Читать книгу 📗 "Оттенок ночи (ЛП) - Диан Кэтрин"

Талия обхватила его ногами за задницу, прижимая к себе. Лука зарычал ей в шею и позволил себе брать и отдавать. Руки Талии обвились вокруг него, её пальцы впивались в раны, боль усиливала его удовольствие. Они оба крепко льнули друг к другу, пока он входил в неё снова и снова.

— Мне нравится, как ты трахаешься, — простонала Талия ему в шею, пока её лоно охватывало его своим тугим, скользким теплом.

Зарычав, Лука позволил своему разуму рассеяться, входя в неё, трахая с неистовой потребностью. Его яйца налились и болели.

Талия наклонила голову, приглашая его к своей вене. Он провёл языком вдоль неё, наслаждаясь тем, как она стонала, наслаждаясь тем, как её влагалище сжимало его член в ответ.

— Боже, — выдохнула она, — покормись от меня.

Лука вонзил в неё свои клыки и содрогнулся от охватившего её оргазма, когда вобрал в рот её кровь. Он едва сдержал собственное возбуждение, когда насыщенный, сладкий вкус её крови проник по его языку и в горло.

Продолжая пить из её вены, он глубоко вбивался в её тугую киску. Талия стонала при каждом проникновении. После оргазма она ослабила хватку, но вскоре снова стиснула него.

Боже, он любил её.

Всегда любил.

Лука отбросил мысль о последствиях, отбросил вопрос о завтрашнем дне и позволил себе чувствовать её, его Талию, прижимающуюся к нему, наслаждающуюся его телом в самой первобытной манере. Она кончила снова, так сильно, что в конце чуть не разрыдалась, постанывая и хватаясь за него, лаская его, прижимаясь к нему, пока он кормился от неё, и это было слишком приятно, чёрт возьми.

Крича и не отрываясь от её шеи, Лука резко дёрнул бёдрами, и его член изверг мучительную, почти болезненную разрядку. Талия закричала, когда его оргазм спровоцировал очередной пик её удовольствия, и внезапное ощущение тисков на его члене заставило его тело содрогнуться, а член сильно запульсировал внутри неё.

Они содрогались от отголосков, она подёргивалась и сокращалась, он вскрикивал, изливая в неё остатки своего семени.

— Бл*дь, — выдохнул Лука. — Бл*дь.

Он лизнул ранку от укуса, чтобы закрыть её. Когда он начал выходить, Талия обхватила его руками и ногами. Он слегка отодвинулся от неё, но она не отпустила его. Он позволил своему члену, всё ещё наполовину твёрдому, остаться внутри неё.

Они долго лежали так, упиваясь блаженством, вдыхая аромат друг друга.

Лука, должно быть, задремал; должно быть, ему снился сон, потому что ему показалось, будто Талия гладит его по волосам. Ему показалось, будто она обнимает его не из-за сексуальной потребности, а из-за нежности, как он обнимал её — а этого просто не могло быть.

Но это был приятный сон, и он притворялся, что это реальность, хотя бы ненадолго.

Глава 15

Рис так резко вошёл в поворот, что едва не задел коленом асфальт. Выруливая из поворота, он разогнал Дукати до ещё большей скорости, мчась по залитым солнечным светом улицам Портиджа.

Его одежда и шлем защищали его от большинства солнечных лучей, но свет всё равно проникал сквозь защитную маску, обжигая глаза. Он сделал ещё один вираж, синие знаки с большим символом креста встречались всё чаще.

Затенение, которое он держал над собой и своим байком, делало внимание полиции маловероятным, но на дороге всё равно были другие транспортные средства, и если полицейские не могли его отчётливо видеть, то и другие водители тоже. Если бы Рис не находился в состоянии бл*дской тотальной паники, он бы получал удовольствие от петляния по переулкам.

Каким-то чудом он добрался до больницы Портиджа целым и невредимым. Он оставил свой Дукати на стоянке для посетителей и помчался к зданию, на ходу срывая шлем и проскакивая через раздвижные двери.

После этого было очень много людей за разными стойками и столами, а ещё очень много «успокойтесь, пожалуйста, сэр».

— Мэйбл Льюис! — выпалил Рис, обращаясь, вероятно, к восьмому человеку за столом. Это место было настоящим грёбаным лабиринтом, и они заставляли регистрироваться на каждом чёртовом повороте.

Когда он наконец узнал номер палаты, и женщина в регистратуре попыталась уговорить его поставить подпись, он затенил её и поспешил по коридору.

Через окошко в двери Рис увидел Герцогиню, лежащую на послеоперационной койке, такую маленькую и хрупкую на вид, в окружении слишком большого количества белого и всех этих машин. Другая обитательница палаты, дочь Герцогини, Элис, сидела на стуле у постели матери. Заметив Риса, она подошла к двери.

Элис заплетала свои каштановые волосы с проседью в небрежную косу и выглядела так, как обычно выглядят люди, любящие природу. Она была наездницей, а также семейным врачом, и Рис встречался с ней несколько раз.

Она ему нравилась. И он ей завидовал. Особенно сейчас.

Несмотря на то, что она проделала долгий путь из северной части штата, ей позвонили первой. Она была здесь уже несколько часов.

— Привет, Рис, — поприветствовала его Элис, выходя из комнаты. Она выглядела уставшей.

— Элис, почему… почему ты не позвонила мне раньше? Я бы был здесь.

— Ты ничего не мог сделать. Ты ведь работаешь по ночам, верно? Так сказала моя мама.

— Да, но…

— С ней всё в порядке. Перелом бедра — обычное дело для людей её возраста, — Элис пожала плечами. — С равновесием у неё не всё в порядке. Простой неверный шаг, падение, которое пятнадцать лет назад ничего бы не значило, и вот результат.

Рис уставился на неё, разинув рот. Как она могла быть такой беспечной?

С лица Элис сошла часть врачебной невозмутимости, когда она увидела его выражение.

— Я не имею в виду, что не беспокоюсь о ней, но я врач. У меня немного другой взгляд на эти вещи, — Элис нахмурилась, глядя на него. — Рис, ты болен?

— Нет! Это не имеет значения! Я просто очень недоволен, что не знал. Я должен был быть там. Я должен был… я не знаю. Я должен был быть там.

Рис расхаживал взад и вперёд по коридору. Ему пришлось остановиться и наклониться на минутку, чтобы отдышаться, пока приступ тошноты не прошёл. Чёртова солнечная болезнь.

— Рис, ты вспотел и дрожишь. Я думаю, у тебя паническая атака. Почему бы тебе не присесть на минутку?

— Нет у меня панической атаки!

— Я понимаю, что ты заботишься о моей матери, и мне это нравится, но, пожалуйста, успокойся. Всё хорошо. С ней всё в порядке. Но если ты хочешь её увидеть, то не должен её расстраивать.

Рис заставил себя замереть.

— Я не хочу её расстраивать.

— Тогда почему бы тебе не навестить её и не убедиться, что всё в порядке?

— Окей.

Но ничто тут не окей, и всё не в порядке, потому что Герцогиня пострадала, и время несправедливо, и она спасла ему жизнь, а он ничего не смог сделать, чтобы спасти её.

Когда Рис последовал за Элис в комнату, глаза Герцогини медленно открылись.

— Рис, это ты?

— Да, Герцогиня, это я.

— Иди сюда, милый.

Рис подошёл к её кровати и сел на стул Элис. Его не волновало, если это было грубо.

— Как у тебя дела, Герцогиня?

— Просто великолепно, милый. Здесь хорошо умеют подлатать человека. Ты ведь знаешь, что я раньше здесь работала, верно?

Рис прерывисто выдохнул. По крайней мере, она всё ещё была похожа на саму себя.

— Да, я знаю.

Её хрупкая рука, к тыльной стороне которой были приклеены пластырем иглы и трубки, потянулась, чтобы погладить его гораздо более крупную ладонь.

— Перестань смотреть на это так, будто это твоя вина, потому что это чепуха. Иногда пожилым дамам приходится вставать по ночам. И иногда они спотыкаются о свои шали. Знаешь, это довольно забавно — такое клише.

— Герцогиня… — это было совсем не смешно.

— Но тут дают славную наркоту.

Рис попытался подыграть.

— Думаю, это ещё один плюс. Прости, Герцогиня, я узнал всего несколько минут назад. Когда я вернулся домой, кадиллак стоял на месте, и я не стал проверять, всё ли в порядке. Я просто лёг спать. Потом Элис позвонила мне, и я приехал. Мне так жаль, что меня здесь не было.