Читать книгу 📗 "Его самая темная страсть (ЛП) - Робертс Тиффани"

Подобно тому, как он мог бы прекратить страдания раненого зайца, он избавил бы ее от страхов и тревог, подарив вечный покой.

Даже сейчас тени тянулись к ней, голодные и настойчивые, стремящиеся к плоти, из которой можно было бы выпить ее суть. Как бы сильно он ни ненавидел свою потребность красть жизнь у земных созданий, оставляя гнить мясо и кости, он не мог отрицать, что это доставляет ему удовольствие. Одно из немногих, которые он познал за те годы, что был проклятым существом, каким бы мимолетным или постыдным оно ни было.

Он резко отдернул щупальца. Он еще не попробовал ее на вкус. Еще не почувствовал ее кожу своими пальцами, еще не вдыхал ее запах своими ноздрями и не пробовал ее вкус своим языком. Пока он не познал физического контакта с ней, она стоила того, чтобы сохранить ей жизнь.

В этот момент он поймал себя на том, что жаждет ее тепла гораздо больше, чем подпитки ее жизненной силой.

Он присел рядом с кроватью, опустив взгляд до ее уровня. Она лежала на боку, лицом к стене позади него. Ее дыхание замедлилось и постепенно выровнялось. Долгое время Круус оставался неподвижным, наблюдая, как выражение ее лица меняется между безмятежностью и страданием. Была ли она настолько встревожена, что даже сон не мог принести облегчения от того бремени, которое она несла в часы бодрствования?

На ее лице время от времени появлялось беспокойство, но несмотря на это, она была прекрасна.

Ее красота отличалась от красоты фейри или других эфирных существ, обитавших за завесой между мирами, она была смертной. Она отражала борьбу и триумфы, а ее несовершенства только усиливали очарование. Софи не обладала чарами или магией, за которыми можно было бы спрятаться. У нее не было холодной, изящной чувственности королевы фейри или грубой сексуальной привлекательности нимфы. Она была человеком. Недолговечным, хрупким и странно уникальным.

Осторожно двигаясь, он стянул одеяло с ее тела. Лесные заботы требовали его внимания, но ему было не до этого. Он был сосредоточен исключительно на Софи.

На ней было то же одеяние, что и накануне вечером, и из-за ее позы ткань туго натягивалась на определенных частях тела — в первую очередь на заднице и маленькой округлой груди. Ему бы стоило приложить усилия, чтобы раздеть ее и получить прямой доступ к бледной коже, если бы это не разбудило ее.

Круус выпустил щупальце тени и провел им по внешней стороне ее бедра, неуклонно продвигаясь выше. Тот же жар, который он почувствовал прошлой ночью, хлынул в него, прогоняя часть вечного холода. И снова ощущение прикосновения к ткани ее брюк казалось чем-то далеким, больше похожим на воспоминание о прошлом опыте. Но жар! Тепло Софи разливалось под его прикосновениями, приглашая скользнуть теневой конечностью выше. Поддавшись порыву, он провел усиком вверх, зацепив подол ее рубашки и задев пояс брюк.

Софи пошевелилась и издала тихий стон. Ее движения слегка задрали рубашку, обнажив полоску бледной кожи на талии. Круус приподнял ткань еще немного, стараясь избегать прямого контакта с ее кожей.

Обратного пути уже не будет. Если он прикоснется к ней сейчас, то почувствует вкус ее жизненной силы — силы дразнящей его, сводившей с ума и взывающей к нему с самого ее прибытия. До этого момента он контролировал себя, но не был уверен, что сможет противостоять голоду после прикосновения к Софи.

Придав щупальцу форму руки, он опустил ее на кожу Софи.

Огонь, будоражащий, дразнящий и причиняющий боль, охватил Крууса, распространяясь по его теням, пожирая их. На мгновение он потерял контроль над своей формой. Она увеличилась и рассеялась по комнате. В нем потрескивали разряды энергии, и сладость Софи — ее вкус и аромат — проникала в него.

Ощущения были ошеломляющими. Его разум, постигший сложную сеть корней и растений по всему его лесу, связанный с мыслями тысяч и тысяч существ, называющих эти леса домом, улавливающий паутину магии, пронизывающую все сущее, временно находился во власти этой смертной — и она была загадкой за пределами его понимания. Она захватила его, переполняя эмоциями и фантазиями, которые он едва ли мог собрать воедино. Софи не оставила места ни для чего внутри Крууса, кроме себя. Если бы у него было дыхание, оно бы оборвалось, если бы у него было сердце, оно бы перестало биться.

Она одобрительно застонала и уткнулась лицом в подушку.

Круус отстранился и с содроганием отпрянул от нее, голова шла кругом. Ледяной холод проник в него из-за разрыва контакта с Софи, но знакомое ощущение не принесло облегчения, наоборот, лишь усилило его желание, его потребность в ней.

Он с наслаждением втянул в себя клубы тьмы, витающие в комнате и сжался в плотный комок. Ее запах остался с ним и ее тепло, исходящее от кровати, было достаточно сильным, чтобы разжечь его желание. Ему нужно было больше, но не ее сущности, а ее самой.

Канун Дня Всех Святых был недостаточно скоро.

Он покинул дом и помчался в лес, чтобы поесть. В течение следующей недели он будет контролировать свой голод, и убедится, что будет в состоянии защитить ее. А когда полная луна вернет его физическую форму, он сделает Софи своей.

Глава 3

Софи застонала. Мягкий, хриплый звук был приглушен окружающим туманом. Похоть поглотила ее, доминируя над чувствами и мыслями, когда призрачная ласка скользнула по ее телу. Рук не было, только их иллюзия, но нежные прикосновения вызывали мурашки на коже и усиливали желание.

Над ней нависла тень, темная и мощная, но не пугающая. Она излучала скорее грубую чувственность, чем угрозу. Тень раздвинула ее бедра, и Софи ахнула, когда она провела темным завитком по ее обнаженному лону, ощутив прохладное прикосновение к разгоряченной коже. Тьма ласкала ее, завитки пробегали по всему телу, обвиваясь вокруг грудей, дразня соски, наполняя своей сущностью. Жидкое тепло затопило ее. Она вскрикнула между судорожными вдохами, выгибая спину, когда наслаждение пронзило ее.

— Пожалуйста, — взмолилась она, протягивая руку. Пальцы прошли сквозь призрачную фигуру. Завитки тени закружились вокруг ее запястья и потекли вверх по руке, вызывая дрожь. Тени погрузились в нее, стали ею, поглотили ее, и она закричала от силы охватившего ее оргазма.

Софи проснулась от собственного резкого крика. Тяжело дыша, она села и приложила руку к бешено колотящемуся сердцу. Ей было жарко, слишком жарко, несмотря на прохладный воздух, овевающий раскрасневшиеся щеки. Ее тело гудело от возбуждения. Кожа была теплой и такой чувствительной, что даже супер мягкая пижама сковывала и раздражала.

И что еще хуже… Она кончила. Во сне. Она чувствовала влагу между бедер, пропитывающую нижнее белье. Ее тело дрожало, а лоно все еще пульсировало от наслаждения.

— Вау, — прохрипела она, прижимая руку к лицу, чтобы перевести дыхание.

Ей и раньше снились эротические сны, но этот был совершенно другим, она редко видела что-то столь интенсивное. Это казалось реальным. Она попыталась вспомнить подробности, но в памяти всплыли лишь тени, туман и огромное удовольствие.

Софи осторожно подобралась к краю кровати и соскользнула с нее. Она прикусила нижнюю губу, чтобы подавить ухмылку.

— Отличный способ начать утро, — усмехнулась она.

Одеяла уже валялись на полу, видимо она снова скинула их во сне, поэтому она сняла оставшееся постельное белье, включая наматрасник, и бросила в стиральную машину в ванной.

Опуская крышку, она помедлила и вернула ее в вертикальное положение. Софи поспешно сняла пижамные штаны и трусики, стянула рубашку через голову и бросила все это в стиральную машину. Она дрожала, ее кожа покрылась мурашками от холода, пока она добавляла средство для стирки и настраивала режим. Но кожу покалывало от чего-то иного — осознания. Она замерла, грудь внезапно сдавило, от ощущения, что кто-то или что-то стоит за ней. Собравшись с духом, она оглянулась через плечо.

Там не было ничего, кроме занавески для душа с цветочным рисунком.