Читать книгу 📗 "Happy End с мерзавцем 2 (СИ) - Шах Лия"
С того дня я больше не пыталась с ним поговорить. Я не реагировала на его попытки устроить близость, вывести меня на эмоции, и даже перестала есть. Вот только он не планировал позволять мне голодать, так что еду я получала, но насильно.
Когда я поняла, что заморить себя не получится, а «Весна» продолжала рвать рассудок на части, стало ясно, что нужно переходить к более решительным действиям. О том, чтобы попытаться все исправить и как-то вернуть хоста, уже больше не думала. Все, чего я хотела, – чтобы ад закончился.
Первую попытку удавиться цепью мерзавец едва успел предотвратить. У меня почти получилось покончить с собой, но он вовремя вернулся, чтобы помешать мне. Можно долго перечислять методы, которыми я пыталась себя убить, но раз за разом он оказывался рядом, чтобы мне помешать. Любой другой парень уже давно не выдержал бы, да и плюнул на непокорную пленницу, но не этот. Психопат был одержим мною так же сильно, как я идеей о смерти.
Это противостояние продолжалось три долгих года.
___
Постепенно я свыклась с безумием и стала другой. Мой разум стал более извращенным и в чем-то даже более совершенным. Я научилась не просто искать эффективные способы решения проблем, но и мастерски их создавать. Миллионы жестоких идей теснились в воспаленном разуме и стали единственной отдушиной в пустой темной комнате.
Я научилась скрывать свое сумасшествие.
Всю последнюю неделю я постепенно меняла модель поведения, чтобы мерзавец мягко начал к ней привыкать. Нет, я не стала с ним доброй и ласковой, я просто разучилась бояться. Я не боялась его прикосновений, не боялась сидеть на цепи, не боялась непрерывной боли, которую мне причиняла «Весна» все это время.
Если бы кто-то сейчас спросил, чего я боюсь, я ответила бы, что боюсь выжить. Это высшая форма безумия.
– Проснулась? – с улыбкой спросил парень, входя в комнату с подносом. – Так и знал. Смотри, я приготовил завтрак.
– Как мило, – усмехнулась я, продолжая лежать в расслабленной позе, закинув ногу на ногу, и смотреть на мерзавца сквозь ресницы. – Что там сегодня? Надеюсь, ты прислушался к моей просьбе и поджарил свое сердце?
– Твой юмор становится все лучше, – заулыбался психопат, радуясь, что я начала говорить с ним открыто. До этого я ревела, рыдала и кидалась на стены, так что прогресс на лицо.
– С твоим не сравнится, – небрежно хмыкнула.
Он поставил поднос поверх одеяла, и я увидела пару бутербродов с острым перцем на тарелке и чашку зверски сладкого кофе.
– М-м-м, все, как я люблю. Спасибо, милый. Не хочешь тоже попробовать? А то я что-то давно не видела, как ты загибаешься от гастрита.
– Рад, что тебе нравится на меня смотреть, – усмехнулся он в ответ, ни капли не задетый грубой фразой. – Извини, я уже позавтракал, пока готовил.
– Жаль, – без особого сожаления вздохнула я, делая глоток кофе. – М, вкусно как! Ты добавил острый соус в кофе?
– Хотел поднять тебе настроение, – улыбнулся он.
Я критически осмотрела исхудавшего из-за вечного сидения в бункере и бессонницы парня, осталась довольна его изможденным видом и решила продолжить беседу.
– Знаешь, если бы мы вернулись в программу трансмиграции, я бы тоже с удовольствием готовила для тебя.
– Правда? – насторожился парень.
– М! – согласно кивнула я, откусывая бутерброд. Прожевав, продолжила: – Например, если бы мы попали в мир, где существуют оборотни. Тогда бы я тоже приготовила для тебя кофе. На чистой святой воде. Это было бы очень захватывающе!
Я воодушевленно отсалютовала ему чашечкой и запила еще один кусочек бутерброда. Так как мы оба из мира Фэнтези, антивирус прекрасно понимал специфику этого заявления и последствия такого кофе для внутренностей бедного оборотня. Стоило ему это представить, как мерзавец почувствовал в желудке легкий спазм.
– Твоя доброта не знает границ, – усмехнулся он, подняв на меня потемневший взгляд.
Да, я знаю, чего он хочет. Все эти годы мерзавец добивался от меня лишь одного – снова услышать о любви и получить хоть каплю нежности. Словно наркоман он бился о стену моего безразличия раз за разом, разбивая голову в кровь, но ничему так и не научился. Этот парень знает, что такое бессмертная надежда. Завидую. Я знаю лишь крайнее отчаяние.
___
– Я непременно сварила бы для тебя чудесный суп. Разумеется, на святой воде. И сервировала бы все в освященной серебряной посуде.
– Какая прелесть. Ты меня балуешь, – игриво ответил гад, понимая, что это я так от скуки развлекаюсь.
– О, я бы очень тебя баловала! – тут же согласилась я совершенно искренне. – Я бы купила тебе шампунь от блох. Косточку для зубов. Пуходерку.
– Как здорово. Спасибо, милая, – с любовью ответил он, наклонившись и поцеловав меня в надутые щеки. Я мрачно посмотрела на него, продолжая жевать бутерброд.
– А потом кастрировала бы тебя по самые гланды.
– Проказница, – рассмеялся он. – Но я рад, что ты хоть так заинтересована в моем члене.
– Фу. Ну не за столом же, – укоризненно поморщилась я, запивая отвращение сладким кофе. Тут ложек девять сахара, не меньше. Это сахар со вкусом кофе.
Я какое-то время спокойно ела в тишине, мечтательно представляя, как веду эту собаку сутулую на кастрацию, а потом услышала, как мерзавец осторожно предлагает:
– Знаешь, если тебе так хочется что-то мне купить, мы могли бы сходить вместе в торговый центр. Что скажешь?
Что скажу? Что лопух здесь только ты. Думаешь, твоя проверка совсем незаметна? Хм… а ведь он и правда так думает. Что ж, с этим можно и поиграть.
Я доела бутерброд, допила кофе и с довольным вздохом сползла под одеяло. Оттуда доносился лишь мой ленивый голос:
– Неа, не пойду. Мне и здесь хорошо. Кроватка есть, еда есть, ты вместо телевизора сутками не затыкаешься. Что еще для счастья надо?
– Я, наконец-то, стал частью твоего счастья? – с улыбкой пропел мерзавец, забираясь ко мне под одеяло и прижимаясь всеми выступающими частями тела.
Я вздохнула, обняла его за шею и поцеловала в губы, игнорируя разрывающую тело боль от «Весны».
– Не дождешься, – огрызнулась, обхватывая его талию ногами и жмурясь от умелых настойчивых касаний. За три года он хорошо выучил где и как мне приятно. Я, к слову, тоже.
– Дождусь, – выдохнул он в губы, начиная двигать бедрами.
Боль доставляет неудобства только до определенного момента. Если ее слишком много и она слишком частая, то со временем можно перестать на нее реагировать.
Но в этот раз все было совсем не так. Кое-что неожиданно сломалось. Нет, не то, что я мечтала сломать и оторвать у мерзавца каждый божий день, увы.
У «Весны» внезапно нарушилась часть файлов. Похоже, директива протокола наказания за нарушение запрета на прикосновения к мерзавцу срабатывала настолько часто, что в итоге в программе случился сбой. Этот аспект выпал из списка запрещенки, и в то утро я впервые была с мужчиной, не испытывая чудовищную боль от каждого касания.
Если долго терпеть боль, то в тот момент, когда ее не станет, можно ощутить пьянящую легкость. Нет, я не перестала его ненавидеть, но теперь прикосновения мерзавца больше не заставляли чувствовать боль.
Вот только… это как с дрессировкой. Если долго бить собаку, когда она ест кашу, а потом однажды перестать это делать, то в будущем, каждый раз съедая миску каши, собака будет дрожать и вспоминать эту боль. Это разум, это неизбежно.
Так и я. Продолжая заниматься с мерзавцем любовью, я все равно мысленно умирала от боли, даже если ее и в помине не было.
Вне всяких сомнений, физическая боль – ничто по сравнению с тем, что для меня запрограммировал Максим Даль. Спасибо ему за это, кстати. Если на том свете свидимся, надо будет сломать ему нос хотя бы. Хотя… какой мне «тот свет»? Я ж не человек.
___
Мой тюремщик сразу увидел разницу в отклике на его ласки. Я больше не замирала от очередной вспышки боли и даже с готовностью отвечала на его прикосновения. Это привело его в такой восторг, что до полудня мы не вылезали из постели.
