Читать книгу 📗 "Темный голод (ЛП) - Диан Кэтрин"

Помещение казалось слишком большим, слишком пустым, освещение было неправильным, но он никак не мог сосредоточиться, чтобы понять почему. Нокс потёр лицо, пытаясь собраться с мыслями.

Другой заключённый снова подошёл к нему, что-то говоря, и Нокс толкнул его сильнее, его гнев вспыхнул с новой силой, и из горла вырвался рёв.

Какого хрена? В чём была проблема этого засранца?

Когда парень так и не отвалил, Нокс схватил его за рубашку и протащил через всю комнату, впечатав спиной в стену. Он зарычал мужчине прямо в его удивлённое лицо.

Никто его не трогал! Никто, бл*дь, его не трогал… никогда.

Позади него раздался выстрел.

Плечо Нокса пронзила боль, от удара его отбросило вперёд, на мужчину, которого он прижал к стене.

Нокс развернулся, рыча на вновь прибывшего. Охранник или что-то в этом роде.

Тот, кого он прижал к стене, попытался закричать, поэтому Нокс ударил его локтем в лицо. Тот сполз по стене и рухнул на землю.

Переключив всё своё внимание на охранника, Нокс бросился в атаку.

Он почувствовал ещё два удара в туловище. Мужчина юркнул обратно в лифт — подождите, что? — и двери закрылись за секунду до того, как Нокс ударил кулаком по блестящему металлу, оставив на нём вмятину.

Развернувшись, Нокс осмотрел местность в поисках других охранников или заключённых. Тот, кто напал на него первым, по-прежнему лежал без сознания у дальней стены. Судя по одежде, это был охранник, а не заключённый.

Однако он выглядел как-то не так, его белая рубашка и чёрные брюки отличались от обычной чёрной униформы охранников. Тот, кто стрелял в него, тоже был одет в белую рубашку.

Это было неправильно, не имело смысла. И всё же место было совершенно знакомым.

Что, чёрт возьми, происходит?

Нокс прикрыл рукой одну из ран на животе, из которой через чёрную рубашку обильно текла кровь. На нём были… нагрудные кобуры. Два пистолета. Ещё два пистолета были пристёгнуты к поясу, ещё один — к правому бедру. Он чувствовал ещё ремни на своих ногах, другие пистолеты и, возможно, лезвия.

Какого хрена? Какого хрена?

Набирая в лёгкие воздух, с таким бешеным биением сердца, что у него закружилась голова, Нокс покачнулся. Ему нужно…

Что?

Убраться отсюда?

Очевидно, он свободен. Его не заперли в камере. Несмотря на туман, застилавший его мозг, это, по крайней мере, он мог понять.

Это его шанс, которого он ждал десятилетиями. Наконец-то он мог уничтожить это место. Убить всех. Сжечь его дотла.

Особенно Уррика.

Потому что он изнасиловал ту женщину, задушил её, лишил её всякой свободы и достоинства, уничтожил её там, на грязном полу. А потом оставил её гнить на долгие ночи.

Грудь Нокса тяжело вздымалась, воспоминания были такими чёткими, что он не мог видеть ничего другого.

Но он не мог удержать это изображение. Оно сменилось другим. Темноволосая женщина, нога согнута не в ту сторону, пуля в мозгу, глаза широко раскрыты и пусты.

Волосы не светлые.

Клэр.

Клэр.

Клэр.

Нокс схватился за голову, согнулся и закричал.

Он не мог понять смысла образов, но знал, что чувствует. Ужас. Душераздирающая потеря. Ярость.

Он убьёт их, всех до единого.

Если они убьют его в конце, это будет хорошо. Это будет даже хорошо, правда. Какой смысл уходить от этого? Что могло быть дальше дыры, вырезанной в его груди?

Его охватило сильное чувство дежавю. Сон? Воспоминание? Неужели он думал об этом так часто, что ему казалось, будто это уже случилось?

Нокс покачнулся на ногах, у него кружилась голова, он был сбит с толку, не в силах сохранить хоть какую-то ясность, и его мысли с каждым мгновением становились всё более расплывчатыми.

Но он не мог упустить этот шанс. Он не мог стоять здесь и ждать, пока прибудут ещё охранники. Повернувшись, Нокс по привычке направился к дверям на лестничную клетку. По привычке?

Ещё одна волна дежавю. Что…?

Он нажал на ручку, оставив кровавый отпечаток ладони, и протиснулся в дверной проём. Когда он начал с трудом спускаться по лестнице — потому что он обычно шёл вниз? — в голову просочились другие мысли, смешиваясь в беспорядке. Он знал это место. Его мозг продолжал пытаться сосредоточиться на этом, как будто там был какой-то ответ, но Нокс не мог разобраться в нём.

Всё казалось знакомым и неправильным одновременно. Почему он не мог думать?

Толкнув первые двери на уровне В1, Нокс оказался в… он даже не знал, где находится. Больница?

Что?

Что?

Кто-то начал приближаться к нему, и Нокс вытащил оба пистолета из нагрудных кобур.

— Нокс…

Он выстрелил высоко, это был предупредительный выстрел, и мужчина — врач? — резко остановился, вскинув обе руки в знак капитуляции.

— Эй! — закричал мужчина. — Нокс…

— Отвали от меня на хрен!

— Ладно, ладно! Давай просто поговорим…

Нокс снова выстрелил высоко, и мужчина инстинктивно пригнулся. Нокс направил оба пистолета на мужчину, который закрыл глаза.

Что за хрень, что за хрень? У Нокса тряслись руки. Это его шанс. Он больше никогда не представится… но… что-то не так.

Он не хотел убивать этого мужчину. В глубине души, в своём сердце, он не хотел убивать его.

Он не хотел никого убивать.

Но это был его шанс.

Но это неправильно.

Как это могло быть неправильно, когда он знал, он знал, что Замок — это чёртово зло?

Но…

В агонии Нокс развернулся к двери с криком ярости и разочарования. Распахнув дверь, позволив ей врезаться в стену, он спустился ещё на один уровень, на уровень В2.

Потому что он всегда шёл вниз. Не так ли?

Всё было неправильно, всё было чертовски неправильно.

Нокс шёл по коридору, распахивая дверь за дверью, открывая взору почти пустые палаты, в некоторых из которых были только стол и стулья, в других — койка и туалет. Камеры — но пустые. Всё чертовски пустое.

Где другие бойцы?

И где его камера? Он хотел вернуться туда, чтобы иметь возможность думать, чтобы всё это ушло. Почему, чёрт возьми, всё было неправильно?

— Нокс!

Он развернулся, голова закружилась вместе с ним, мысли ещё сильнее затуманились. Смутно он различил топот сапог, когда дюжина вооружённых охранников в доспехах хлынула в коридор, преграждая ему путь.

Инстинктивно Нокс поднял оружие.

Мужчина, который кричал, протиснулся вперёд. Крупный мужчина в хорошем костюме и пуленепробиваемом жилете. Одновременно в его мозгу прозвучали слова «Джодари» и «Уррик Дутериан».

Какого хрена? Какого хрена?

— Тебе лучше опустить это, сынок. Мы пристрелим тебя, если ты будешь стрелять в нас.

— Отвалите от меня на хрен!

— Нокс…

— Да пошли вы все, грёбаные ублюдки! Я убью вас на хрен!

— Нокс, Кир уже на пути…

Он чуть не открыл по ним огонь. Это был его шанс, его последний грёбаный шанс. Но что-то говорило, что нет. Что-то подсказывало ему не делать этого, что это неправильно, что он не хотел.

Но ему нужно было, чтобы они ушли, чтобы он мог подумать, и ярость, закипавшая в нём при мысли обо всём, что они сделали с ним, остальными и женщинами, была невыносима. Он заставил себя прицелиться повыше, прежде чем выстрелить. Над их головами взорвалась штукатурка, посыпалась пыль.

«Уходите, уходите, уходите!»

Пуля пробила ему левое бедро. Он на мгновение упал на одно колено, когда порвалась мышца, но ярость заставила его подняться на ноги.

И он чуть не открыл по ним огонь.

Почти.

Почти.

С рёвом, полным ярости, растерянности и отчаяния, он ударил плечом в дверь ближайшей камеры и, пошатываясь, ввалился внутрь. Дверь с грохотом захлопнулась за ним. Он, прихрамывая, прошёлся взад-вперёд, и кровь капала за ним, оставляя дорожку. Это не его камера, но знакомые размеры помещения помогали ему думать.

Что-то не так. Ничто не имело смысла. Он был в Замке, но и не в Замке.

Это были охранники, но не охранники.

Он хотел поубивать всех к чёртовой матери… но он совсем этого не хотел.