она кладет ладони мне на грудь и сильно толкает, направляя назад к кровати и заставляя сесть на матрас.

Между ее бровями пролегает яростная складка, а голос звучит решительно.

— Да. Я против. Я уже несколько дней хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне. — Она дико жестикулирует между нами, в ее тоне слышен намек на гнев. — И теперь ты решил это сделать?

Поднимаю руки, как бы сдаваясь. Я достаточно умный человек, чтобы понять, что нельзя перечить сердитой женщине, когда у тебя болтается член. Нерешительно говорю:

— Извини.

— Мм. Ладно. — Она опускается на колени между моих ног. Положив руки на мои бедра, она взирает на меня. — Все это время я только и желала, чтобы ты прикоснулся ко мне.

— Я прикоснусь к тебе, рыжая. — Нетерпеливо вылетают с моего рта слова. — Я, блядь, коснусь всего твоего тела.

— Слишком поздно. Тебе придется подождать. — Она проводит языком по всей моей длине. — В течение всего дня, пока не вернешься домой. — Затем она вбирает меня в рот, так глубоко, что я вижу звездочки.

— Блядь!

Моя женщина хмыкает, обхватывая меня губами, а затем начинает водить ртом вверх-вниз по моему стволу. Опираясь кулаками на кровать, раздвигаю ноги пошире и не отвожу взгляда от нее.

Рыжие волосы струятся по плечам, ее груди вздымаются от тяжелого дыхания. Говорю ей запыхавшимся и резким голосом:

— Нравится сосать мой член? Бьюсь об заклад, от этого киска становится чертовски мокрой.

Она глубже всасывает и одновременно ласкает мои яйца легким как перышко прикосновением, от которого бедра подрагивают.

— Охуенно.

Когда она отстраняется от меня, я почти хнычу. Господи. Зеленые глаза прожигают насквозь.