Читать книгу 📗 "Леди варвара (ЛП) - Диксон Руби"

Дерьмо.

— Это звучит ужасно. Мне так жаль. — Я даже не спрашиваю, что такое та-ли, хотя мне и любопытно. Это не то, из-за чего я хочу его подталкивать. — Кто воспитывал тебя после этого?

— Все в племени. Отец Варрека, Эклан, взял меня к себе, и когда я стал достаточно взрослым, чтобы научиться охотиться, Варрек научил меня. Они были добры ко мне, но я все еще помню своих родителей. Я помню смех моего отца и то, как пахла моя мать перед тем, как отправиться на охоту. Перед каждой охотой она натирала сапоги жиром гусиного пера, и я всегда думаю о ней, когда чувствую этот запах.

Его история заставляет меня грустить за него. Может быть, именно поэтому Харрек не такой тихий и незаметный. Может быть, ему нравится, чтобы его замечали, потому что он одинок.

— Твоя мать была охотницей?

— О да. Она любила охотиться. Я думаю, ей это нравилось больше, чем моему отцу. — Я слышу, как его смешок доносится из ущелья, звук глухой. — После того, как она была убита с детенышем в животе, вождь — отец Вэктала — решил, что самкам больше не следует выходить на охоту. Это было слишком опасно для носителей жизни.

— Но сейчас они охотятся, — указываю я, заплетая веревку.

— Да. Лиз и несколько других людей были довольно категоричны в своих мнениях, и Вэктал изменил свое решение. Большинство людей, которые все еще охотятся, держатся поближе к пещерам или выходят на улицу со своими парами. Из-за маленьких комплектов их трудно оставлять на длительное время.

Я полагаю, что так оно и есть. Я добавляю еще одну полоску к своей веревке и продолжаю, расстилая ее перед собой. Она выглядит толстой, но я не знаю, достаточно ли она длинная. Я сдерживаю свое беспокойство и продолжаю с ним говорить.

— А как насчет тебя — если бы у тебя была пара, ты бы позволил ей охотиться?

— Если бы она захотела. Ты хочешь охотиться, красавица Кейт?

— Хорошая попытка, ловкач, — поддразниваю я, забавляясь. — Ты никогда не сдаешься, не так ли?

— Никогда, — соглашается он. Прежде чем я успеваю придумать, о чем еще поговорить, он продолжает. — Если я умру здесь, Кейт…

— Не говори так!

— …Если я умру, — твердо продолжает он. — Ты должна подойти к краю ледника, и когда увидишь скалы, похожие на пальцы, пройди между ними. Там есть небольшая долина, полная деревьев, и пещера. Там есть припасы. Иди туда и жди, пока другие придут и найдут тебя.

— Ты не умрешь, — твердо говорю я и надеюсь, что я права.

ХАРРЕК

Боль в моей ноге очень сильная. Боль в моей груди очень сильная. Несмотря на то, что я устал и мне больно, я не сплю. Я не могу. Кейт там, наверху, одинокая и напуганная. Я не брошу ее, точно так же, как она не бросила меня.

Это прекрасный беспорядок, который я навлек на нас.

Почему-то, когда я представлял, что украду свою пару, я не представлял, что она столкнет меня в ледяное ущелье, и я буду на волосок от смерти. Я совсем не так представлял себе наше путешествие. Мысленно я представлял себе гораздо больше поцелуев и меньше забот о смерти.

Но я так горжусь своей Кейт. Я уговаривал ее уйти от меня, но она этого не сделала. Вместо этого она ждет наверху, плетя веревку, чтобы спасти меня. Я преисполнен гордости и привязанности к ней — и боюсь, что она не будет в безопасности, пока я здесь, внизу, не в состоянии защитить ее.

Я ерзаю на месте, прижимаясь руками ко льду, который удерживает меня на месте, моя грудь плотно сжата. Я не могу думать о том факте, что не могу сделать полный вдох или что мои ребра болят так, как будто их раздавливают. Я не могу думать о ноге, которая причиняет мне такую сильную боль, что она пульсирует при каждом моем вдохе.

Самое главное, я не смотрю вниз.

Вместо этого я сосредотачиваюсь на Кейт. Легкий звук ее голоса в ночи, спокойствие, с которым она работает надо мной. Ей, должно быть, холодно и страшно, но она не говорит таких вещей вслух. Вместо этого она пытается занять мои мысли. Она сильная и храбрая, и мое сердце уже принадлежит ей. Она завязала его узлом между пальцами так же уверенно, как завязала свою веревку наверху.

Уже почти рассвело, когда наш разговор затихает, и я изо всех сил стараюсь не заснуть. Я устал, и мне больно, и, несмотря на то, что я борюсь, мои глаза, кажется, хотят закрыться. Наверху Кейт издает тихий встревоженный звук, и я мгновенно снова просыпаюсь.

— Что такое? — спрашиваю.

— Я… Я думаю, что веревка готова. — Я слышу, как она приближается к кромке льда. — Я не знаю, хватит ли длины. Кажется, недостаточно, но я не знаю, что еще можно сделать.

— Ты хорошо справилась, — подбадривающе говорю я ей. — Ты можешь найти что-нибудь, за что ее можно было бы закрепить?

Ее голова выглядывает из-за края пропасти, окруженная солнечным ореолом, и я не могу разглядеть выражения ее лица.

— Я брошу тебе один конец, чтобы мы могли посмотреть, с чем нам придется работать, хорошо?

— Хорошо. — Это умно. Она умна, и меня переполняет прилив благодарности за то, что я нацелился на сильную, способную Кейт, а не на крошечную Сам-мер или розовогривую Бу-Брук. Мы можем это сделать. Я доверяю ей.

— Вот она, — кричит Кейт, и несколько мгновений спустя плетеная веревка скользит ко мне. Я протягиваю руку и хватаю ее, обматывая веревку вокруг предплечья. Она достаточно прочная. Я хватаю ее и продеваю за свой оружейный пояс, а затем обматываю вокруг руки. Это займет больше времени, но я не доверяю своим собственным силам прямо сейчас, когда волны боли накатывают на меня каждые несколько вдохов.

— Я готов, — кричу я ей. Я закрываю глаза и надеюсь, что мы быстро управимся.

Несколько мгновений спустя я слышу ее слабый голос.

— Я закрепила ее. Ты можешь попытаться подтянуться?

— Пытаюсь, — рявкаю я и наматываю на руку еще большую длину, пока она не натягивается. Места там немного, не больше двух петель, но этого достаточно. Я использую другую руку, чтобы подтянуть свое тело вверх, пытаясь рвануться вперед. Лед, сковывающий меня, затрудняет это, и мое тело крепко зажато. Я автоматически передвигаю одну ногу, пытаясь упереться в лед, и сдерживаю шипение от боли, когда понимаю, что это моя больная нога. Я даже не думал, что смогу сдвинуть ее с места. Я полагаю, это хороший знак. Тяжело дыша, обливаясь потом, я опираюсь на здоровую ногу и делаю рывок вперед.

Лед скрипит и стонет, и мне кажется, что передняя часть моей груди ободрана до крови, но я в состоянии взобраться по веревке на расстояние вытянутой руки.

И это так… изнурительно.

Мои руки дрожат от усталости, но у меня нет выбора. Я подтягиваюсь одной рукой, затем другой, двигаясь медленно. Пот струится по моему лицу, а нога болит.

— Не смотри вниз, Харрек, — предостерегаю я себя. — Ты знаешь, что если ты что-то увидишь, это будет твоим концом.

— Ты отлично справляешься, — кричит Кейт, и ее милый, ободряющий голос придает мне сил. Я должен выбраться отсюда, хотя бы для того, чтобы защитить свою женщину, свою пару.

Я делаю еще один рывок, потом еще один. «Еще один, — говорю я себе. — Еще только один. Медленно, по одному за раз — это все, что мне нужно».

— Возьми меня за руку, — зовет Кейт. — Ты так близко, Харрек! Я обещаю!

Еще чуть-чуть, и затем я чувствую, как ее пальцы касаются моих. Ее обнаженная рука перекинута через край пропасти, и я хватаюсь за нее, проверяя ее силу. Я не хочу тащить ее за собой. Но она сильная, ее рука сгибается, и она помогает мне взобраться на выступ. Я ползу вперед, и моя больная нога ударяется о край льда. Из меня вырывается вопль боли, и я почти теряю сознание.

— Нет! — кричит Кейт, крепче сжимая мои руки. — Ты должен добраться до края. Не останавливайся сейчас.

— Без остановки, — выдыхаю я, прерывисто дыша. Я ползу на животе вперед, вонзая пальцы в лед в поисках опоры. На них будут синяки и боль, и я чувствую, как ломаются мои ногти, когда я подтягиваюсь вперед, но мне все равно. Безопасность. Еще несколько шагов на расстоянии вытянутой руки, и вот мои ноги на льду, вместе со всем мной.