Читать книгу 📗 "Не возвращайся (СИ) - Гауф Юлия"

Весь день я крутилась, занимала себя делами, даже затеяла смену некоторых элементов интерьера в угоду моде. Уроки с Ликой сделала, в комнате сына прибралась, и пошла готовить ужин.

— Мам, к нам гости придут? — отвлекла меня дочка вопросом.

— Нет.

— А кто всё это будет есть? — она повела рукой вдоль стола, комично расширив глаза.

— Ма, правда, куда нам столько? Отдохни лучше, ты сегодня как этот, как его, волчок, во! — щелкнул пальцами Глеб. — Нас замурзала как малышей. Хотя, Анжелика Пална у нас еще ребёнок. Её — можно.

— Эй! Я же не посмотрю что ты только после аварии. Как дам!

— Мам, где-то комарик пищит, слышишь? — поддразнил Глеб младшую сестру.

— Глеб, блин! — пискнула Лика.

— Комарик еще и ругается. Ай-яй-яй, плохой комарик.

— Мам, скажи ему! — завопила Лика и рассмеялась. — Глеб, ты дурак!

— А вы, Анжелика Пална… — Глеб вдруг замолчал, нахмурился, и буркнул: — Не Пална. Просто Лика… черт, — выругался.

И веселая атмосфера развеялась. Глеб снова злится, Лика всхлипнула, но тут же подбородок вздернула. Мы её лет с четырех Анжеликой Палной величаем, в садике ее властный характер и проявился во всей красе — прямо как у Паши.

А теперь просто Лика…

— Дети, — начала я.

— Мам, не надо нас агитировать, — оборвал меня Глеб. — Будто мы не понимаем, почему ты так выглядишь сегодня. И крутишься как юла. Снова он?

Я закрыла глаза, и разрешила себе не в далекое прошлое вернуться, а во вчерашний день, о котором боялась думать.

Развод. Паша так просто это озвучил. Предложил так, как раньше предлагал роллы заказать: хочешь роллы? А развод — хочешь?

Я не изменяла. Не предавала. Но мне тяжело даже думать о разводе. А Паша словно только этого и ждал — развода. И плевать ему на те занавески, фиалки, ожидания его с работы, тысячи утренних поцелуев, на все наши чертовы девятнадцать совместных лет!

В трубу их! Безжалостно, как умеет Паша!

А вот я не умею. Это правильно — развестись после того, что муж натворил, но в чем вообще смысл моей жизни с ним рука об руку?! Просто забыть и идти дальше?!

— Мам, — вскрикнула Лика, — Мамочка, осторожно! Кровь!

— Кровь, — пробормотала, разглядывая порез от ножа. — И правда… мы с вашим отцом разводимся, — выдохнула и, не в силах оставаться на кухне под взглядами детей, быстро пошла в ванную.

Закрылась, воду включила, и руку под напор, чтобы кровь остановить. А сама в зеркало взглянула, на свое отражение — оно ужасное. Бессонная ночь оставила на моем лице следы — круги под глазами, бледность. Даже волосы, кажется, потускнели.

А Тамила юна и свежа, даже если несколько ночей подряд будет кувыркаться. В этом дело?

— Развод, значит развод, — прошептала. — А я справлюсь. Обязательно справлюсь!

Не буду больше бегать за Пашей и пытаться с ним поговорить. И ложь слушать не стану. Подпишу бумаги, разведусь, забуду о нем — он же смог, значит и я справлюсь.

Руку уже не чувствую из-за холодной воды, но продолжаю держать.

Потряхивает от холода.

Или от стресса.

Я обязательно приду в себя. Мне бы только пару минут, и я смогу, к детям выйду, успокою их. Но сначала себя, господи боже мой! Попрощаюсь с прошлой жизнью, приму что возврата к ней нет, и выйду другим человеком отсюда…

Дверь распахнулась резко, с грохотом, перекрывшим шум воды.

— Ася! Ты что творишь! — ворвался в ванную Паша, а позади него, через выбитую дверь я увидела испуганных детей. — Руку, — он схватил мое холодное мокрое запястье, повертел мою ладонь в руке, и рыкнул: — Ну и что это было?!

Глава 19

— И купите заживляющую мазь, — сказал врач и протянул мне рецепт.

Паша забрал его, мельком глянул и сунул в карман. Попрощались с врачом, а потом снова коридор, кушетки, я вышла и сразу присела, мне плохо.

— Что такое, любимая? — Паша рядом сел и обнял меня. Его руки, его тепло, я это все чувствую, и как широкие ладони меня обхватывают, как пальцы сжимают плечи. Я его запах чувствую, такой знакомый, близкий, родной. Это просто слабость, чертово бессилие, это любовь, которую из себя нужно выдрать, с корнем.

— Мутит, — шепнула.

— Я с тобой.

Короткая фраза, простая такая, и мне голову сорвало.

Я позволяю ему обнимать себя, и чтобы он прижимался ко мне. Мне так хорошо, я обо всем забываю, он так крепко держит меня, так надежно. Обнимает, и я в его объятиях греюсь, я не думаю ни о чем, мне просто спокойно, когда он рядом.

— Тебе нужно поспать. И потом поесть, нормально, Ася, — говорит он. И гладит мое бедро. Как раньше.

— А еще что надо? — посмотрела ему в глаза.

Такое привычное движение — и его ладонь ложится мне на шею.

Он рывком притянул к себе, губами в губы впечатался, он целовать начал, а я ответила, со всей той жадностью, что копилась во мне. Пальцами вцепилась в его волосы, горячий язык кусаю, обнимаю мужа и за воротник рубашки тяну ближе к себе, я хочу его.

— Ась, — Паша оторвался от меня. Мы уже на кушетке лежим, он под себя подмял, и в глаза смотрит. — Поехали в гостиницу, — выдохнул муж. — Здесь люди ходят.

Этой фразой он отрезвил меня так, словно головой под ледяную воду сунул. Проморгалась, посмотрела на Пашу. Почему я так сорвалась? Я люблю его, я хочу его, он мой, мой. Как так вышло, что мы расстались?

Тамила — имя девчонки мое проклятие, злой рок, что будет преследовать вечно.

— Уйди, слезь… — завозилась под ним, и осознание того, что творю — оно сразу на меня обрушилось. Я с мужем целуюсь, после того как он мне изменил. Он был с ней, она его целовала, он ее трахал — я этого никогда не забуду.

Вскочила на ноги. И впечаталась спиной в стену — Паша толкнул меня, на меня навалился. Сжал талию. Его запах меня окутывает, обволакивает, он сжимает меня, обнимает меня — я медленно таю, не могу убрать его руки, я хочу, чтобы он делал это со мной.

— Паш, — выдохнула.

— В гостиницу, — его рука скользнула под юбку, пальцы сдвинули трусики, он толкнулся в меня — и это началось снова — это что-то ненормальное, запретное, вредное, а я остановиться не могу.

Сколько у нас уже не было? Раньше — почти каждый день, а сейчас я уже перестала считать дни без него, он мне изменил, я не хочу его.

Хочет он. Паша давит на затылок, прижимает к стене, я не могу остановить его и не хочу отказываться. Он целует шею, нагло шарит по моему телу, его руки под юбкой, и он сквозь трусики трогает, потирает, надавливает. Мне очень хорошо.

— Паша, здесь люди, — выдохнула и оттолкнуть его попыталась. Но у меня нет сил, он это почувствовал, сильнее за волосы схватил и прижал к стене, рукой скользнул в промежность. Пальцами накрыл мокрые складки.

— Ты же хочешь, Ася, — шепнул муж. И я закусила губы, чтобы не застонать. Я хотела его, но мое желание в красочных картинках, и там Паша с другой.

— Уйди от меня! — выкрикнула.

И замолчала, когда его ладонь легла на мои губы, он своим телом вжал меня в стену. Его пальцы на клиторе, и он сразу знает, как мне надо, он делает это со мной, и я мычу в его ладонь. Я соскучилась по его рукам, по его ласкам, я остановиться не могу, запретить себе.

— Кончаешь? — выдохнул Паша мне в ухо, схватил и наклонил. Я ладонями впечаталась в пол, перед ним открытая.

Нельзя, здесь люди ходят…

Поднялась так резко, что голова закружилась, с размаху, машинально, залепила Паше пощечину.

— Никого здесь не будет, Ася, — он притянул меня к себе. — У владельца клиники везде камеры, и он их выключил давно. Иди ко мне. Соскучился, не могу.

Я вырываюсь, он меня держит, его пальцы в моем белье, и я выкрикиваю его имя, он заставляет меня быть вместе, он держит меня. И продолжает, в стену впечатывать, он делает то, о чем я мечтала весь последний месяц, он до оргазма меня доводит.

В больнице, в коридоре, у стены.

Мозг от этой мысли взорвался, и вспышки разнеслись, я не оттолкнула Пашу, когда он развернул меня к себе и начал целовать. Я ответила, со всей той жадностью, что во мне собралась. Это не остановить было — мое влечение к нему.