Читать книгу 📗 "Особенности преддипломной практики (СИ) - Азарцева Анна"
— Ладно, возвращаемся к нашим баранам. Так что с Козловской?
— Я ж говорю, она в Совином граде. Знаю, что заходила в кампус, ее там видели.
— А живет у дяди? — уточнила я, раздумывая, как бы подгадать встречу с Викторией. Ах, простите за мой франсайз, с ее светлостью высокородной местрой Виккилин ди Арнатали.
— А он и не дядя, — огорошила меня Мила.
— То есть?
— Сайран. Вольноотпущенник.
Ильфарийцы, конечно, гордятся своей высокоразвитой цивилизацией, но исправительно-трудовая система для проштрафившихся сограждан у них оставляет желать лучшего. В качестве одного из наказаний для преступника они лишают его свободы, но не заключая в тюрьму, а отдавая в рабство. Чаще всего потерпевшему. До полного искупления вины на усмотрение хозяина.
Мда, такое себе правосудие.
— И что, этот сайран на самом деле был рабом?
— Флестом. Рабы у них называются флесты, — хмыкнула подруга, накручивая на палец рыжий локон, — Так что ты там будь аккуратней, дорогая. Лишний раз не поленись бабульку через дорогу перевести.
— Особенно, если не просит.
Да уж, что-то ильфарийское гражданство мне перестало казаться хорошей идеей.
Милана вдруг ойкнула, выматерилась и задергала волосы.
— Не рви, а то без кудрей останешься! — посоветовала я, глядя как подруга безуспешно пытается вытащить локон, запутавшийся в кольце на пальце.
— Да меня это кольцо уже ... , — прошипела Милана. Психанула, подхватила на палец искру и безжалостно обрезала прядь. — Слушай! — ее осенило, — Может я тебе его отдам?
— Хрустальный иней? Ты сбрендила?
— А что не так?
— Во первых, это подарок тебе, во-вторых он же стоит...
— Вот именно! Это был подарок мне, а значит я могу делать с ним, что захочу. А во-вторых, подруга, ты уезжаешь в мир, где будешь слабее младенца...
— Да ладно! — что-то в последнее время все очень плохого мнения о моих способностях, — Я не настолько уж и плоха!
— И кто это тебе сказал? Белобрысое выосчество, которое тебя же и обворовало?
— Чистая случайность!
— Разумеется! Поэтому, чтобы тебя там еще раз не обворовали, забирай кольцо. Будет небольшой запас искр, если что — хоть на помощь позвать сможешь!
— Да не нужна мне никакая помощь!
— Мне видней, Моргана! Я сейчас его тебе порталом кину.
— Остань...
А на почту я зашла. Посылкой оказалась небольшая коробочка с двумя стеклянными флаконами, в которых бултыхалась какая-то жидкость, налитая аж под горлышко. Я открыла один и принюхалась. То лекарство, которым поил меня мерзейшество после отравления. Оставить или выбросить? С одной стороны, мне ничего не надо ни от Валосиреля, ни от Мартелла Шестого. Хватит, посчастливилось уже. С другой стороны, лекарство было действительно отличным, грех такое выкидывать.
В общем, пока решила оставить. Но только пока.
***
Я прокрутила кольцо с инеем на пальце. Как Милане удалось заставить меня его взять — ума не приложу. Догадываюсь, что это ее личная рыжая магия.
— Мне восстановили практику. Деканат счел меня невиновной в произошедшем, хотя и попеняли за «планируемый брак» с местным жителем, — и я остро глянула на кузнеца.
— Да, неудобно получилось, — понурился здоровяк и аккуратно поправил на мне кофту, чтобы не сползала, — Поверьте, госпожа Моргана...
— Марго.
— Да, Марго. Поверьте, госпожа Марго, я не хотел поставить вас в такое неудобное положение.
Мда, хотел бы — поставил бы в более удобное, сыронизировала мысленно я и хмыкнула. Если Йонас с первых же минут встречи ухватил меня за локоть и вел себя как давняя закадычная подружка, то Инвар, хоть и переоделся в современное арлитское, но привычки менял с гораздо бОльшим трудом.
— Это была всего лишь случайность. Не вините себя.
— И получается, что вы опять вернетесь в Шайнвилль? — с грустью спросил Йонас.
— Нет. Селгрин передал деканату очень настойчивую просьбу его величества Мартелла Шестого, чтобы я проходила практику в Сильфаре, столице Ильфарийской империи.
— Получается, мы в любом случае расстаемся надолго? — теперь уже Инвар грустно завздыхал.
— Получается так, — кивнула я.
— И снова я вижу тебя в окружении посторонних мужчин, моя ириль! Да быть того не может!
Я резко обернулась.
Неправда! Может!
Он стоял под деревом, красивый как солнечный луч, пробивающийся сквозь мрачные серые тучи! Мерзкий, как нечистоты, которые выливаются на газон из прохудившейся канализационной трубы!
Мэльст Валосирель собственной персоной. Темные брюки на стройных ногах, черная рубашка под удлиненным по эльфийское моде камзолом с богатым серебристым шитьем. Яркие синие глаза смотрели с восхищением на меня и с презрением на братьев Верренсов.
Сердце зашлось в томном восторге, а разум саркастично ухмыльнулся. Я была влюблена в Валосиреля, как мартовская кошка по весне, и ненавидела его, как благородная львица подлую гиену!
Все эти две недели я безумно по нему тосковала. Искала его в толпе взглядом, пристально вглядываясь в каждого высокого темноволосго мужчину. По ночам вспоминала его горячие страстные взгляды и снова ощущала на губах тот единственный поцелуй. В сети, когда родные не видели, искала любую информацию про Дом Валосирелей, знала, как выглядит его отец и жена, выучила наизусть его биографию.Несколько раз пересматривала коронацию Таэля от разных телекомпаний, надеясь увидеть хотя бы затылок Мэльста.
Но мозгом понимала, что все это становиться похожим на безумие. И да, я узнала, почему меня так не отпускают мысли об ушастом мерзавце. «Цветок семи грез», что он мне поставил, создавал в своем носителе мощное чувственное желание к хозяину заклинания. Как правильно тогда сказала Козловская, такие печати ставят друг другу ильфарийские любовники. Для ушастых это обычная практика, с недавних пор такими прелестями эльфы начали отмечать и своих иномирских женщин. Я неоднократно видела в Совином граде девушек с похожими рисунками на лбу. Контуры и цвета разные, значение — одинаково. Они были любовницами ильфарийцев. Да, да, теми самыми красавицами, на которых ни один ушастый никогда не женится и детей от которых никогда не признает.
Отличие между нами в том, что я своего согласия на эту «алую метку» не давала!
Перед глазами полыхнула красная молния и я схватилась за лоб. И тут гора мускулов рядом со мной зашевелилась:
— Ублюдок! — коротко рыкнул бывший кузнец и в мгновение ока очутился рядом с ушастым высокородием.
— Инвар, нет! — но остановить его не успела.
Один удар, второй, третий... И все впустую. От мощных атак кузнеца Мэльст уходил легко и непринужденно, словно танцевал. Все доставалось дереву позади мерзейшества. Щепки летели во все стороны, когда кулаки Инвара впечатывались в жесткую кору, но тот не прекращал попыток хотя бы задеть благородную сволочь.
— Я...! Да я убью тебя..! За госпожу Моргану...! — и каждое слово сопровождалось отдельным ударом и замахом.
А Мэльст, казалось, просто издевался над здоровяком.
— В следующий раз возьми чуть правее! — комментировал он с глумливой улыбочкой, — Нет, нет, еще правей! — щепки полетели с удвоенной силой, — Вот, умничка! Молодец! И вон ту ветку сломай, она кривая! — на землю упало небольшое бревнышко, — Не эту, идиот, следующую! Впрочем, чего я жду от недоразвитого клисса...
Йонас, видя весь этот цирк, пару раз порывался броситься на помощь брату, но я с силой его удержала.
— Куда?! Они зашибут тебя как котенка! Инвар по недоразумению, а этот гад — специально!
— Да он же...! Он же..!
— Скотина, согласна! — я удерживала парня за ремень, как собачник — рвущегося с поводка зверя. И пусть этот зверь не алабай, а всего-лишь карликовый пинчер, но нагавкать и укусить он тоже сможет.
— Я про Инвара вообще-то! — обиженно повернулся ко мне пинчер, — Госпожа чародейка, ему ж помочь надо!
А Мэльст играл с алабаем в светлой жилетке словно с маленьким ребенком. И я понимала, что лезть сейчас туда никак нельзя. Алабай меня зашибет и не заметит в боевом угаре, а мерзейшество... Я была уверена, что драться с кузнецом честно, как с равным, он не будет.
