Читать книгу 📗 "По рукам и ногам. Книга 1 - Шеол Анна"
Кэри сначала слегка изогнул бровь, а потом рассмеялся.
– Ух ты. И кто тут ещё извращенец, а? Мне такое даже на ум не пришло, а вот ты, гляжу, во вкус входишь.
Я густо покраснела.
– Как твоя спина?
И вздрогнула от неожиданности. Надо же, и не заметила, как в полутёмном зале появился Генрих. Отползла в дальний угол своего диванчика и, оставшись там, ответила хмуро:
– Уже ничего, а что, повторить хотите?
– Хозяин прикажет – повторю, – заявил начальник охраны, усаживаясь рядом со мной. Ещё дальше в угол забиваться было уже невозможно, поэтому я просто принялась проклинать его мысленно, соревнуясь с самой собой в изобретательности. – Я уладил все вопросы на сегодня, господин. Охрана вам будет обеспечена, и, если позволите, я сам доставлю вас до дома.
– Ясно, Генрих, – преувеличенно холодно отозвался мучитель. Сразу стало ясно, что хвалить за хорошую работу тут никого не будут. – Сегодня вечером нужно будет почтить своим вниманием презентацию нового проекта в «Лотте Плаза», есть там кое-какое дельце. Организуй, чтобы всё прошло нормально. Не как сегодня.
– Господин… – начальник охраны будто бы впал в замешательство от такой просьбы, – это ведь не проблема, тут загвоздка в другом: у всех ваших наложниц просрочены паспорта, ни одну к вечеру невозможно будет провести через границу…
– Зачем нам это вообще? – Ланкмиллер поморщился, как делал это всегда, когда ему казалось, что он слышал глупость.
– Сами знаете, кто там будет… – Генрих кашлянул. – Нужно всё организовать по высшему разряду. Эскорт-агентство?
Я даже поморщилась, очень нелестным словом поминая «Шоколад». На территории Витто владение рабами было запрещено, но вот эскорт-агентства процветали, и едва ли они по своей сути сильно уступали бордель-кафе, разве что больше подходили для искушённых. Для тех, кому хотелось чувствовать себя обласканным, а не обслуженным. Девушек там обучали в основном двум вещам: поведению в высшем обществе и сексу в разных его проявлениях. Высокий уровень образования в целом был принят в их среде, умение поддержать разговор ценилось. Но в остальном любое агентство действовало как самый обыкновенный бордель, сдавало девочек в пользование с почасовой оплатой. Они в основным были нужны, чтоб сопровождать господ на различных церемониях и не давать скучать ночью после. У некоторых девушек находилось даже нечто вроде родословной – преемственность в агентствах процветала. Это, наверное, довольно жутко, когда мамка заботливо пристраивает тебя на работу вроде этой. Хотя даже такая мамка будет лучше той, которая исчезает из твоей жизни в неизвестном направлении, чтобы никогда больше не появиться в ней. По крайней мере, эти могут в любой момент отказаться от своей работы. Наверное.
– У них всё расписано на месяц вперёд, – небрежно махнул рукой Кэри. – Не нужно ничего выдумывать, я тебя умоляю. У нас уже есть пупсик для этих целей, – кивком мучитель указал в угол, на меня.
– Нельзя ли обойтись как-нибудь без пупсиков? – я мгновенно осклабилась в ответ, потому что от его обращения буквально передёрнуло. Ему же всего-то под тридцатник, а не за полтос. Это обязательно – быть таким мерзким?
– Что поделать, дорогая? Ты тоже не всегда называешь меня так, как я хочу, – улыбка, мелькнувшая на его губах всего на секунду, была такой коварной, будто он затеял всё ради одного этого упрёка.
– Она же… Безродная. Бескультурная, – кисло выговорил начальник охраны, до которого наконец дошло, что Ланкмиллер не шутит. Физиономия у него сделалась такая, будто он с трудом сдерживался от того, чтобы на пол сплюнуть прямо тут, и это при том, что я была так близко к нему, что можно было потрогать, протянув руку.
– Я прямо здесь сижу вообще-то.
– Вот и сиди, – ни грамма не смутившись, осадил Генрих. – Ты хоть знаешь, в какой руке вилку держать?
– В ноге! – огрызнулась я. – Иди к чёрту, бестактный мужлан.
С другой стороны, если задуматься… Задуматься и взглянуть на преисполненного достоинством мучителя, который, сидя за столом, ни разу не сгорбился, нарезал всё себе на мелкие кусочки блестящим ножичком, как спокойно ел, и все движения у него были плавные, не суетливые, ни одного рывка.
Мне стало даже неловко за себя, но оттого я ещё больше ссутулилась, уставившись на дно своего стакана, где в остатке коктейля плавали листики мяты. Мои достижения, кажется, кончились тем, что я почти перестала материться после того, как мучитель неиронично пообещал промыть мне рот с мылом.
– Вилку надо держать в левой руке, Кику, – примирительно-наставительным тоном сообщил Ланкмиллер. – И извинись перед Генрихом.
– С чего ты взял, что я вообще буду… В смысле, извините за грубость, – быстро, одной нечёткой скороговоркой выпалила я, поперхнувшись в середине фразы, и ещё сильнее забилась в угол.
Ланкмиллер смотрел на меня, прямо в лоб, будто хотел его прострелить. Такая изощрённая форма насилия, от которой кровь стынет в жилах. Он мог очень много обещать глазами, ни говоря ничего. И это сводило с ума очень качественно и прочно.
– Ну ладно, не смотри на меня так больше… – выдавила я жалобно и как-то хрипло, потому что в горле разом пересохло.
Мне казалось, что взглядом нельзя наносить увечья, но, как всегда, находятся люди, для которых нет ничего невозможного.
– Извинения приняты, – негромко кашлянул Генрих, и мучитель только после этого прервал свою пытку.
– Если ты закончила, можем идти, – сообщил Кэри, поднимаясь и кидая короткий взгляд на часы. Нахмурился.
Пока я сидела, было ещё ничего, даже почти незаметно, но стоило подняться, как в голову ударил незначительный, но фатальный градус, пробираясь жаром по плечам, окрашивая щёки в алый. Генрих, кажется, выразил желание вести нас домой лично, отправив своих работничков сопроводительным кортежем, – уследить за ходом его мысли в таком состоянии было непросто.
Кэри кое-как запихнул меня на заднее сиденье и сам запихнулся туда же.
Перед глазами всё знатно расплывалось, словно это был чёртов калейдоскоп.
– Кику, ну почему тебя так шатает, а? – сокрушался Ланкмиллер, пытаясь придать мне положение равновесия, угрожая какими-то «вертолётами». – Что, ситуация совсем критическая?
– Не совсем! – строго поправила я, пытаясь его отпихнуть, потому что равновесие, по моему мнению, было совсем в другой стороне. – Меня ещё пока не тошнит!
– Ну, только этого не хватало, – мучитель завёл глаза к потолку и отчего-то показался мне просто до смерти уморительным.
Я дружески хлопнула его по щеке, чтобы приободрить, но он перехватил мою руку, дёрнул на себя.
– Вот засранец, – я вжалась щекой в его рубашку, – ты это… – подобрать бы что-то вразумительное из этого запутанного клубка слов в башке, – со… и… ну… Буянить, что ли, хочешь?
– Нет, думаю, это немного затруднительно в нашем положении, – иногда я серьёзно поражаюсь его терпению, – и мы будем смущать Генриха.
Тот чем-то поперхнулся на переднем сиденье. Странно, должен же вроде быть привыкший.
– Ну и хорошо… А то я собираюсь, ну… сопротивляться и драть тебе волосы, – умиротворённо сообщила я, хлопая Ланкмиллера по коленке.
Держу пари, он уже жалел о своей идее тащить меня в высший свет.
– Отпусти меня, дай поспать спокойно. О, там охрененный кабрик, – пылко отрапортовала я, заглядывая Ланкмиллеру через плечо, а потом беспомощно откинулась на спинку, потому что драться с мучителем вдруг стало невыразимо лень. Вместо того чтобы нормально заценить кабрик, Кэри не отрывал своего взгляда от меня, и это даже в моём состоянии казалось странным. – Чего ты так внимательно смотришь? Чёрт возьми, только что ведь был один, двоих мне ещё не хватало.
– Больше ни капли спиртного, зарекаюсь, – Ланкмиллер, чуть хмурясь, щёлкнул меня по носу.
Я издала протяжный раздражённый вздох, всё-таки соскальзывая ему на колени.
Поздно уже, Кэри, поздно.
11. Куда это тебя заносит всё время, Роуз?
Проспавшись, я обнаружила себя в большой спальне в печальном состоянии тела, наполовину сползшего с кровати. Из кабинета за стенкой доносились приглушённые голоса: Ланкмиллер заперся там с Генрихом и что-то увлечённо обсуждал в полтона.
