Читать книгу 📗 "Оттенок ночи (ЛП) - Диан Кэтрин"

— Мне нужно знать, милый.

— Герцогиня, не беспокойся обо мне. Мне только нужно знать, что с тобой всё хорошо. Это всё, что имеет значение.

— Потому что ты любишь меня.

— Да. Потому что я люблю тебя.

— Неужели ты не понимаешь, милый, что я тоже люблю тебя?

— Чёрт, — Рису пришлось потереть один глаз о плечо. Затем ему пришлось вытереть другой.

— Так что не лги мне, Рис. Ты будешь в порядке без меня?

— Я буду очень по тебе скучать.

— Что ж, тебе лучше навещать меня, потому что я тоже буду по тебе скучать. А теперь ответь на мой вопрос, молодой человек.

— Да, Герцогиня. Со мной всё будет в порядке.

Она вздохнула и расслабленно откинулась на подушки. Её рука выскользнула из его ладони, и она погрузилась в сон. Рис встал, склонился над кроватью, поцеловал её в сухую щёку и поблагодарил Идайоса за то, что Мэйбл Льюис нашла его той ночью.

Глава 24

Луке очень даже нравилось наблюдать, как Талия стоит у него на кухне и роется в холодильнике, одетая в одну из его чёрных футболок, доходящую до середины бедра. Он знал, что это такое клише для мужчин, но ничего не мог поделать с тем, что это наполняло его типично мужским удовлетворением.

— Боже, — пробормотала Талия, — неужели у тебя нет ничего съедобного?

Лука включил кофеварку.

— Как можно считать яйца несъедобными?

— Я не хочу их готовить. Всё тут требует кулинарной обработки, и ты, возможно, способен прожить на сельдерее и миндальном молоке, но я не могу.

— Ты преувеличиваешь. И готовить буду я.

Талия закрыла холодильник и начала открывать шкафчики. Она достала коробку гранолы и нахмурилась, увидев этикетку.

— Миндаль и льняное семя? Я серьёзно беспокоюсь за тебя.

— Потому что я ем здоровую пищу? Ты что, питаешься яичными рулетиками и пиццей?

Она поставила коробку на прилавок и стала серьёзной.

— Лука…

Его настроение испортилось из-за смены тона. Он знал, к чему она ведёт.

— Не начинай.

— Почему ты такой чертовски худой?

— Я в лучшей форме за всю свою жизнь.

— О, пожалуйста. Ты всегда был в отличной форме. Но сейчас у тебя, я не знаю, что-то вроде ОКР.

— Ты меня сейчас выбесишь.

Её пальцы барабанили по столешнице рядом с коробкой, пока Талия окидывала его раздражающе критическим взглядом с головы до ног. По крайней мере, на нём были спортивные штаны и футболка, так что почти исчезнувшие отметины на спине не были выставлены напоказ для её оценки.

Лука не хотел с ней ссориться, особенно из-за этого, поэтому пошёл взять пару кружек. Он прекрасно понимал, что помешан на своей диете. Если не считать начос с маринованными огурцами, поедаемых с Рисом, он обращался со своим телом, как с дорогой машиной. Это помогало ему сосредоточиться. Это помогало ему следить за своим физическим состоянием. Он нуждался в этом. Он не хотел возвращаться к наркотической зависимости, которая разрушила его тело и разум. Небольшое ОКР было ничем по сравнению с этим.

Он не собирался обсуждать это с Талией.

Он всю жизнь оттачивал свою концентрацию, и для этого ему нужно иметь цель, направление. Когда-то это были тренировки для Ордена. Когда он потерял это, когда он потерял Талию, он полностью лишился почвы под ногами, и это его подкосило.

Он нашёл новую цель с Тишью и аккуратностью в каждом аспекте своей жизни, включая диету, включая тщательно контролируемую самодисциплину. И вот теперь…

Отстранение.

«Убирайся нахер с глаз долой».

Без Тиши…

Прежде чем его руки успели задрожать, Лука поставил кружки рядом с кофеваркой и уставился на капающую жидкость. Он не мог думать об этом, не сейчас.

— Лука.

— Да?

— Лука.

Он поднял глаза, услышав настойчивый тон Талии. Она стояла, прислонившись к стойке, скрестив руки на груди, и между её каштановыми бровями пролегла морщинка.

Поскольку ему было больно, когда она так на него смотрела, как будто это имело значение, есть у него проблемы или нет, Лука холодно сказал:

— Это просто секс, помнишь? Ты не имеешь права указывать мне, как питаться.

Боже, эта ложь ранила. То, чем они занимались прошлой ночью… Он никогда бы не смог сделать этого ни с кем, кроме Талии, никогда бы не позволил никому так прикасаться к нему, связывать его, трахать его таким образом. Но с тех пор, как он впервые переспал с Талией, у него вообще ни с кем не было секса.

У неё был, по крайней мере, она так намекала.

Лука не держал на неё зла. По крайней мере… он знал, что это неправильно.

Если он думал, что его тон разозлит её, может быть, спровоцирует на спор, которого он на самом деле хотел добиться — спор «действительно ли это просто секс» — его ждало разочарование. Лицо Талии сделалось нейтральным, она пожала плечами и сказала:

— Да. Справедливо.

Лука не знал, что делать дальше, поэтому снова сосредоточился на том, как капает, капает, капает кофе в кофеварке. Он услышал, как открылась коробка с мюсли.

— Ты не хочешь, чтобы я готовил? — разочарованно спросил он.

— Нет. Мне и этого хватит.

— Хорошо.

Судя по звону посуды, она нашла миски.

— Боже, ты такой угрюмый.

Он был уверен, что так оно и есть. Из-за того, что случилось с Киром. Потому что после секса он почувствовал себя чертовски уязвимым. Потому что у них были чертовски серьёзные проблемы, с которыми нужно разобраться. Он сосредоточился на последней части.

— Нам нужно обсудить…

— Если только ты не собираешься обсуждать плюсы и минусы посыпки на пончиках, то с этим придётся подождать до конца завтрака.

Разрываясь между раздражением и весельем, Лука фыркнул.

— Ладно.

— Если ты ещё раз произнесёшь это слово…

— Ладно.

— …Клянусь Богом, я сделаю это…

— Ладно.

Миндаль попал ему в ухо и упал. Лука поднял его с пола и понёс к мусорному ведру под оклик «Не выбрасывай». Когда он бросил орешек в мусорное ведро, Талия покачала головой и насыпала гранолу в миску.

— Так расточительно. Я бы съела его.

— Я прекрасно осведомлён об этом факте, Ареталия.

Она усмехнулась через плечо.

Ах, чёрт возьми. Хотелось бы ему, чтобы она этого не делала. У него всё сжалось внутри.

Они поели за кухонным островком. Вернее, Талия поела, а Лука выпил кофе. Когда Талия спросила его об этом, уже забыв, что она не должна указывать ему, как питаться, Лука пожал плечами. Правда заключалась в том, что он не мог. При полном отсутствии аппетита и в желудке, переполненном разочарованием и страхом, еда могла не остаться внутри.

Это плохо — он понимал это. Ему нужно контролировать и упорядочивать всё, что было в его власти. Это помогало ему оставаться уравновешенным. Но с Талией здесь, она была его опорой под ногами. И эта опора была совершенно неустойчива, потому что она собиралась уйти от него, потому что она в опасности, потому что он не мог смириться с правдой о том, почему она была его опорой.

— Итак, — сказал Лука в тот момент, когда Талия подцепила ложкой последний кусочек гранолы. — Зачем Рену подрывать твою миссию?

Ложка со стуком упала в тарелку.

— Я не знаю.

— Это что-то личное? Вы были…? — он не смог заставить себя произнести «любовниками».

Она бросила на него ужаснувшийся взгляд.

— Был ли у нас секс? Ты об этом спрашиваешь? Нет.

— Он этого хотел?

— Лука… нет.

— Ты можешь ошибаться, — Талия была красива. Она была очаровательна. Иногда казалось, что она совершенно не осознавала, какой эффект производит на мужчин.

Она покачала головой, отвергая эту идею.

— Ты помнишь, каким он был много лет назад, таким одержимым каждым аспектом Ордена, таким фанатичным фанатиком. Сейчас он стал ещё хуже. Если уж на то пошло, это потому, что он считает, что я недостаточно хороша для Ордена.

— Он также ненавидел меня. Возможно, всё дело в нас.

— О, конечно, это всё из-за тебя.

— Не пытайся заставить меня чувствовать себя эгоцентричным засранцем. Он ненавидел меня за то, что я сын Яннека. Он то подлизывался ко мне, то пытался взять надо мной верх. И он всегда знал, что я… Он всегда знал, что я к тебе чувствую.