Читать книгу 📗 "Фиалка и кот (ЛП) - "Окотилло Дон""

На губке было чернило, окрасившее поверхность руки в черное. Я с замешательством взглянул на Нигелля, но тот на меня не посмотрел.

– Нигелль, что это? – с явным подозрением в голосе спросил принц.

Милорд не обратил на него внимания, а обошел стол и стал рядом со мной.

– Вот здесь видишь? Прижми точно так же, – я позволил ему направить мою руку и оставить отпечаток на странице. На бумаге уже был след от кулака, немного большего, чем мой, и я понял, что, можно сказать, ставлю печать. Под чем подписывался, я не знал, да и времени разобраться не было – все происходило слишком быстро. Такая срочность пугала меня, но не было никого, кому бы я доверял больше, чем Нигеллю, поэтому, когда он указал на второй лист, я вновь оставил отпечаток.

Принц Арич подошел и посмотрел мне через плечо.

– Ты не можешь, – произнес он с почти благоговением.

В третий раз господин поднес кулак к листу, а потом промасленной тканью начал стирать чернило с кожи.

– Могу и делаю, – ответил он, затем отпустил мою руку и вложил в нее перо. Указав место на бумаге, Нигелль сказал: – Напиши свое имя здесь, видишь? Прямо под моим. Достаточно просто «Сильвен». Хорошо. Теперь еще на двух.

– Ни, этот документ не имеет никакой силы.

Принц явно понимал, что я делал, хотя я еще не сообразил – до сих пор меня трясло от ужасов вечера, и прочитать бумаги мне не удавалось. Милорд промокнул свежие чернила, взял первый лист и легко подул на него. После отстранился, будто любуясь, затем повернулся ко мне и с улыбкой, одновременно довольной и извиняющейся, сказал:

– Сильвен, у тебя нет господина теперь на самом деле. Согласно этой бумаге, ты свободен.

Я стоял, потрясенный до глубины души. Но он же предупреждал меня, ведь так?

Принц положил руку мне на плечо и произнес:

– Подожди, Сильвен. Нигелль, это не так просто. Вольная должна быть заверена магистратом.

Милорд посмотрел на брата, перевел взгляд на лист, который держал, и приподнял брови в удивлении.

– Да? Поэтому она и заверена магистратом. Представь себе, прямо вчера утром, – бурная радость из голоса пропала, и он положил бумагу на стол. – Силь, ступай вымой руку. Убедись, чтобы не было никаких следов чернил.

Принц схватил вольную, чтобы внимательно рассмотреть. Я следил за его лицом, пока он читал, беспокоящийся, что может обнаружить, однако, через мгновение Арич широко улыбнулся – вокруг глаз появились морщинки – и рассмеялся.

– А я думал, что ты слишком честен, чтобы прибегнуть к взяточничеству. Я это запомню, – но он вновь нахмурился. – Еще ничего не закончено. Король будет бороться, ведь ты задел его гордость.

С решимостью на лице Нигелль ответил:

– Он будет бороться один. Сегодня ночью мы уезжаем.

========== Часть 24 ==========

Свободен!

Я не был больше рабом. Не был больше эроменосом. Не был ничьей собственностью, а был вольным человеком.

Все еще пребывая в некотором шоке, я покинул милорда с принцем, а сам отправился в свою комнату смывать остатки чернил с руки. Надо будет потереть скребком, чтобы не осталось никаких доказательств против придуманной Нигеллем версии произошедшего, если дело дойдет до разбирательств.

Согласно официальной подписи он все сделал вчера – должно быть, сходил в палату утром, ведь я провел с ним почти весь остаток дня. Но он ни словом не обмолвился. Ни вчера, ни сегодня. Вероятно, думал, что я откажусь.

Стряхивая воду с рук, я понял: скорее всего, он был прав. Даже сейчас, учитывая острую необходимость, лишь то, что я крепко держался за веру в него, не дало мне поддаться панике. Нигелль никогда бы не бросил меня тонуть.

Но мне стали интересны его изначальные планы относительно этих бумаг. Ведь ясно, что именно мои действия ускорили ход событий – ручаюсь, если бы не произошедшее, у него не было никаких намерений воспользоваться бумагами сегодня.

Прошлым вечером он приказал мне, в случае опасности, бежать к Фионну. Наверное, милорд собирался ему отдать на хранение документы. В конце концов, не хватало только моей «подписи», а Фионн мог так же хорошо наставлять меня, как и Нигелль.

Вытирая руки о полотенце, я окинул взглядом свою спальню, в которой не ночевал больше месяца. Здесь ничего не изменилось, и все же было по-другому – комната незнакомца, которого уже не существовало. Осенние цвета обстановки, приятные глазу и успокаивающие как прежде, являли застывшую картину утраченного интимного уюта.

Из коридора доносились голоса, и в них слышались разочарование, нетерпение, гнев и страх – все по очереди. Они то достигали повышенных тонов, то умолкали. Затем наступило временное затишье. После о чем-то переговорили шепотом. Клацнул засов, и закрылась дверь. Я внимательно осмотрел руки в поисках любых выдающих работу с чернилами пятнышек. Ничего.

Переведя взгляд на окно, я вновь услышал голос милорда в голове, будто тот стоял за плечом. «Сегодня ночью мы уезжаем», – сказал он. «Мы». Я понимал, что возвращение исключено. В его голосе звучала бесповоротность, окончательность хорошо и давно обдуманного решения.

«Сегодня ночью». Я вздрогнул, словно только что осознал случившееся. Ночь уже началась, и я должен не предаваться размышлениям, как ошеломленный ягненок, а собирать вещи. Но чем я владею? Взгляд упал на книгу. «Естествознание Птолемеи». Я взял ее и положил на середину кровати. Вот. Это я возьму с собой обязательно.

Начав перебирать содержимое гардероба, я пытался побороть беспокойство и рассуждать логически. Шали и прозрачные туники, шелковые бриджи и вышитые жилетки. Ничего из этого уже не подходило. Тем не менее, иной одежды у меня мало.

Стянув с крючка единственную пару брюк, я бросил их на изножье кровати, полагая, что именно их надену, куда бы мы не отправились. Фланелевая рубашка туда же – по утрам все еще было холодно. Достав ее с полки, я засунул руки в рукава.

Раздался стук в дверь, и я повернулся на звук и удивился, увидев на пороге принца Арича. А я-то думал, что ушел именно он.

– Что ж, – сказал он, входя, – Нигелль всегда хотел уехать отсюда. Давно пора.

Мысли метались в голове, как угорелые, – рассуждать связно не получалось. Принц подошел к кровати, быстро окидывая взглядом комнату. «Изучает», - понял я и натянул рубашку на плечи. Меня накрыло волной страха. Я вспомнил, кто он такой: не только принц, но и человек, которому я причинил зло, лишив правой руки – брата – своей опрометчивостью. Он сел на матрац, а я поспешно упал на колени и коснулся лбом пушистого ковра. Я прекрасно слышал муку в собственном голосе, когда произнес:

– Ваше Высочество, я глубоко сожалею. Если бы у меня была возможность изменить прошлое, я бы это сделал.

Он тяжело вздохнул и через несколько мгновений ответил:

– Сильвен, вольные люди не падают ниц при виде меня. Тебе предстоит выучить множество новых привычек. Давай, – Арич слегка потянул меня за плечо. – Сядь рядом.

Поднявшись, я опасливо посмотрел в его сторону, тревожась, что в его глазах увижу скрытый гнев. Но он взял книгу, открыл ее и сейчас читал краткое посвящение. Сидя на расстоянии вытянутой руки, я наблюдал, как он неспешно переворачивает страницы. Нащупав пальцами пуговицы на рубашке, я осторожно застегнул две средние.

Принц Арич перевел взгляд на меня и слабо улыбнулся.

– Нигелль отправился подготовить лошадей и припасы. То, что он должен уехать на рассвете, отчасти все упрощает, – закрыв книгу и положив ее между нами на кровать, он продолжил: – Брат заверяет меня, что ты умеешь ездить верхом.

– Да, Ваше Высочество, – с тех пор, как прибыл во дворец, я никогда не оставался наедине с вольным человеком, не считая Нигелля, и теперь первым стал принц, да еще при таких обстоятельствах. Опустив глаза, я усилием воли усмирил руки, хотя меня переполняло желание нервно перебирать пальцами.

– Ты должен учиться говорить, как свободный, Сильвен. Чтобы поддерживать разговор, требуется больше, чем односложные ответы.