Читать книгу 📗 "Ткач (ЛП) - Робертс Тиффани"
Был бы ее голод таким же отчаянным и ненасытным, как его собственный?
Он жаждал увидеть огонь в ее глазах, когда их тела будут двигаться в унисон. Страстно желал чувствовать, как тот самый жар, который грозился испепелить его всякий раз, когда он смотрел на нее, отзывается в ее сердце, в самой ее сути, проникая сквозь кожу.
Он жаждал попробовать ее на вкус.
Теперь взгляд Рекоша переместился на нее, и он наблюдал, как они с Лейси, поддерживая друг друга, взбираются на вершину небольшого, но крутого склона.
Под кожей голых ног Ахмьи обозначались мускулы, едва уловимый отблеск ее удивительной силы и выносливости. Она была тоньше, чем другие люди, миниатюрная — слово, которое он слышал от них, но он нашел безграничную привлекательность в ее фигуре.
Конечно, оставалась проблема с тем, что она была одета в шелк другого врикса более низкого качества. Его нижние руки снова дернулись к сумке, когда первобытное желание вспыхнуло внутри, подталкивая его сорвать с нее эту ткань здесь и сейчас, чтобы он мог заменить ее своей.
— Мы должны следить, ткач, — сказал один из ближайших Терновых Черепов, зеленокожий охотник по имени Оккор.
Рекош щелкнул жвалами.
— Я слежу.
Оккор защебетал.
— Следить за опасностями, а не за шеловеками.
Рекош раздраженно отмахнулся от него и продолжил путь, прилагая больше усилий, чтобы не терять бдительности.
Солнце поднималось все выше, и воздух прогревался, хотя редкие порывы ветра, проносившиеся по джунглям, приносили легкую прохладу. Густые облака плыли по голубым участкам неба над головой. Клубок был ароматным и живым, и Ахмья была здесь.
Неожиданное путешествие, Терновые Черепа вокруг, незнакомая земля… Все это не имело значения, потому что он был с ней.
В полдень они достигли пышной, относительно ровной площадки, полной всевозможных растений, где Гарахк объявил привал.
— Певица Корней оставила здесь свое благословение, — сказал Гарахк. — Когда река разливается, то делает эту землю богатой. Все растет быстро. Все становится большим и вкусным. Это правда под солнцем и небом.
Когда Рекош перевел для людей, они сказали, что в их мире были подобные места, где люди использовали пышную почву, чтобы выращивать много растений для еды. Вриксы как в Калдараке, так и в Такарале выращивали кое-что из пищи, но они по-прежнему полагались на собирательство и охоту в изобильных джунглях.
Учитывая усилия людей в Калдараке на данный момент, Рекош предположил, что выращивание растений в качестве пищи и с другими целями станет гораздо более распространенным явлением в грядущих лунных циклах.
Гарахк сложил руки вместе, а затем развел их.
— Мы расстанемся. Один векир, чтобы остаться и собирать растения, один векир, чтобы охотиться. Наш шар'тай будет ярко гореть, и мы устроим пышный пир в честь нового птенца.
В ответ Терновые Черепа ударили тупыми концами копий по земле, издав короткий ритмичный звук, прежде чем разделиться на две группы. Восемь из них присоединились к Гарахку, в то время как оставшиеся четверо — к Рекошу и людям.
— Здесь будет наше дикое логово, ткач, — сказал Гарахк Рекошу. — Если наш векир не вернется к следующему полудню, отправляйся в Калдарак. Мы последуем за вами, когда у нас будет достаточно мяса для всех.
Склонив голову, Рекош постучал костяшками пальцев по своему головному гребню.
— Я присмотрю за нашими, Гарахк.
— Ты произносишь много слов, Рекош. Но самые лучшие — это когда ты произносишь слова, как Терновые Черепа.
Рекош защебетал.
— Это правда под солнцем и небом.
Белый Терновый Череп издал трель, вытянул переднюю ногу и стукнулся ею о ногу Рекоша.
— Ты должен присоединиться к охоте в другой раз. Я хотел бы увидеть твой шар'тай собственными глазами, Ткач.
— В другой раз, Гарахк. Я вплетаю свои слова в узы.
Щебеча, Гарахк повернулся и зашагал прочь. Остальные из его группы последовали за ним. Вскоре все они скрылись из виду, хотя их веселые голоса еще некоторое время доносились до Рекоша.
— Они ничего не поймают, пока их голоса так громки, — сказал Оккор, который был среди оставшихся Терновых Черепов.
— Громкий голос, громкий шар'тай. Разве это не так? — спросил Рекош.
Задумчивый гул донесся со стороны Оккора.
— Когда ведешь войну, да.
— Но для охоты громкий голос — пустое брюхо, — добавил желтый Терновый Череп по имени Эльхарат.
— Ах, вот почему ткач сегодня не охотится, — сказал другой Терновый Череп. — У него слишком громкий голос.
Рекош защебетал вместе с другими вриксами.
— Не слишком громкий. Слишком неутомимый. Слова падают, как дождь с неба, вызывая наводнение.
— Наводнение, которое заставит нас молиться о скорейшем наступлении сухого сезона, — Оккор нарисовал знак Восьмерки руками.
Подняв жвалы в ухмылке, Рекош ответил:
— Возможно, тогда я сделаю свой голос еще громче, чтобы Восьмерка тебя не услышала.
Оккор со стуком ударил передней ногой по ноге Рекоша. Запах Тернового Черепа — камня и дерева с легким привкусом трясины — был одновременно знакомым и незнакомым. Он и другие Терновые Черепа поставили корзины и мешки, которые принесли с собой, и быстро разбили лагерь.
Лейси встала рядом с Рекошем.
— Это то самое место?
Рекош кивнул, но все слова, которые он мог бы сказать, мгновенно испарились из головы, когда с другой стороны от него появилась Ахмья.
Она была так близко, что одно ее присутствие заставляло кожу покалывать от тепла, а тонкие волоски — вставать дыбом. Всякий раз, когда они оказывались так близко друг к другу, Рекош отчаянно боролся с собой, чтобы не потянуться к ней, как и сейчас. Его сумка, казалось, оттягивала плечо, ее содержимое ощущалось в восемь раз тяжелее, чем раньше.
— Гарахк сказал, что мы останемся здесь на ночь? — спросила Ахмья, когда они с Лейси взяли по корзинке.
Грудь Рекоша выпятилась.
— Ты с каждым днем все лучше понимаешь слова вриксов, ви’кейши.
Она улыбнулась ему.
— Ты и сам довольно быстро учишь английский.
Он защебетал и склонился в поклоне, прикоснувшись костяшками пальцев к головному гребню.
— Я учусь ради тебя, Ахмья.
— Рекош… — она наклонила голову, отчего волосы упали, частично закрыв лицо, и крепче ухватилась за корзину, стоявшую перед ней. — Ты ничего не должен ради меня делать.
— Это нужда, — он протянул руку, подцепил пальцем ее свисающие волосы и нежно заправил пряди за ухо, — и желание.
Темные глаза Ахмьи встретились с его. Выпрямляясь, он провел пальцем по ее подбородку, приподнимая лицо, чтобы их взгляды встретились.
— Не прячься. Не от меня. Никогда от меня.
На ее щеках расцвел румянец, но она не отвела взгляда. Вместо этого она облизнула губы маленьким язычком и обхватила пальцами его запястье. Ее кожа была теплой, а рука дрожала.
— Не буду.
Она произнесла эти слова так тихо, что Рекош задумался, не почудились ли они ему. Его сердца забились быстрее, стуча громче, чем ее голос.
Лейси громко кашлянула.
— Мне, э-э, оставить вас наедине, или нам…
Ахмья резко втянула воздух, и ее глаза широко раскрылись. Она отпрянула от Рекоша и поспешила к другому человеку.
— Нет. Нет, извини. Много работы, верно?
Рука Рекоша замерла в воздухе. Еще больше этого колючего жара запульсировало под его шкурой. Застежки сомкнулись на щели, пока он боролся с инстинктивным желанием схватить ее, предотвратить ее побег.
Связать ее.
Он свирепо посмотрел на Лейси, слегка сжал кулак и опустил руку.
— Да. Много работы.
Лейси криво улыбнулась ему, в ее глазах заплясали искорки веселья.
— О, я помешала? Мне так жаль!
— Ты невыносима, — пробормотала Ахмья, ослабляя хватку на корзине и, повернувшись, пошла глубже в джунгли.
Рекош раздраженно отмахнулся от Лейси.
— Телок должен был пойти.
С отсутствующим выражением лица она подняла руку, согнув все пальцы, кроме среднего. Затем последовала за Ахмьей.